Геннадий ГУДКОВ, независимый политик, один из организаторов маршей «рассерженных горожан» в 2011–2012 годах:
— Постоянное напоминание о революции, случившейся в прошлом, конечно же, заставит задуматься о возможности революции в будущем. Это подтолкнет к дискуссии о том, имеет ли право угнетенный народ на то, чтобы сменить власть. Сегодня у нас власть является несменяемой, право выбора ограничено тем, что независимые и народные кандидаты не могут выиграть и даже участвовать в кампаниях. А если нет цивилизованного механизма смены власти, значит, все активнее будет обсуждаться возможность революционных изменений. Однако я не думаю, что революция возможна уже в 2017 году: запаса прочности на этот год у власти точно хватает. Но к его концу могут закончиться деньги, и страна двинется в направлении социальных потрясений. Тема смены власти, которая неэффективно управляет страной и ведет ее от одного кризиса к другому, будет звучать все звонче. А дальше многое зависит от того, сохранит или окончательно потеряет Кремль чувство реальности. В последнем случае обвал системы управления может произойти буквально в течение нескольких дней. Но никто в мире не в состоянии просчитать, когда это может произойти. Вспомним, что выдающиеся профессиональные революционеры, включая Ленина, посвятившие всю свою жизнь делу революции, ни разу не угадали, когда она произойдет, а только встраивались в происходящие события. Нужно понимать, что революцию делают не подпольщики и оппозиционеры. Революция — это стихия, природное явление. Которое готовится не заговорщиками, не теми, кто пишет прокламации и получает печенье от Госдепа, а людьми, которые сидят в царских дворцах и президентских резиденциях. Это они совершают непоправимые ошибки, которые потом приводят к тектоническим сдвигам во власти, общественном строе, форме правления и собственности. Поэтому революция не обязательно бывает кровавой, не обязательно происходит вооруженным путем. Она может быть вполне мирной, как в феврале 1917 года или августе 1991 года. Так что не надо ее заранее демонизировать. Когда действующая система становится настолько неэффективной, что обрушивается, на ее месте начинает строиться другая.
Маким СУРАЙКИН, генеральный секретарь партии «Коммунисты России»:
— Этот год для нас пройдет под знаменем революции, мы будем пытаться разбудить народ, искренне верим, что он проснется и потребует справедливости, возрождения Советской власти. Теоретически на фоне глубокого социально-экономического кризиса и усиления протестных настроений социалистическая революция в 2017 году возможна. Левые идеи все быстрее проникают в массы, мы будем ускорять этот процесс: протестовать против роста тарифов и другой несправедливости, и надеяться, что столетний юбилей Октября станет катализатором больших перемен. Будем людей агитировать.
— Где та грань, которая разделяет агитацию за социальную справедливость и экстремистскую деятельность? Не боитесь ее переступить?
— Есть законы, которые мы всегда соблюдаем. Акции протеста должны быть согласованными, не насильственными, безоружными. Другой вопрос, что многое зависит от поведения власти. Если она будет вести себя миролюбиво и относиться к нашим лозунгам с уважением — это одно, если же она перегнет палку с тем, чтобы не давать возможность народу высказать свое мнение, то протест народа может стать стихийным и неуправляемым. Тогда уже ничто не спасет. Самое главное, чтобы протестные настроения не были использованы «пятой колонной» для ослабления или уничтожения страны и захвата власти по киевскому сценарию. Это было бы катастрофой. А мы — сторонники мирной социалистической революции. Очень надеемся, что народ прозреет и подавляющим большинством выберет справедливое будущее.
Алексей МАКАРКИН, первый вице-президент Центра политических технологий:
— Люди соберутся на научную конференцию, посвященную столетию революции, потом на вторую, на третью, вспомнят опыт предков, кое-чему научатся, организуются, а после четвертой конференции разделятся: одни пойдут брать Кремль, другие — вокзалы, третьи — телеграф, телевидение и станции мобильной связи... Если говорить серьезно, то мероприятия, посвященные юбилею русских революций, никак не провоцируют новых революционных событий, скорее наоборот. Сегодня в понимании подавляющего большинства из всех слоев населения и политических течений революция — это плохо. Наследник Ленина Зюганов говорит, что Россия исчерпала лимит на революции. Либералы пугают власть революцией и дают ей советы, как до нее не довести. «Рассерженные горожане» посмотрели на киевский Майдан, испугались и перестали сердиться. То есть обсуждение революции будет базироваться на консенсусе, что такого нам больше не нужно. Это могло бы привести к новому ослаблению и распаду страны, новому голоду, новому бандитизму и насилию. Пенсионеры жалуются, что живут плохо, пенсии маленькие, цены растут, но признают: «Я могу спокойно выйти из дома, что-то купить в магазине, и меня на улице не убьют. А если случится какая-нибудь революция, то магазин работать не будет, а меня убьют». Это — цитата из опроса фокус-группы, который мы проводили. Креативный класс боится того, что его революция может оставить без возможностей, без связи и Интернета, без банкомата, нарушит привычный образ жизни. То есть — лучше не надо. Ну а если революция абсолютно никем не востребована, то ее и быть не может.
