- В 2001 году мой муж, отец Дионисий, служил в Пекине Рождественскую службу, - рассказывает матушка Кира Поздняева. - И нас попросили провести праздничную службу и в российском посольстве в Северной Корее, в Пхеньяне. Это мероприятие организовала жена посла, Марина Михайловна. Это было непросто, Северная Корея — режимная страна, и само посольство — режимная территория. Но она смогла преодолеть все преграды. Помню, дипломаты на службе стояли со слезами на глазах, для них это было настоящим чудом.
Все четыре дня пребывания в стране мы тесно общались с Мариной Михайловной и Андреем Геннадьевичем. Это была удивительная семья, оба - очень светлые и чистые люди, очень интеллигентные, мягкие, приятные в общении. Я была буквально потрясена, очень редко попадаются столь праведные люди.
Их сын Гена тогда был еще подростком. Запомнили его очень спокойным и рассудительным молодым человеком.
Северная Корея - очень специфическая страна, мне кажется, что у нас даже в послевоенные годы не было такой тягостной атмосферы. И, конечно, полный контраст представляла атмосфера в российском посольстве, где нас окружали очень радушные соотечественники.
Еще подумала - те, кто отправлял Карловых работать в эту страну, наверняка, учитывали свойства их характеров. Здесь смогли бы плодотворно работать только очень доброжелательные, чуткие и терпеливые люди.
Марина Михайловна и Андрей Геннадьевич находили в том мире свои прелести, всем сердцем полюбили страну, где работали.
Через два года они венчались в Троицкой церкви, в Пхеньяне, которую только что освятил митрополит Смоленский и Калининградский, ныне Святейший Патриарх Кирилл. Андрей Геннадьевич много сделал для того, чтобы этот храм появился. Он потом и в Анкаре заботился о духовных нуждах наших верующих соотечественников в Турции.
Когда мы уезжали, Марина Михайловна подарила нам в числе прочих сувениров корейскую вышивку. Ей очень нравился этот местный промысел, она восхищалась, как умело девушки вышивают сложные картины. Для нас она заказала «Тайную Вечерю».
Мы очень часто потом вспоминали Андрея Геннадьевича и Марину Михайловну. Эти люди запали нам в душу, стали для нас некими маяками. Все эти годы мы оставались с ними на связи.
«В Андрее Геннадьевиче не было и намека на высокомерие»
- Я долгие годы работал вместе с Мариной Михайловной Карловой, рассказывает декан факультета Международной журналистики МГИМО Ярослав Львович Скворцов. - Андрея Геннадьевича считали одним из крупнейших специалистов по Корее. Он - классический пример карьерного дипломата, который закончил факультет Международных отношений, его Восточное отделение, и всю жизнь посвятил этому направлению.
У них была очень дружная семья. Это было всегда так трогательно, когда Андрей Геннадьевич, уходя с работы из МИДа, звонил Марине Михайловне, они встречались в метро и вместе ехали домой. Так же вместе они ехали утром на работу. Несмотря на то, что Андрей Геннадьевич занимал очень высокий пост, он пользовался общественным транспортом, был абсолютно доступен, в нем не было и намека на высокомерие.
Мне со вчерашнего вечера звонят студенты и выпускники и все просят, по возможности, передать слова поддержки Марине Михайловне. Она была начальником младших курсов, первого и второго, студенты говорили про нее - «наша мама». Не в каждом вузе найдется такой чуткий, небезразличный и заботливый специалист. Она вела дела студентов, принимала справки у тех, кто заболел, определяла их в группы, решала вопросы с расселением в общежитии, следила за успеваемостью. Про каждого из своих подопечных знала все.
Мы не раз говорили, насколько Андрею Геннадьевичу повезло с женой. Марина Михайловна - фантастическая хозяйка. Помню, как однажды устроила мастер-класс, на котором обучала всех желающих готовить суши. Это было время, когда в Москве суши-бары были еще не на каждом углу. Она потрясающе рассказывала о Корее, досконально знала историю и искусство страны. А о корейской кухне могла говорить часами...
Три года назад мы с супругой были в круизе, и наш корабль 9 мая зашел в Стамбул. Марина Михайловна прислала нам потрясающего гида, который показал нам город. Сама она приехать не смогла. 9 мая, в день Победы, она готовила в посольстве праздничный стол. Не каждая жена посла возьмет на себя все хлопоты по кухне.
Всю душу Марина Михайловна и Андрей Геннадьевич вкладывали в своего сына Гену. Он тоже закончил МГИМО, пошел по стопам отца. Сначала учился на факультете Международных отношений, окончил там бакалавриат, потом поступил на магистратуру уже ко мне, на международную журналистику. Гена был очень домашним, старательным и примерным студентом.
Ярослав Львович признается, что у него перед глазами стоит искаженное от боли лицо Андрея Карлова, когда на выставке его расстрелял террорист. Эти кадры показали все каналы.
- Мне больно думать, что довелось пережить Марине Михайловне, - говорит Ярослав Скворцов. - Не удивительно, что на этой выставке они оказались вместе. Их невозможно было представить порознь.
Я часто вспоминаю, как Марина Михайловна звала нас к себе в гости на дачу, говорила: «Мы вырыли на участке искусственный пруд, часто сидим, смотрим с мужем на уточек, которые поселились у нас». Вот в этих словах и было то, что называется семейным счастьем.
«Андрея больше нет, и половины меня тоже больше нет»
На страничке посольства России в Корейской Народно-Демократической Республике в Фейсбуке Чрезвычайный и Полномочный Посол России в КНДР Александр Иванович Мацегора оставил пост: «Прощай, Андрей... Я впервые пишу на странице Посольства от своего имени. Потому что сегодняшний пост - это моя личная тема. Я пишу и не могу сдержать слез.
Сегодня погиб мой товарищ Андрей Карлов. Он был подло убит в спину. Убит под камеры, и я потом видел кадры с его перекошенным от боли лицом в момент выстрела. По телевизору еще говорили, что он ранен и в больнице, мы с моей Таней отправили СМС-ку его жене Марине, которая тоже была на открытии этой проклятой выставки, чтобы держалась, что мы с ней. А она ответила: «Андрей убит на моих глазах, он лежит на полу, и этот человек не дает к нему подойти».
Этим летом в Москве, после совещания послов, когда мы все уже были в отпусках, Карловы приезжали к нам в гости. Пили чай, он много рассказывал про Турцию, которую успел полюбить, приглашал к себе, обещал показать какие-то необыкновенные красоты, названий которых я, конечно, не запомнил.
Потом вспоминали, как совсем молодыми начинали работу в Северной Корее, как подшучивали друг над другом, как вместе росли наши дети, как потом через много лет он стал в Пхеньяне послом, а я у него – советником-посланником. Договаривались, что на пенсии, которая все равно когда-то случится, будем по очереди приезжать друг к другу на дачу.
Мы не будем приезжать друг к другу на дачу. Потому что его больше нет, и половины меня тоже уже больше нет.
Прощай, Андрей. Обещаю, в день, когда тебя положат в землю, над Пхеньяном будут звучать колокола православного Храма Святой Живоначальной Троицы, который ты здесь строил, и где Святейший венчал вас с Мариной. А я держал над твоей головой венец с ликом Спасителя. Прощай, мой лучший друг, мой брат, мой дорогой товарищ».
