Нынешний конфликт в Афганистане длится уже 17 лет. В 2001 году после терактов 11 сентября Соединенные Штаты начали антитеррористическую операцию на территории этой страны, при этом официальной целью американцев считалось уничтожение группировки «Талибан». Позже к операции присоединились силы НАТО, а также войска правительственной армии. Через 13 лет после вторжения, основная часть международного военного контингента покинула Афганистан, тем не менее движение «Талибан» продолжило свое существование. Более того, в последнее время ситуация в Афганистане заметно обострилась. В СМИ появились сообщения о том, что талибам удалось усилить свои позиции. Вдобавок значительно возросла угроза, исходящая от пытающегося закрепиться на афганской земле ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая организация). Однако две эти группировки находятся в конфронтации, соперничая за влияние в стране (и параллельно осуществляя нападения на Кабул).
«Я бы не преувеличивал важность заявлений, ничего нового президент Ашраф Гани не сказал, подобного рода обращения к талибам делаются регулярно. – комментирует «МК» ведущий эксперт Центра изучения современного Афганистана Андрей СЕРЕНКО. – Буквально месяц назад он делал такое же заявление, призывая талибов вспомнить, что они афганцы, и прекратить воевать с собственным народом. Последнее выступление на конференции это еще одно ритуальное обращение к «Талибану». Оно обусловлено тем, что сами талибы, со своей стороны, сделали уже два обращения к американцам. Несколько недель назад было опубликовано письмо к американскому народу, затем талибский офис в Катаре сделал еще одно заявление, в котором он призывал США вступить в переговоры с «Талибаном».
Но если афганское правительство обращается к талибам напрямую, призывая их вступить в переговоры непосредственно с кабульским правительством, то талибы от этого отказываются и говорят, что готовы вести переговоры только с американцами, без участия Кабула: в своих обращениях лидеры «Талибана» называют кабульское правительство американскими марионетками. Тем временем сами американцы демонстрируют намерение быть лишь посредниками в переговорах между официальным правительством Афганистана и талибами. В этом стороны никак не могут найти компромисс.
Дежурные обращения, как показывает практика, ничем не заканчиваются, поэтому я никакого оптимизма по поводу этих заявлений не испытываю. Дело кончится не то что не переговорами, а обострением ситуации.
В ближайшее время либо американцы, либо афганские силы безопасности ,либо талибы первыми начнут весенние наступления. «Талибан» обычно начинает в марте традиционные весенние наступления. Но в этом году ситуация может значительно измениться. Это зависит от стратегии Трампа, которую он обнародовал в августе прошлого года. Она предполагает силовое принуждение талибов к миру, нанесение им военного поражения. А для этого, соответственно, нужно увеличить численность западного контингента. Поэтому США и НАТО значительно увеличили свое присутствие в Афганистане. Я думаю, что весной мы будем свидетелями очень серьезных не только воздушных ударов, которые американцы и так уже наносят по позициям талибов в самых разных частях Афганистана. Американские ВВС сбросили за последние два месяца столько бомб, сколько они не сбрасывали за весь прошлый год. Это говорит о том, что США на самом деле намерены «плющить» талибов, прежде чем сесть за стол переговоров, потому что они резонно хотят вести переговоры с позиции силы.
Талибы тоже хотят вести переговоры с позиции силы, именно поэтому они периодически совершают различные резонансные теракты прежде всего в Кабуле.
Следовательно, прозвучавшие на конференции дежурные реверансы миром не закончатся. Ближайшие месяцы нужно ожидать обострение ситуации в Афганистане, увлечение интенсивности боевых действий, как со стороны афганских силовиков, так со стороны США и талибов .
Одна из причин почему интенсивность будет нарастать – в Афганистане на июль намечены выборы. Провести эти выборы в условиях боевых действий невозможно. Значит боевые действия нужно завершить до наступление активной фазы избирательной кампании.
Есть, тем не менее, слабая возможность по достижению режима прекращения огня. Чтобы сдвинуть безнадежную ситуацию с мертвой точки, можно было бы договориться о таком режиме, хотя бы локально. Если это получится сделать, то это будет самый большой прорыв».
