Дела Кулия и Шпакова рассматривались в особом порядке, потому что обвиняемые признали вину. Зимовец, в отличие от них, от особого порядка отказался, а перед началом заседания заявил, что вину не признает и пожаловался на «нечеловеческое отношение» к себе со стороны сотрудников силовых структур.
Станислав Зимовец из города Волжский Волоградской области с 2005 по 2007 годы служил по контракту и участвовал в разминировании Чечни. В Москву он переехал за полтора месяца до митинга и подрабатывал ремонтом квартир.
По версии следствия 26 марта, Зимовец бросил кирпич в бойца Нацгвардии Котенева и попал ему в спину. Сам молодой человек в этот же день на своей странице в соцсети написал, что его «попинали омоновцы». Позже он рассказал своему адвокату, что был возмущен задержаниями и не мог поверить, что сотрудники полиции могут так поступать, схватил кирпич и бросил в сторону толпы, не рассчитывая, что он в кого-то попадет.
На первых этапах следствия Зимовец так же как и остальные фигуранты “дела 26 марта” дал признательные показания. Однако когда адвоката по назначению сменила адвокат международной группы “Агора” Светлана Сидоркина, он решил отказаться от рассмотрения дела в особом порядке.
“В ходе предварительного следствия ему не объяснили, как именно проходит рассмотрение дела в особом порядке, - пояснила «МК» Сидоркина. - Он думал, что срок будет минимальным, но он сможет сказать все, что он хочет. А когда он узнал, что не будут исследованы доказательства, он сказал, что на такое не согласен. То есть он отказался от особого порядка, чтобы все проговорить, допросить свидетелей и потерпевшего и чтобы иметь возможность обжаловать приговор, если он будет не согласен с тем, что ему предъявят».
На заседании в понедельник Зимовец был вооружен толстой книгой по уголовному праву. Перед его началом он был бодр и даже шутил. Чувствовалось, что он уверен в своей правоте. “Я не признаю свою вину, - говорил он журналистам, - Я переживал из-за того, что я попал в потерпевшего. Но он сказал потом, что он получил этот синяк на тренировке до митинга”.
Зимовец также рассказал, что после задержания 29 марта его “мурыжили поездками” - вывозили из СИЗО на допрос в СК в шесть утра, приводили обратно поздно ночью. “Возили меня там как скотину, конечно. Нечеловеческое отношение”, - заключил он. По словам мужчины, к тому моменту, когда он дал признательные показания, он не ел уже неделю: в СИЗО ему выдали сухпаек, от которого у него болел желудок, а тюремный врач ограничился лишь словами о том, что у Станислава гастрит. Кроме того, адвоката по назначению вообще не было рядом, когда он подписывал согласие на особый порядок рассмотрения дела.
«Никакого умысла у меня не было», - говорил Зимовец адвокату в перерыве на заседании. «Пусть принесут сюда этот кирпич и покажут. Это был маленький кирпичик», - пояснил и отмерил двумя пальцами расстояние сантиметров в пять.
Еще до начала заседания Светлана Сидоркина сказала «МК», что она и ее подзащитный «не питают иллюзий» насчет приговора. «Дадут по-максимуму, тут к гадалке не ходи, - рассуждал Зимовец. – Ну в конце концов не пожизненное.».
В начале заседания прокурор попросила продлить срок содержания Зимовца под стражей. Адвокат возражала. По ее словам, обвинение не представило доказательств того, что мужчина может скрыться, Кроме того, изменились обстоятельства дела и выяснилось, что людей, которые проходят свидетелями, Зимовец не знает, а значит и давить на них он не может. В итоге судья продлила арест Зимовца до 10 ноября.
Следом адвокат ходатайствовала о рассмотрении дела не в особом порядке, а в общем, и рассказала, что Зимовец только от нее узнал, что в его уголовном деле целых 4 тома. Светлана Сидоркина попросила выделить время на то, чтобы он смог с ними ознакомиться. Судья не стала возражать и перенесла заседание на 5 июня.
