Звучит не очень волнующе? Именно так. И это воспринимается российской властью как чуть ли не главная проблема президентских выборов 2018 года. Как выразился высокопоставленный федеральный чиновник: «Если Путин по-любому победит, то зачем человеку — пусть даже человеку, который поддерживает президента, — отрывать себя от стула и идти на выборы?» Итак, как же Кремль намерен в следующем году бороться с таким «смертельно опасным врагом Путина», как удобный диван?
Как выяснил недавно на собственном горьком опыте блогер из Екатеринбурга Евгений Соколовский, ловля покемонов в православном храме — это крайне неудачная идея. Молодой человек отправился в СИЗО за оскорбление чувств верующих. А вот к ловле покемонов на избирательном участке российская власть может отнестись более лояльно. Во всяком случае, об этом в шутку заявил уже упомянутый федеральный чиновник. А вот о чем он сказал уже всерьез: «Надо сделать поход на избирательный участок модным и социально приемлемым в молодежной среде».
Чем вызван такой интерес российской власти к тем группам населения, которые в силу возраста способны увлечься ловлей покемонов? Этот интерес — прямое следствие той высокой планки, которую Кремль ставит перед собой на грядущих выборах. Если говорить о чисто арифметических показателях, то власть намерена решить две задачи. Процент голосов, отданных за Путина, должен быть выше, чем на любых прошлых выборах, в которых участвовал ВВП. Более значительным должно быть и абсолютное количество граждан РФ, которые проголосовали за «национального лидера». Как дал понять тот же самый высокопоставленный федеральный чиновник: высокий процент голосов за Путина при низкой явке — это плохо.
Как же власть намерена добиваться решения столь амбициозных политических задач? Чиновники уверяют, что не с помощью такой «палочки-выручалочки» прежних лет, как административный ресурс: «Каждые новые выборы в России должны быть более прозрачными, чистыми и легитимными, чем предыдущие». На ваших губах уже появилась ироническая улыбка? У обитателей наших властных коридоров есть что сказать и по этому поводу: «Сегодня отношение населения к российской политической системе хуже, чем эта система есть на самом деле. Особенно это касается молодежной среды».
В силу понятных причин о конкретных деталях своих политических задумок на 2018 год обитатели высоких чиновничьих кабинетов предпочитают пока не распространяться. Но стране или по меньшей мере экспертам, с которыми Кремль обсуждает параметры будущей президентской гонки, обещано: «искусственных кандидатов» — кандидатов, чья задача не победить, а повысить интерес публики к выборам, — власть выставлять не будет. Не будет среди кандидатов в президенты и такого персонажа, как Алексей Навальный: «Навальный по закону не может участвовать в выборах».
И этот «нюанс законодательства» власть явно считает на данном этапе очень выгодным для себя. Судя по тому, что говорят в кругах, близких к бывшему министру финансов Алексею Кудрину, на выборах 2018 года Путину нужны не только голоса его нынешних сторонников. Кремль вновь обратил свои взоры на ту часть российской публики, которую принято называть либеральной. В политике очень важно быть на шаг впереди конкурента. Как очень опытный политический игрок, Путин понимает: если на выборах 2018 года он будет выступать как кандидат, который прежде всего защищает статус кво, это станет началом его политического заката.
Российское общество не разочаровалось в идее жесткой защиты своих национальных интересов и в курсе на противостояние с Западом. Но только этого «политического багажа» ВВП в 2018 году будет уже недостаточно. Путину не просто нужны новые идеи — ему нужен конкретный план реформ, которые он намерен осуществить во время своего финального президентского срока. Только так Владимир Владимирович может убедить публику в том, что он не «отстал от поезда», не превратился в рудимент прошлого, в том, что у него по-прежнему есть что предложить стране и миру.
Главным агитатором и пропагандистом «прорывных реформ» в путинском окружении в последние годы является, как известно, бывший министр финансов Алексей Кудрин. И хотя альтернативный план реформ готовят и в структурах действующего правительства, в первую очередь привлекательную для публики программу действий Путин ждет именно от него. Это уже сказалось на условиях работы Алексея Леонидовича. До недавнего времени Кудрин работал в довольно скромном офисе в районе Олимпийского проспекта. Теперь уже у него два вполне презентабельных кабинета — в помещении Центра стратегических разработок на Воздвиженке и в офисе Института Гайдара в Газетном переулке. Раньше этот офис состоял из достаточно ограниченного числа помещений. Но некоторое время назад Кудрин подписал у Путина распоряжение о резком улучшении «жилищного статуса» Института Гайдара.
Но если с помещениями для себя и сотрудников у Алексея Кудрина проблем теперь нет, то с идеями проблемы есть — и достаточно серьезные. По рассказу осведомленного источника, уже в апреле Кудрин должен положить на стол Путина некий целостный документ. Но по состоянию на конец января пресловутая «программа Кудрина» представляла из себя груду разрозненных и противоречащих друг другу бумаг объемом в несколько сотен страниц. Весьма противоречивыми являются и некоторые реформы, которые продвигают соратники Кудрина. Например, в рамках группы экспертов, ответственных за здравоохранение, на полном серьезе звучала идея введения так называемых «соплатежей населения».
Суть идеи — в «легализации нынешних серых личных платежей граждан за медицинское обслуживание». Предлагается, что за каждый свой визит в государственную поликлинику граждане должны будут совершенно официально вносить небольшую сумму денег в кассу. В свое время с подачи международных финансовых структур эта система была частично внедрена в Киргизии. Результаты оказались обескураживающими: значительная часть населения в принципе перестала посещать государственные учреждения здравоохранения. Сильно сомневаюсь, что Путин согласится идти с подобными новациями на выборы.
Не вполне пропеченное состояние, в котором ныне пребывает «программа Кудрина», довольно типично для нынешнего политического момента. До российской верхушки постепенно доходит: старая политическая конструкция стремительно приближается к точке исчерпания своей полезности. Возьмем, например, нашумевшую программу Дмитрия Киселева с нападками на близких к власти «малахольных политиков и общественных деятелей». Можно ли было еще несколько месяцев тому назад представить себе критику из уст Киселева в адрес, например, Виталия Милонова? Да, конечно же, нет!
Нет никакой гарантии, что в ближайшее время российская власть изменит или даже просто скорректирует свой курс. Но приближение «часа Х» — момента, когда в 2018 году избиратели будут делать выбор между диваном и походом к урне для голосования, — заставляет хозяев Кремля размышлять, анализировать и просчитывать варианты. Думается, что это уже неплохо — во всяком случае, для начала.
