Одни откровенно радуются гибели беглого депутата Дениса Вороненкова. Другие сожалеют, что он так и не ответил за многое из того, что совершил, по закону. Три выстрела в упор и почти мгновенная смерть — словно выигрыш в лотерею, а не расплата.
«Что вы подумали, когда узнали, что Вороненков убит?» — спрашиваю я у своего собеседника.
«Я сначала не поверил этому, даже сейчас не до конца еще верю, а второй мыслью было: хорошо, что у меня есть алиби. Я думаю, что таких, как я, кто перекрестился по этому поводу, не один десяток человек», — отвечает 47-летний Александр Шаркевич, бывший старший оперуполномоченный по особо важным делам — нелегальный разведчик МВД, работавший под прикрытием.
В том числе и из-за Вороненкова карьера Александра Шаркевича жестко прервалась, а сам он оказался под следствием.
Об этом «МК» рассказал в первой части статьи — читайте материал «Агент 007: Вороненков работал под оперативным псевдонимом Распутин»
Шаркевич внедрялся в преступную вертикаль высших эшелонов власти, помогая одним получить заветную должность, другим — выйти на свободу из-под уголовного преследования, сведения о высокопоставленных коррупционных схемах шли на самый верх...
«В нашем подразделении был такой уровень секретности и обособленности, что никто из обычных офицеров МВД не смог бы догадаться, кто мы и чем на самом деле занимаемся, некоторые из нас совершенно спокойно могли параллельно служить в соседнем здании министерства внутренних дел, но под другими именами и с другими целями».
Собственно говоря, оба они с Денисом Вороненковым назывались «решальщиками». Только один работал на свой карман, а другой — на благо родины. При этом Вороненков часто попросту кидал тех, кто давал ему немалые — счет шел на миллионы долларов — деньги за урегулирование тех или иных вопросов. Но однажды Вороненков кинул бизнесмена Вячеслава Шевченко, а пострадал Шаркевич.
Когда Шаркевича судили — а процесс был очень громким, — в некоторых СМИ Шаркевич даже проходил как «коммерческий директор МВД», мало кто поверил бы, что на самом деле представляет собой обвиняемый, так как дело имело гриф «совершенно секретно». Сейчас подписка о неразглашении снята, и Александр может говорить.
Накануне его вызвали на допрос в рамках уголовного дела по факту убийства Дениса Вороненкова, параллельное расследование которого вот уже несколько дней ведется и в России.
— Убийство Вороненкова расследуется на Украине. Считаете ли вы как профессионал, что поиск виновников смерти Вороненкова еще и в России вообще имеет смысл?
— Имеет, конечно. А вообще, расследовать дело не по месту убийства — это нормальная практика. Все следственные мероприятия можно законно проводить у нас, к тому же здесь находится большое количество свидетелей деятельности Вороненкова, его личные и рабочие дела, это все может пролить свет на случившееся. Допросить же остальных свидетелей можно и в Украине, например, на территории посольства. Но сам факт, что проводится два независимых расследования да еще в государствах, которые в данный момент не в самых лучших отношениях друг с другом, конечно, не бесспорен.
— А если в России задержат причастных к этому преступлению, например, его заказчиков, могут ли их осудить в нашем суде, как когда-то Надежду Савченко?
— Возбуждая уголовное дело, СК РФ руководствовался положениями ст. 12 УК РФ. Согласно этой норме даже иностранные граждане, совершившие противоправное деяние вне пределов России, подлежат уголовной ответственности у нас, если преступление было направлено против интересов России либо против гражданина России, но при этом они не должны быть осуждены за то же самое в другом государстве. Это универсальный принцип, подобные положения закреплены и в ст. 8 УК Украины.
— Да, задал Денис Вороненков задачу нашим органам…
— Многие понимали, что рано или поздно час расплаты для него придет. Когда я покинул следственный изолятор в конце 2010 года, мне говорили, чтобы я не связывался, тем более что к тому моменту Вороненков с его липовой «геройской» биографией, участием в афганской и чеченской войнах невероятным образом «просочился» в ФСКН. Почему они не проверили его, как мы? Дипломы, нестыковки в биографии...По моей информации, руководство ФСКН способствовало получению им мандата депутата от КПРФ в Госдуме в 2011 году. Я стал использовать те связи, которые у меня остались, чтобы «активизировать» по нему мероприятия. Вороненковым занялись. Привлечь же его к ответственности мешала депутатская неприкосновенность и… его новая жена.
