«Наконец запущен процесс выстраивания диалога»
Сергей КИСЛИЦЫН, научный сотрудник Центра североамериканских исследований ИМЭМО РАН:
«Приезд Тиллерсона в первую очередь важен тем, что наконец запущен процесс выстраивания диалога между Россией и новой американской администрацией. Как он будет проходить — говорить пока рано, впереди все-таки еще четыре года. Хочется отметить, что несмотря на удар США по сирийскому аэродрому неделю назад и несмотря на изменение в риторике президента Дональда Трампа и самого Тиллерсона — прошедшая встреча показывает: Москва и Вашингтон оставляют пространство для маневров в двусторонних отношениях. О готовности решать проблемы в этой сфере свидетельствует и решение о создании МИДом и Госдепартаментом совместной рабочей группы, которая займется разбором проблем, накопившихся между нашими государствами. Это говорит о готовности сторон к диалогу.
С другой стороны, серьезной проблемой в этом плане — в том числе и для России — является внутриполитическая ситуация в США. И многие вещи, которые мы наблюдаем в последнее время — и атака на сирийскую базу, и изменение трамповской риторики, — связаны с тем, что у американского президента фактически нет выбора. Либо он нормально общается с конгрессом, либо выстраивает отношения с Россией. И выбор Трампа очевиден — он выбирает конгрессменов. В Конгрессе США в свою очередь существует антироссийский консенсус между демократами и республиканцами. Их позиция достаточно агрессивна, и в СМИ мы видим, и по опыту личного общения могу сказать: они все убеждены, что Москва вмешивалась в прошедшие в ноябре президентские выборы. Показательно в этом плане высказывание сенатора Джона Маккейна, назвавшего действия российской стороны актом войны. Конгрессмены уверены, что Россия — противник США, санкции должны быть усилены. Поэтому любые попытки сближения с Москвой воспринимаются крайне негативно. У Трампа же скоро будет сто дней президентства, в связи с чем ему надо набирать политические очки и заручаться поддержкой конгресса и его однопартийцев-республиканцев. А политика в отношении России, которую он, по его словам, намеревался проводить, став президентом, очень сильно пугала конгрессменов. И все эти проблемы являются серьезнейшим препятствием для возобновления российско-американского диалога. Это же было видно и по поведению Тиллерсона на пресс-конференции с Лавровым — складывается впечатление, что госсекретарь действует с оглядкой на возможную реакцию конгресса.
Если говорить о грядущей встрече Путина и Трампа в Гамбурге, на саммите G20 в июле, на мой взгляд, вряд ли Лавров и Тиллерсон заложили какой-то фундамент. Но главное, что возобновился диалог, который в период президентства Обамы был значительно затруднен. Теперь обе стороны признали, что отношения достигли нижней точки и необходимо искать пути выхода. Среди позитивных итогов этой встречи и то, что ее высоко оценил Трамп. Это дает надежду на то, что диалог будет продолжен на полях саммита «двадцатки» и американский лидер попробует найти с Москвой общий язык — несмотря на внутриполитическую конъюнктуру в США».
«Для выхода на реальные договоренности нужен не только визит Тиллерсона»
Валерий ГАРБУЗОВ, директор Института США и Канады РАН:
«Учитывая то, на каком уровне находятся российско-американские отношения, не думаю, что после одного визита можно говорить о каком-то успехе. Давайте взглянем на реалии. Обе стороны вновь подтвердили свои ранее не раз озвученные позиции по самым важным вопросам, осложняющим двусторонние отношения. Ни та, ни другая сторона при этом другую ни в чем не убедила — каждый остался при своем мнении.
Единственный результат, на мой взгляд, — договоренность о создании специальной рабочей группы, которая, как предполагается, займется «перетряхиванием» завалов в наших отношениях и выявлением способов для выхода из нынешней кризисной, тупиковой ситуации. Но все будет зависеть от конечного формата этой группы: кто туда войдет, как она будет действовать. Если в рамках этой группы представители одной стороны просто примутся убеждать партнеров в собственной правоте, то результата не будет.
Мы помним, что и предыдущий глава Госдепартамента Джон Керри неоднократно приезжал в Россию. Между ним и Лавровым установились тесные контакты, они регулярно разговаривали по телефону, при каждой удобной возможности общались тет-а-тет на различных международных площадках, но к чему это привело? Сдвинулась с мертвой точки сирийская проблема? Сдвинулся с мертвой точки украинский кризис? Нет.
Поэтому самый неблагоприятный вариант дальнейшего развития двусторонних контактов — если все пойдет по-прежнему сценарию: дипломаты будут встречаться, озвучивать свою уже известную позицию по различным вопросам, Трамп будет говорить о желании поладить с Россией... Это все будет создавать иллюзию быстрых перемен, как это уже произошло во время предвыборной кампании в США. Но иллюзии не приносят результатов. Надо исходить из реальных фактов. Прошедшая встреча к прорыву не привела. И серьезные люди, полагаю, не ожидали прорывов от этих переговоров. Самое важное, чего можно было ждать, — знакомство с Тиллерсоном в качестве госсекретаря. Он на своем месте сделал то, что и должен был: озвучил позицию США. Наша сторона подтвердила свои позиции, также было признано, что существует непонимание и отсутствие доверия между странами. Для выхода из этого тупика и было принято решение о создании рабочей группы. Обычно подобные группы работают весьма медленно, и вопрос — как будет на сей раз? Конечно, это должна быть структура, работающая сразу по нескольким направлениям.
Что касается возможной основы для июльской встречи Путина и Трампа, то, как мне кажется, переговоры Лаврова и Тиллерсона таковой не создали. Говорить о некоем заделе можно, когда возникают возможности для двух лидеров подписать какие-то документы. Я не думаю, что летом Путин и Трамп заключат какие-то письменные договоренности. Даже если они решатся на некую совместную декларацию — это будет успех. Но для выхода на реальные договоренности нужен не только визит Тиллерсона, не переговоры, где вновь и вновь заявляется о непонимании позиции партнера, — нужна встреча, по итогам которой были бы достигнуты компромиссы».
