18 мая у дверей зала в Басманном суде Москвы журналистов скопилось видимо-невидимо, только телекамер 20 штук. Приставы несколько раз расчищали коридор, предупреждали, что задержанному в момент его прохода нельзя задавать никаких вопросов. Официальная канва нового уголовного преследования в общих чертах понятна — если прежде экс-замминистра культуры терзали за горе-реставрацию, то теперь всплыл значительный эпизод по Государственному Эрмитажу — Григорию Пирумову, Борису Мазо (бывший директор департамента управления имуществом Минкульта) и Никите Колесникову (фактический руководитель группы компаний «Роспан») вменяется хищение на сумму не менее 450 млн рублей, причем, по словам следователя (уже на заседании суда), «сумма может быть увеличена». При этом в официальном сообщении Следственного комитета выделялась фраза: «проводятся необходимые действия на установление всех лиц, причастных к преступлению». Создается ощущение, что Пирумов Пирумовым, но грядут более важные задержания.
— Вашего ведут! — крикнул пристав журналистам.
Камеры встали наизготовку.
— Слава богу, — вздохнули все с облегчением, — а то в этой «сауне» с ума можно сойти!
Действительно, дышать в Басманном суде было абсолютно нечем, пишущая и снимающая братия выходила на лестницу, где хоть какой-то воздух.
В скромном сером пиджачке Пирумов быстро прошел мимо в сопровождении конвоя. На издевательский вопрос «как настроение?», понятно, не отреагировал.
Вошла красавица судья. Все сели. Среди журналистов на скамеечках — две родственницы. В клетке подследственный выглядел спокойно, но как-то неуверенно, время от времени шепотом корректировал двух своих адвокатов. Заседание началось.
— Обвиняемый, встаньте, — мягко попросила судья.
— Что, простите? — не расслышал Пирумов.
— Встаньте!
Начались типовые вопросы по установлению личности: женат, трое детей, один из которых несовершеннолетний, живет в единственной его квартире в Лаврушинском переулке, в настоящий момент работает советником гендиректора в компании, связанной с недвижимостью.
Далее выступил следователь. Тут выяснилось, что за двое суток с момента возбуждения уголовного дела 16 мая много кого удалось допросить, провести обыски. Следователь попросил суд арестовать Пирумова, потому что «на свободе он будет продолжать заниматься преступной деятельностью», тем более уже был судим по схожему делу. А главное — потому что, во-первых, может вступить в контакт с теми, кто причастен, а этих причастных еще надо выявить и задержать, к тому же в апреле Пирумов был озабочен оформлением визы в Великобританию.
На что и адвокаты и сам Пирумов заметили, что безо всякой британской визы — у него и так есть открытый шенген — он летал на Афон, ездил на днях в Ереван. Мол, хотел бы убежать — сто раз бы это уже сделал.
— Обвиняемый, — обратилась судья, — что вы хотите сказать?
— Я все выскажу в последнем слове, — отозвался Пирумов.
— Дело в том, что сейчас речь идет об избрании меры пресечения, тут не предусмотрено последнее слово.
— Тогда я выскажусь после своих адвокатов.
Адвокаты присовокупили к делу целый перечень различных заболеваний, найденных у их клиента. На что следователь выдал реплику: «Все эти болезни характерны для любого пожилого человека, чей возраст около 60». Второй адвокат встал и напомнил, что у нас в стране продолжительность жизни 60 лет, так что это не просто болезни — любая из них может привести к смерти. «На момент задержания, — снова вступил следователь, — Пирумов был бодр и свеж». На этом дискуссия о болезнях Пирумова завершилась.
Далее адвокаты перечислили влиятельных поручителей, напомнили, что, будучи замминистра культуры, Пирумов никак не влиял на замдиректора Эрмитажа, давление на которого ему вменяется. Следователь парировал, что это подмена понятий: Пирумову вменяется мошенничество в особо крупных размерах, так что в каких он там был чиновничьих отношениях и с кем именно — не имеет значения.
В общем, адвокаты резюмировали, что никаких конкретно доказательств по новому делу они от СК не увидели, их подзащитный за прежние дела уже понес наказание, и вся эта история расценивается ими как некая мера давления на Пирумова.
Наконец слово взял сам «виновник торжества». Говорил негромко, да и акустика была никакая. Указал на то, что семь месяцев он был свободен в передвижениях и если бы хотел замести какие-то следы, на кого-то воздействовать, то так бы это и сделал. Почему именно сейчас выяснилось, что на свободе он вдруг опасен?
— Я не вижу ни одного основания для того, чтобы меня лишали свободы. И если на то пошло, то прошу у суда либо домашнего ареста, либо подписки о невыезде.
Все происходящее он расценил как давление на него в определенных целях. Отдельно Пирумов высказался о своей семье, в которой за все это продолжительное время судебных действий, включая первое дело, уже ушло из жизни несколько человек. «ФСБ решило всю мою семью извести?» — задался вопросом обвиняемый. Судья удалилась для вынесения решения. За это время, согласно сообщению пресс-секретаря суда Юноны Царевой, Пирумову от духоты стало плохо — и ему вызвали «скорую». Медики померили давление (оно было повышенным) и сделали укол.
В итоге никакие доводы адвокатов, печальный рассказ Пирумова о своей семье и даже его плохое самочувствие действия не возымели. Суд постановил: арестовать на два месяца. И это совпало с оглашением нового кабинета министров, в котором министр культуры Владимир Мединский остался при прежней должности. Тот самый Мединский, на которого первое дело Пирумова не бросило ровно никакой тени. Не бросит и сейчас?
Анекдот в тему
Выходит новый русский из Эрмитажа: «Мда-а, бедненько...» Окружающие люди возмущены. Новый русский: «Зато чистенько!»