— Он знал, почему его начали преследовать?
— Я думаю, догадывался об этом. В некоторых интервью он говорил прямо: «Меня слили бывшие сотрудники». Но я точно был не один.
— Депутатская неприкосновенность — как попытка избежать уголовной ответственности?
— Сначала для этих целей у него была в колоде форма ФСКН. Когда вас кидает человек со статусом, офицер, силовик, мало кто захочет связываться. Когда же его подразделение в наркоконтроле упразднили, он нырнул в Госдуму.
— Мария Максакова — это последний бастион защиты?
— Пусть Мария меня простит, но думаю, что с его стороны роман закрутился, когда он понял, что просто Госдума его не спасет. Начало отношений Вороненкова с Максаковой совпало по времени с активизацией усилий ФСБ и СК по его изобличению. СК РФ начал выходить с представлениями о лишении его депутатской неприкосновенности. Я знаю, что Вороненков использовал связи своей возлюбленной. Она это тоже не скрывала. Я помню его вторую жену Юлию, видел ее лично, когда мы приезжали к Денису на дачу. Тоже красивая женщина. Вот только помочь Вороненкову решить его проблемы, в отличие от Марии, Юля не могла.
— Почему же его вообще выпустили из страны?
— Это тоже странная история. Ведь все вокруг понимали, что его депутатство в конце 2016‑го закончится и он сбежит, но все равно дали ему уйти. Существуют еще обстоятельства, которые не освещают. Незадолго до своего побега на Украину Вороненков приобрел квартиру в Майами, а осенью 2016-голетал в США, где имел контакты с властями. Но, очевидно, не срослось. Я думаю, если бы его вовремя посадили в России, он остался бы жив. Или если бы сидел на Украине тихо, тоже остался бы. Но он совершил ошибку, к которой, я уверен, его подтолкнули его новые кураторы и Илья Пономарев. Пономарев сумел убедить Вороненкова, что того защитит публичность. Вороненков начал громко заигрывать с радикалами, считая, что так они примут его. При этом Вороненков прекрасно понимал, что националисты все равно настроены против, но будто специально для них стал еще сильнее ругать Путина. В этом суть его фатальной ошибки. Говорил-то он это для одних людей и одних целей, а слышали и анализировали по-своему все остальные.
— В том числе и Путин?
— Нет, Путин в этой истории совсем ни при чем. Вороненков приговорил сам себя именно с того самого момента, как начал везде агрессивно выдавать эти пассажи против России. Давайте не забывать, что на Украине есть силы, которые не подконтрольны никому. Радикалы могли захотеть очень жестко подать эту историю, появился прекрасный повод убить Вороненкова, который и так им не нравился с первого дня. Кто расправился с таким яростным оппозиционером режима? Конечно же, Кремль. За что убили? За правду и в отместку остальным! Простая и наивная логика, но кто-то мог пойти этим путем.
— Вы думаете? Почему-то с тем же Пономаревым никто не сводит счеты.
— Да потому что Пономарев никому не нужен. Надо быть сумасшедшим, чтобы поступать как Вороненков. Вороненков намекал, что у него есть секретики по делу о бегстве Януковича и скоро он их расскажет.
— Но ведь что-то он знал?
— Что-то знал. Он знал про бывших руководителей ФСКН и их противостояние с ФСБ в деле «Трех китов». Кому это нужно вообще? Но заявлять-то он должен был какие-то политические причины, почему за ним охотятся люди из ФСБ. А по Януковичу он не мог ничего знать. Нужно понимать специфику работы спецслужб. Очень важно не засветить настоящий источник информации, принимаются специальные меры, когда нужно полученные важные сведения легализовать, но при этом не подставить того, кто действительно их дал. Поэтому всегда есть липовые агенты, а также каналы слива, в том числе через СМИ. Так что Вороненков нужен был там и для того, чтобы процессуально закрепить какую-то информацию по Януковичу на суде, уже известную спецслужбам. Это обычная практика.
— Теперь он уже не скажет ничего.
— Напротив. Теперь от имени Вороненкова можно огласить все что угодно. Он будет отсутствовать на судебном процессе по делу Януковича по очень уважительной причине. Потому что он мертв. И те показания, которые он дал или якобы дал, в силу обстоятельств непреодолимой силы изменить уже будет нельзя. Лучше и не придумаешь, идеальный свидетель. Я не думаю, что спецслужбы Украины его убили, да еще так, но эта смерть пришлась им как нельзя на руку.
