— Дарья Александровна, из названия общества, вице-президентом которого вы являетесь, — изучения идей чучхе и КНДР — следует, что вы знаете об этой стране, ее вождях и, может быть, даже о психологии этих вождей несколько больше, чем многие другие. Поэтому сразу вопрос на злобу дня: как считаете, сдержит северокорейское руководство обещание начать ядерную войну в случае продолжения, как говорят в Пхеньяне, «американских провокаций»?
— Этот вопрос нужно рассматривать под совершенно иным углом. Да, Народная Корея давно заявляет о том, что обладает ядерным оружием. Но оно рассматривается исключительно как оружие сдерживания. Конечно, если Соединенные Штаты, которые уже не раз говорили о необходимости нанести по Северной Корее превентивный удар, будут эту ситуацию провоцировать, то ничего не исключено. Но я как оптимист рассчитываю на то, что дальше риторики дело не пойдет. Кстати, в отличие от Соединенных Штатов, ни КНДР, ни другие страны, имеющие на вооружении ядерное оружие, никогда в своей истории его не применяли. При этом CША заявляют о некоем своем эксклюзивном праве осуществлять миссионерскую деятельность по принуждению всех к демократии американского образца. Жизнь показывает, что единственная возможность отстоять независимость страны в нынешних условиях — это обладание ядерным оружием.
— Но все дело в том, что вожди КНДР тоже грозятся нанести не ответный, а предупредительный удар. И не какой-нибудь, а ядерный. Согласно звучащим в Пхеньяне заявлениям, это будет сделано при «малейших признаках» подготовки американцами атаки. А понятие «малейшие признаки» можно трактовать очень широко.
— Какие бы грозные слова ни содержались в пресс-релизах министерства иностранных дел КНДР, дальше слов дело никогда не заходило. Следует учитывать и тот факт, что силы совершенно не равны. Корейцы вынуждены, как говорится, бряцать словами. Им нет смысла рассуждать про ответный удар, поскольку по сравнению с США КНДР очень маленькая страна с несопоставимо меньшим военным потенциалом. После удара США ответа может и не последовать.
— Насколько известно, власть первого лица в КНДР, перешедшая к нему фактически по наследству, не знает каких-либо ограничений: лидера там фактически обожествляют. А логику человека, обладающего безграничной властью, просчитать очень трудно. Что, если в голове у товарища Кима что-то, как говорится, перемкнет и он отдаст приказ бомбить американские базы или базы их союзников ?
— Ну, насчет неограниченной власти — это сильное преувеличение. Не нужно путать пропаганду, во многом обращенную внутрь страны, с реальной ситуацией. Точно так же, как его отец и дед, Ким Чен Ын связан коллективным руководством. Есть парламент, есть правительство. Есть партийная верхушка, причем не какая-то богом данная, а формируемая на основании низовой внутрипартийной демократии. Есть, наконец, генералитет. Северокорейские генералы, которых мы видим по телевизору, — не декоративные фигуры, обвешанные наградами и лычками и не имеющие своего голоса. Это действительно военная элита страны, пользующаяся большим влиянием, в особенности в вопросах войны и мира. Конечно, роль первого лица тоже преуменьшать не следует. Но утверждения, что, мол, Ким Чен Ын правит единолично, очень далеки от истины.
— Есть и другие мнения по поводу уровня развития демократии в КНДР, но не буду с вами спорить. Замечу лишь, что в наших собственных интересах, пожалуй, лучше было бы, если бы эта страна не имела ядерного оружия и баллистических ракет. При всем уважении к ее суверенности и самобытности.
— Совершенно с вами не согласна. Вот как раз этот подход — деление стран на «правильные» и «неправильные» — совершенно не демократичен. Американцы считают себя белыми людьми, которые вправе производить любое оружие и применять по своему усмотрению, а остальных — унтерменшами, которые никаких прав не имеют. Я за то, чтобы ядерным орудием мог обладать любой народ, который находится на определенном уровне научно-технологического развития и который в состоянии это оружие произвести.
— Я, собственно, исхожу из того, что, если на Корейском полуострове рванет атомная бомба, радиоактивное облако очень быстро накроет Владивосток. Вы считаете, что принципы мировой справедливости выше соображений национальной безопасности?
— Бог с вами, одно другому ничуть не противоречит. Как раз наличие у КНДР ядерного оружия и является залогом того, что радиоактивного облака над Владивостоком не будет. А если бы военные возможности США и КНДР были сопоставимы, опасность войны в этом регионе была бы еще меньшей.
— Дай бог, чтобы вы оказались правы. Теперь — о том, как живет сегодня Северная Корея. В силу закрытости страны вопрос этот достаточно дискуссионный, но для вас самой, похоже, никаких тайн нет. «Уровень развития и технологического, и, что самое главное, качества личности в КНДР достигли невиданных высот», — утверждаете вы в своем недавнем интервью. На чем основывается такая оценка? И что такое «качество личности»?
— Во-первых, надо различать уровень жизни и качество жизни. Эти понятия в какой-то степени связанные, но не линейно. Уровень жизни — это исключительно количественные показатели. ВВП на душу населения, среднедушевые доходы и так далее. Но если человек получает большую зарплату, это еще не говорит о высоком качестве жизни. Тем более если больше половины заработка уходит на налоги и квартплату. В это понятие входит, например, то, имеет ли человек гарантированную работу, возможность лечиться, отдыхать, приобщаться к культурным ценностям. Уровень жизни в Северной Корее, конечно, невысок. Он и не может быть высоким: на протяжении десятилетий страна развивалась обособленно, опираясь в основном на свои силы. Но в стартовой точке этого развития, в конце Второй мировой войны, 97 процентов населения составляли нищие крестьяне, не умевшие ни читать, ни писать. А сейчас это страна, скажем так, среднего уровня развития. Даже по общемировым меркам. Показатели детской смертности там практически на нуле — ниже, чем в технологически более развитой Южной Корее. Ясли, детские сады, всевозможные дома творчества для детей... И все это, в отличие от той же Южной Кореи, совершенно бесплатно.
