В среду дело Гайзера рассматривали сразу в двух залах Замоскворецкого суда. В одном — основное дело с участием экс-главы Коми, двумя этажами выше — дело ключевого свидетеля, бывшего зампреда правительства республики Ромаданова. Он согласился сотрудничать со следствием, поэтому удосужился слушаний в особом порядке. Ранее бывший чиновник рассказал, что черной кассой администрации Коми занимался экс-зампредседателя правления ГК «Ренова», бывший муж певицы Лолиты Александр Зарубин. Он, кстати, сбежал от следствия и сейчас скрывается за границей. Вместе с Зарубиным черной бухгалтерией занимался бывший заместитель Гайзера, троюродный брат актера Андрея Миронова Алексей Чернов. Сам же Ромаданов выполнял роль казначея.
В среду судья выслушала мнение прокуратуры, которая предложила для Ромаданова 9 лет колонии строгого режима и штраф в размере 186 миллионов рублей и попросила стороны подготовиться к прениям, которые пройдут 29 мая.
А в зале на втором этаже кипели страсти. Едва в суде прекратились пересуды по поводу внезапной смерти в ДТП одного из фигурантов дела, Алексея Соколова, как возник вопрос с другим — осужденным 8 мая финансистом-технологом Демьяном Москвиным. Согласно материалам дела Москвин в столице управлял финансовыми потоками преступного сообщества. Финансист вроде бы признал свою вину и заключил сделку со следствием. Но на днях в ряд редакций (в частности в интернет-издание «7х7») были разосланы письма, автор которых представился как раз Москвиным. Но интересны не сами письма, а приложенные к ним две аудиозаписи от 7 февраля и 3 апреля. Автор письма утверждает, что на них записан разговор со старшим следователем по особо важным делам при председателе СКР Николаем Тутевичем.
На записях ничего не подозревающий субъект, которого собеседник называет Николаем Владимировичем (кстати, по словам адвоката Гайзера, все защитники узнали голос генерала), не стесняется в выражениях. Вся его эмоциональная речь пестрит нецензурными выражениями. Вот лишь самые выдающиеся перлы:
«Пожалуйста, верь нам, не ссы, судьбу себе не порти... Если честно, то ты нам нужен — чтобы ты меньше получил, чтобы Ромаданов с нами шел до конца, если будешь хвостом вилять, я тебя арестую...»
«Она (судья. — Авт.) даже продиктовала, что тебе надо говорить, дураку. Ничего не надо объяснять, не разъяснять: «Я в настоящее время не помню, я давал показания следствию». Не надо тебе разжевывать... «Все в делах, я уже на этот вопрос раньше давал показания». Четко должно быть: «Я раньше давал показания. Все, что я хотел сказать, я уже сказал».
Даже непонятно, плакать над этими записями или смеяться. А еще непонятна реакция Фемиды. Требование адвокатов выглядело вполне логично — на основании информации, которая ставит под сомнение показания Москвина и саму законность этого дела, а также причастность группы к преступлению, истребовать оригинал письма и две аудиозаписи из интернет-редакции. Также защитники выразили единодушное согласие и отметили, что это письмо и аудиозаписи фактически являются «доказательством фальсификации дела».
Но судья пропустила эти призывы мимо ушей. Ходатайство адвокатов было отклонено — мол, Москвина уже обо всем расспросили.
На том и порешили.