— Разве Вороненков не понимал, что его будут использовать?
— Насколько я его знаю, он мог на эти риски пойти сознательно. Он же всю свою жизнь рисковал, частенько кидал людей, испытывая даже некоторое удовольствие от этого. Для него всегда было жизненно необходимо находиться на пике эмоций, не важно каких. Так он себя постоянно раскачивал. Он не был смелым, но при этом не верил в собственную смертность. Как понять, о чем он думал, что чувствовал, что у него в голове? Иногда он очень странно и необъяснимо для окружающих себя вел. Только представьте себе: мы встречаемся в дорогом ресторане на Сахарова — сейчас вы поймете, почему я подчеркиваю, что ресторан элитный, — я в очередной раз приехал увещевать Вороненкова вернуть чужие деньги, а он сидит смотрит сквозь меня и плюет на пол, ничего не соображая, другие посетители озираются в ужасе... Вот как это объяснить?
— А как объяснить, что убийство произошло под прицелом десятка камер, на оживленной улице, с огромным количеством свидетелей?
— Да с такой охраной его можно было бы спокойно ликвидировать в любой подворотне. А можно в том числе и весьма показательно: закидать его жилище даже не гранатами, а бутылками с «коктейлем Молотова», списав это на маргиналов, или снайперским выстрелом в голову, издалека, ничем не рискуя.
— Вам какая версия кажется логичной?
— Я не исключаю и такой возможности, что спецслужбы могли обмануть его, заранее предупредить Вороненкова о том, что готовится покушение. И даже точную дату назвать. Дескать, Денис, либо мы имитируем твою смерть и тебя прячем, либо... Показать какие-то убедительные материалы, агентурные сообщения. Я знаю Вороненкова: он сделал бы все, что ему сказали, не раздумывая. Возможно, поэтому он и не удивлялся такой несерьезной охране, ходил так свободно, что странно в его ситуации. Найти Вороненкова и сделать «установку» требовалось заранее, за объектом нужно было следить определенное количество времени, нужно было закрепиться за ним, установить график, маршруты передвижения. Всему этому организаторы убийства должны были посвятить определенное время. Почему же они подошли к своему делу основательно, а украинские спецслужбы, охраняя «перебежчика из России», — нет? Убийца же, без сомнений, действовал как дилетант, возможно, и под амфетаминами. Возможна и совсем дурацкая история, что просто проворонили какого-то киллера от его кредиторов, но тогда нужно возбуждать дела уголовные по сотрудникам спецслужб Украины, обвинив их в халатности. Если не будет таких дел — значит, они действовали или бездействовали, как и должны были... Нужно немного подождать, и все понятно будет.
— А на самом деле?
— Спецслужбы иногда обманывают своих подопечных. Инсценировка смерти — та же новая жизнь. В любом случае точно могу сказать одно: что бы ни произошло на самом деле — человека с внешностью и документами на имя Дениса Вороненкова мы с вами никогда больше не увидим.
— Вы удовлетворены? Враг повержен.
— Нет. Он не враг, во-первых. Враг — это что-то серьезное. Но я действительно хотел бы, чтобы он отсидел сначала в СИЗО, поел другой еды, не ресторанной, прошел весь путь от задержания до колонии, понял бы, что он больше не депутат и не полковник, а после бы мы поговорили... Но я не пожелал бы его родным то, что пережили мои.
— А как же Маша? Она же почти ни в чем не виновата. Кроме любви.
— Рассуждать о том, что она не осознавала, что такой финал возможен, глупо. Все говорили про это, и они сами в том числе. Почему не остановила Вороненкова вовремя? Есть необъяснимые вещи либо пока непонятные… Красивая и талантливая женщина, умеющая любить. Я уверен, что она вернется. И уверен, что ей нужно вернуться. Ей на Украине точно делать нечего. И ей уже дали наверняка все официальные и неофициальные заверения, что ее никто не тронет.
— Как вы думаете, на Украине есть угрозы для ее жизни?
— Территория Украины точно не самое безопасное место для нее. Сейчас главное — добиться от Марии публичного обещания или намека, что она готова вернуться. Если она этого не сделает — а сценарист произошедшего будет и дальше педалировать тему государственного терроризма со стороны России, — то ее жизнь в серьезной опасности. И чисто политически для России очень важно, чтобы она вернулась...
