В последние дни новостей об этом «ведущем кандидате в президенты» в российском информационном пространстве так много, что я даже начал с подозрением коситься на свой домашний холодильник: мол, чем черт не шутит? Вдруг он тоже внезапно обретет свой собственный политический голос и начнет меня агитировать за Ксению Анатольевну?..
Но эта колонка совсем не про Собчак. Она о том, что столичной политической тусовке необходимо срочно вернуться в реальность.
В стартовавшей сейчас президентской кампании Ксения Собчак выполняет функцию, которая на жаргоне авторов англоязычных детективных романов именуется «red herring» (в буквальном переводе — красная селедка, а в переносном смысле — отвлекающий маневр). Президентские выборы 2018 года — это история совсем не про то, как Ксения Анатольевна от лица «всего нового российского поколения» скажет свое изящное, но, надо сказать честно, довольно бессодержательное «фи» нынешним кремлевским лидерам. Смысл предстоящих выборов — в размере и качестве политического мандата, который по их итогам получит Владимир Путин.
Как заявляют в неформальных разговорах кремлевские соратники ВВП, предстоящий президентский срок станет для Владимира Путина последним. По окончании этого срока в 2024 году он в обязательном порядке передаст власть другому человеку. Но власть состоит не только из формальных должностных полномочий или атрибутов вроде президентского лимузина, президентского штандарта или ядерного чемоданчика. Другая составляющая власти — это некая неосязаемая и трудноуловимая субстанция, которую можно назвать моральным авторитетом, признаваемым всем обществом правом данного человека управлять.
Кому-то рассуждения о моральном авторитете могут показаться чисто академическими или даже заумными. Во время своего второго президентского срока Борис Ельцин умудрился изумительно быстро растратить остатки своей политической репутации. Но это не помешало ему досидеть в президентском кресле до лично выбранного им момента и передать власть лично выбранному им преемнику. Но вспомним эти финальные ельцинские годы. Отсутствие морального и политического авторитета у действовавшего президента, помноженное на неясность по поводу личности его преемника, привело к тому, что страна в ту эпоху постоянно висела на волоске. Очень многим, включая меня, в те годы казалось: шансы на то, что вслед за трагедией в виде распада СССР мы столкнемся с еще большей трагедией в виде распада России, вполне реальны.
Путин — политик, чье мировоззрение во многом сформировано глубокой психологической травмой, вызванной драматическими событиями 90-х годов. А еще ВВП очень четко осознает: его неготовность оставаться у руля власти после 2024 года означает, что на следующий же день после выборов 2018 года он в глазах многих российских политических игроков превратится в «хромую утку». Все это вместе взятое заставляет нынешнюю кремлевскую политическую команду совершенно по-особенному относиться к предстоящим президентским выборам.
Один из основоположников современной российской политологии Евгений Малкин написал недавно в социальных сетях: «Для Кремля выгодны предсказуемые, скучные выборы без интриги, в окружении старой подтанцовки. Выборы, которые никому не интересны и от которых никто ничего не ждет».
Я не готов вступать в спор о том, кому и что на самом деле выгодно. Но вот в самом Кремле свою задачу формулируют совсем иначе, чем это сделал Евгений Малкин. Информированный собеседник во власти сказал мне недавно: «Помешать переизбранию Путина на пост президента нельзя. Но противники Путина могут попытаться понизить степень легитимности этой победы. А пониженная степень легитимности победы на президентских выборах означает, в свою очередь, ограничение свободы политического маневра Путина и пониженную легитимность будущего процесса передачи власти». Иными словами, в Кремле хотят не дежурной, а яркой и убедительной победы Путина.
В связи с этим меня очень интересует ответ на вопрос: когда суть происходящего на поляне российской публичной политики перестанет сводиться к детсадовским играм в песочнице вроде выдвижения Ксении Собчак в президенты? Когда на эту поляну выдвинется тяжелая артиллерия в виде кандидата в президенты Владимира Путина? И как именно эта тяжелая артиллерия намерена избавлять публичную российскую политику от того налета фарсовости, который она приобрела после того, как Ксения Анатольевна переквалифицировалась — нет, не в управдомы, а в большие государственные деятели?
Разумеется, я признаю: задолго до Собчак мы имели такого крупного и серьезного политического лидера, как Владимир Вольфович Жириновский. Поэтому все жалобы на политическую фарсовость как минимум запоздали — лет этак на 27. Но при этом я не могу не согласиться со словами бывшего первого вице-спикера Государственной думы Олега Морозова: «Это создание иллюзии демократического процесса и одновременно его дискредитация. С одной стороны, все законно. Она имеет право! Она яркая и неглупая. Поэтому — почему нет? С другой — система не создала защиты от клоуна. Система не восстала… Зрелая система не позволяет политике желтеть до такой степени. Незрелая — напротив, всегда использует желтизну для решения тактических вопросов: явка, имитация конкуренции, «сделайте мне интересно», «нас полюбит Запад» и во имя прочей мишуры».
Как показывает наличие во главе Америки такого откровенно желтоватого президента, как Дональд Трамп, сама по себе зрелость политической системы еще ничего не гарантирует. Но в целом Олег Морозов бесконечно прав. Нам нужна не мишура, не шоу-бизнес вместо политики. На политической сцене нам нужно что-то более серьезное — серьезное не только по своей внешней окантовке, но и по существу.
Ау, Владимир Владимирович! Вы где пропали? Вы, говорят, собираетесь доказать российскому населению, что стране необходимо еще шесть лет вашего пребывания у власти? Если так оно и есть, то, по моему скромному мнению, вам пора начинать. Занавес поднят, публика заждалась.
Лучшее в "МК" - в короткой вечерней рассылке: подпишитесь на наш канал в Telegram
