У станции метро «Улица 1905 года» молодые лимоновцы каждую пятницу проводят свой митинг. Помню, пару лет назад, на пике пропаганды, они размахивали знаменем ДНР, кричали что-то про хунту, а один прохожий удивленно спрашивал у другого: «Что за ДНР такое?» Счастливый человек.
Последние месяцы ни о какой ДНР слуху на этих митингах не было, юноши с девушками просто требовали «мынаш, мыновый мир построить», не углубляясь в конкретику. А вот на минувшей неделе ДНР появилась опять, будто и не исчезала.
«Гнать хунту до Львова!» — растяжка, за которую иных оппозиционных активистов посадили бы суток на 15, но в этом случае полиция ограничивалась лишь фотографированием. Завидное терпение, очевидно, санкционированное свыше.
И это, конечно, не случайно. Нездоровое оживление пропаганды вокруг темы Донбасса заметно невооруженным взглядом. То писатель Прилепин вдруг заявит, что больше не может молчать и собирает собственный «боевой ударный батальон» с целью захвата Киева. То вдруг выяснится, что по паспортам «республик» можно беспрепятственно ездить и летать по России. То пресс-секретарь президента пожелает сепаратистам побольше снарядов. А уж про полноценную войну вокруг Авдеевки — такую войну, о которой мы успели позабыть, постыдно успокоившись на ежедневных трупах на линии соприкосновения, — я и не говорю.
Добавьте сюда новый приступ ненависти к соседней стране во всех телешоу, бурное обсуждение, к примеру, проблем ЖКХ — но, конечно, только на Украине — и клиническая картина станет очевидной: новое обострение хронической болезни.
Последний симптом: признание паспортов ДНР и ЛНР уже президентом, хотя и сделанное очень хитро: в указе речь идет о документах не граждан самостоятельных республик, а жителей отдельных районов Донецкой и Луганской областей Украины, тех самых ОРДЛО, аббревиатуры, широко употребляемой в соседней стране, но у нас раньше не звучавшей.
Вся эта ситуация заслуживает самого серьезного внимания: идем ли мы к новой полноценной войне или же перед нами ситуативное обострение для достижения сиюминутных политических целей.
Мне кажется, что, во всяком случае пока, стоит склоняться ко второй версии.
Маховик пропаганды не может работать вхолостую, он как лесной пожар: разжечь легко, погасить практически невозможно. Еще недавно пропаганда тщательно прорабатывала тему Трампа, нашей надежды и опоры, рыжего мессии, переплюнувшего даже Путина по числу упоминаний в СМИ. При этом рациональной причины для такой симпатии к американскому президенту не было, как не было и меры в любви к нему. Истерическая любовь или истерическая ненависть — только так: на спокойные, здоровые чувства пропаганда не способна, она обязана держать публику на постоянном взводе, чтобы чуть что — и ударить по натянутым нервам со своей циничной целью.
Однако Трамп оказался не наш: Крым «захвачен», санкции останутся и не ровен час усилятся, никаких ощутимых выгод Россия не только не получит, но и уже не ожидает, но бросаться от безумной любви к не менее безумной ненависти слишком сложно даже для нашей пропаганды. Поэтому — возможно — переходный этап, через привычную Украину. А благодарная общественность поддержит.
Впрочем, это лишь первый уровень объяснения. Не будем забывать, что война в Авдеевке случилась еще до охлаждения с Трампом. Она оказалась своего рода пробным камнем: как посмотрит новая американская администрация, это светило, вокруг которого вращается российская политика, на новый конфликт с соседней страной. Выдержит ли наша любовь, устоит ли?
Тут-то и оказалось, что никакой любви не было.
И теперь нужно лишь спросить себя: а что дальше? Если российская власть более не связана сдерживающим фактором «медового месяца» с США, если уже через год нам предстоят (пере)выборы президента — будет ли вновь разыграна уже недавно битая украинская карта? И есть ли альтернативы?
Еще раз: пропаганда должна продолжаться, и не имеет значения, чему она посвящена. Подъем «патриотизма» через год должен быть кровь из носу, а обеспечен. За счет чего — вот главный вопрос, который сейчас будет заботить кремлевских политтехнологов. Будут ли они добиваться явки в 70% или удовлетворятся меньшими числами, главное, что в кампании должен быть некий нерв.
Сирии этим нервом стать не суждено: сколько войска ни вводи-выводи, сколько штабов террористов ни бомби, все это волнует наше общество не больше, чем Плиния у Бродского: «Как там в Ливии, мой Постум, или где там, неужели до сих пор еще воюем?». Ливия, Сирия — из России избирателям и не разобрать.
Победы в США, как видим, тоже не случилось: уж на что были распиарены «русские хакеры», ан выяснилось, что все их победы, настоящие или мнимые, не привели к успеху.
Больше того: даже внутренние враги вряд ли станут главной темой грядущего года. Эту тему Кремль попытался попробовать на примере Исаакия, который было уже решили передать РПЦ, но стремительное падение рейтинга петербургских властей (закрытые опросы дают им сейчас не больше 23% поддержки) показало: религия религией, можно на Пасху постоять со свечкой, но за определенной чертой поддержка превращается в свою противоположность. И никакими криками о черте оседлости и сваренных в котлах предках благочестивых депутатов делу не помочь. Уж от чего от чего, а от религиозного фундаментализма россияне далеки.
Поэтому власти всерьез могут решить не мудрствовать лукаво, а использовать вторичный продукт: войну с Украиной. Завернуть в новую обертку, уложить в новый цинковый ящик — и по второму кругу пустить на телевидение.
А впрочем, всегда остается еще один вариант: вся эта конспирология, все эти попытки найти логику в действиях Кремля могут быть ошибочны. Возможно, что никакой логики там на самом деле нет, а есть просто тактические ходы, сиюминутная реакция на ситуацию, сформированная привычка. В любой непонятной ситуации — воюй с Украиной. Не знаешь, что делать, — включай на полную громкость телевизор. Если у вас в руках бритва Оккама, режьте смело, и в выборе между глупостью и изменой выбирайте глупость. Какой бы опасной и кровавой она ни была.
Здесь, правда, останется последний вопрос: почему мы с такой охотой на эту злую глупость поддаемся?