— Почему же люди бегут с Севера на Юг, а не наоборот?
— Диссиденты, да, есть. Но в этом нет ничего необычного — они есть в любой стране. Единственное, в чем я не согласна с политикой северокорейского руководства, — не нужно, мне кажется, этому препятствовать, удерживать людей. Если бы выезд из КНДР был свободным, никто бы не обращал на эмигрантов никакого внимания. Впрочем, у северных корейцев и сегодня есть возможность побывать за границей. Несколько сотен тысяч граждан КНДР регулярно выезжают на сезонные работы в Китай и на наш Дальний Восток. А с недавних пор они могут ездить и в туристические поездки. Туристов из КНДР можно, например, встретить сегодня в Москве. Без каких-то больших проблем можно побывать и в самой Северной Корее. Вот Манский (Виталий Манский, режиссер-документалист. — «МК») поехал и даже целый фильм там снял («В лучах солнца». — «МК»). Мне этот фильм, конечно, не нравится. Но главное — никто не мешал ему снимать. То есть представление о Северной Корее как о закрытой стране потихонечку превращается в миф.
— Однако остающимся в КНДР диссидентам, по доходящей из этой страны информации, не позавидуешь. Вольнодумство наказывается отправлением в трудовой лагерь. Разве не так?
— Нет, не так. Конечно, если люди нарушают закон, с ними поступают по закону. Но если это просто инакомыслящий, не совершивший никаких правонарушений, то, конечно, ни в какие лагеря он не попадает.
— Хотите сказать, что любой человек в Северной Корее может во всеуслышание заявить «долой Ким Чен Ына!» и ему за это ничего не будет?
— Не знаю. Мне не известно о такой практике. Думаю, однако, что те люди, которые хотят публично сказать о Ким Чен Ыне что-то плохое, делают это после того, как покинут страну. На безопасной территории. Ну а на кухне действительно можно говорить что угодно. Как у нас в советские времена.
— Известно, что структуры, подобные вашему обществу, существуют во многих странах мира. По слухам, они спонсируются посольствами КНДР. Это всего лишь слухи?
— Прямого финансирования такие общества не получают. Но, допустим, когда наших ребят приглашают в страну, пребывание там — за счет принимающей стороны. Дорогу оплачиваем сами. В принципе это обычная практика для любых загранпоездок по приглашению. Но, возможно, корейцы приглашают нас чаще, чем других. Кроме того, посольство бесплатно снабжает нас литературой. В первую очередь это, конечно, труды корейских руководителей. Собрания нашего общества тоже часто проходят на территории посольства. Собственно, этим «спонсирование» и исчерпывается. Мы существуем как общественная инициатива, никаких денег за нашу деятельность нам не платят.
— Судя по некоторым вашим высказываниям, вы и ваши единомышленники ставите перед собой и сверхзадачу — перенесение северокорейского опыта на российскую почву. Я ошибаюсь?
— Смотря что иметь в виду под северокорейским опытом. Мы развиваемся совершенно в иных условиях… Но принцип опоры на собственные силы — очень полезный принцип. Сегодня мы имеем, скажем так, софт-вариант санкций, введенных против нас Западом. Они очень щадящие, «травоядные». Но ведь ситуация может в любой момент измениться. В определенном смысле идеи чучхе подходят нам даже больше, чем самой Северной Корее, поскольку с точки зрения ресурсов мы самодостаточная страна и действительно можем быть полностью экономически независимыми.
— В недавнем поздравлении от имени РКСМ руководству и народу КНДР по случаю 105-й годовщины со дня рождения Ким Ир Сена вы пожелали северным корейцам в числе прочего «преданности вождю». Вы и в самом деле считаете это добродетелью?
— С одной стороны, есть определенный дипломатический протокол, форма составления таких поздравлений. Она достаточно устоявшаяся. С другой стороны, я считаю, что если лидер обладает неколебимым авторитетом у себя в стране, то это очень хорошо и, как говорится, дай бог.
— Стало быть, и к нам применим этот рецепт?
— Ну, если бы я считала, что это применимо к нашей стране, то, я бы, наверное, была в «Единой России», а не в РКСМ. Не каждый лидер заслуживает такого поклонения. Вот Ким Ир Сен был, с моей точки зрения, политическим гением и таким уважением пользовался, безусловно, по праву. Ну а то, что сегодня КНДР жива и имеет позитивную динамику, говорит об успешности и эффективности тех, кто сегодня руководит страной.
— Наши вожди, считаете, преданности пока не заслужили?
— Наши нынешние вожди пока что не вывели нашу экономику по абсолютному большинству показателей даже на уровень 1991 года. Единственное, в чем догнали и перегнали, — сырьевой экспорт.
— Будьте все-таки справедливы: по крайней мере, Северную Корею мы опережаем.
— Сравнивать следует сопоставимые вещи. Северную Корею 1995 года нужно сравнивать с Северной Кореей сегодняшней. И мы увидим позитивную динамику и развитие. Сравнивать Северную Корею с нами так же глупо, как сравнивать нас с Соединенными Штатами.
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
Митина Дарья Александровна, российский политический деятель левого толка. Первый секретарь ЦК Российского коммунистического союза молодежи (РКСМ). Депутат Государственной думы РФ второго созыва (1995–1999), состояла во фракции КПРФ.
