«Озабоченность» началом этой крупномасштабной проверки уже высказывал представитель Пентагона, в ответ на что российский МИД попросил американских коллег сильно не беспокоиться. И вот теперь, когда стало известно о привлечении к маневрам гражданских ведомств, включая Центробанк России, в интернет-пространстве наверняка следует ожидать волну истерики: Россия готовит свою экономику и финансовую систему к широкомасштабной войне с Западом!
В принципе, если убрать зашкаливающие эмоции, то следовало бы признать: такой посыл имеет право на существование. Но для страны, которая заботится о своей обороне, в этом нет ничего криминального. Ведь эпоха современных войн давно уже не предполагает традиционных методов вооруженной борьбы, когда на поле боя нос к носу встречаются крупные войсковые группировки и бьются до последней капли крови. В современной войне победа достигается главным образом с помощью разрушения экономического потенциала противника. Достаточно с помощью стратегических ударных сил, высокоточного оружия, нанести тяжёлое поражение средствам ответного удара противника, уничтожить важнейшие ключевые военные объекты, систему энергоснабжения, коммуникаций, одновременно с помощью приемов информационной войны деморализовать население, разрушить финансовую структуру, и политическая система государства противника развалится сама собой.
Если государство, с помощью масштабных учений, отрабатывает приемы, позволяющие противостоять такому развитию событий, то кто готов осудить за это власть такого государства? Думаю, лишь тот, кто хотел бы его разрушить.
Кроме того, следует напомнить: участие гражданских структур в подобных маневрах — далеко не первый случай в истории их проведения. В СССР это происходило регулярно, и главы местных администраций были даже членами военных советов военных округов, расположенных на их территории. Затем, когда в стране произошли крупные структурные и экономические изменения, такая система взаимодействия гражданских и военных была разрушена.
Возрождение этой практики произошло относительно недавно, с приходом в военное ведомство Сергея Шойгу. На слуху эпизод аналогичных крупных учений 2013 года, когда самолетам военно-транспортной авиации (ВТА), перебрасывающим войска и технику, не дали сесть на аэродром Хомутово в Южно-Сахалинске, потребовав у военных предоплату из-за чего произошла задержка в 10 часов. Причем сделано все было абсолютно законно, так как при бывшем министре обороны этот аэродром из военного был превращен в коммерческий, и, как жаловались военные, «порядок обеспечения воздушных судов ВТА на аэродромах гражданской авиации не был определен».
Тогда стало окончательно ясно, что подобная неопределенность, и не только относительно аэродромов, но и других важных с точки зрения обороны государства стратегических объектов, может сыграть решающую роль в военное время. Проблему требовалось решать кардинально и быстро.
Вскоре по инициативе военного ведомства был внесен ряд поправок в российское законодательство, регулирующее данные вопросы, а на Фрунзенской набережной в Москве появился Национальный центр управления обороной Российской Федерации — структура, подчиненная Генштабу, которая призвана была стать главным координирующим органом всей военной жизни страны. После чего, практически ко всем крупным военным учениям, которые проходят в нашей стране, стали привлекать самые разные гражданские структуры, чтобы определить их задачи в угрожаемый период.
Так, например, на учениях «Центр-2015» Верховный Главнокомандующий поручил Минобороны совместно с Главным управлением специальных программ провести проверку Минздрава, Минсельхоза, Минпромторга, Федерального медико-биологического агентства, Росрыболовства и Росрезерва, а также администраций Республики Башкортостан, Новосибирской, Самарской и Челябинской областей по вопросам их готовности к выполнению задач в условиях военного времени. Как тогда заявил начальник Генштаба Валерий Герасимов, «в ходе учения значительное внимание должно быть уделено вопросам совместной подготовки Вооруженных Сил и органов государственной власти».
Правда, по окончании учений, широкой информации о результатах такого взаимодействия военные обычно не предоставляют, ссылаясь на секретность. Из-за чего напрашивается вывод, что в этом вопросе далеко не все у нас еще гладко, а следовательно работы в этом направлении предстоит много.
И вот теперь, как стало известно, к проведению очередных учений привлечены такие структуры как Минкомсвязи, Минфин, Минпромторг и — что особенно всех взволновало — Центробанк России. Конкретная информация по поводу участия этих ведомств довольно скупа. В частности, о Центробанке было сказано лишь то, что ему в рамках проверки впервые предстоит решать «вопросы финансового обеспечения войск в отрыве от постоянных пунктов дислокации» с привлечением полевых учреждений Банка России.
Задача, безусловно, нужная, но, в рамках столь масштабных маневров, выглядит все же как-то мелковато. Куда интереснее было бы понять, прорабатывается ли в рамках подобных мобилизационных игр ответ на такой вопрос: что в случае угрозы военного вторжения происходит с нашими резервами и их включенностью в долларовую финансовую систему? Или, к примеру, получить ответ на такой вопрос: в какой момент угрожаемого периода нашим финансистам в так называемой вилке «валютные резервы — золото» следует делать больший упор на золото, а не на доллар?
Но, если такие моменты и прорабатываются, мы об этом, скорее всего, никогда не узнаем, что, кстати, вполне справедливо и оправдано, так как вопросы мобилизационной политики — особенно в сфере экономики — и действий государственных структур в угрожаемый период в любой стране мира являются наиболее охраняемой государственной тайной.
