Откуда у меня подобная, одновременно обнадеживающая и обескураживающая информация? От самых разных людей, начиная с Хиллари Клинтон и заканчивая титанами американской международной журналистики. Возьмем, например, знаменитого политического обозревателя Джефри Голдберга. Недавно он опубликовал в журнале “Атлантик” безумно длинное интервью с Обамой, а сейчас на страницах того же самого журнала совершенно в стилистистике нашего 1937 года занялся разоблачением “врагов народа” - правда, не советского, а американского.
“Республиканский кандидат в президенты Дональд Трамп выбрал эту неделю для того, чтобы сбросить маску и разоблачить себя в качестве фактического агента российского президента Владимира Путина – натасканного в КГБ диктатора, который пытается восстановить советскую империю, подорвать свободные нации Европы, маргинализовать НАТО и окончить царствование Америки как единственной мировой супердержавы”.
Круто, правда? Не знаю как вам, но мне безумно приятно: неужели наши “штрилицы” наконец научились работать? Неужели им удалось поймать на крючок такую крупную рыбу как республиканский кандидат в президенты
Впрочем, довольно ломать комедию. Любому разумному человеку ясно, что процитированный выше пассаж – это самый натуральный бред, упакованный в красивую обертку поток сознания в духе сталинского прокурора Вышинского. Но вот какое объяснение заявлениям Дональда Трампа, которые посвящены России – не является бредом? В этом, как говорят, “без пол-литры не разберешься”.
С одной стороны, мы имеем дело с применением против Дональда Трампа стандартной американской политической технологии – технологии, которая зародилась еще в 19-м, если не в 18-м столетии.
В отличие от российского креативного класса, американское массовое сознание категорически не приемлет иностранного вмешательства в свои внутренние дела. В США не очень популярно сделанное в 1775 году знаменитым английским литературным критиком Сэмюэлем Джонсоном высказывание: “Патриотизм – последнее прибежище негодяя”. Зато здесь не стесняется зазорным употреблять фразу “my country, right or wrong” - не важно, права или не права моя страна. Она все равно остается моей страной!
Подобное положение дел означает, что самый легкий способ “утопить” конкурирующего кандидата – поставить под сомнение его патриотизм. Самый яркий пример исключительной действенности такой политической технологии – американские президентские выборы 1888 года.
В ходе предвыборной кампании сторонник республиканской партии из Калифорнии Джордж Осгудби написал под вымышленным именем письмо британскому посланнику в США: мол, я бывший британский подданный, ставший американским гражданином. Посоветуйте, за кого из кандидатов отдать свой голос!
Получатель этого письма сэр Лайонелл Сэквиль-Уэст ловушки не увидел и в ответном послании дал понять: победа действующего президента, демократа Гровера Кливленда больше всего соответствует интересам Лондона.
Это заявление британского посланника было тут же опубликовано и стало центральным событием избирательной кампании. В результате выборы выиграл республиканский кандидат Бенджамен Харрисон, а неосторожному британскому дипломату предложили срочно покинуть страну.
К середине ХХ века Англия из “страны-злодейки” и “страны-агрессора” превратилась в американском массовом сознании в некое подобие послушного “младшего брата”. Роль “страны-злодейки” надолго закрепилась за Советским Союзом. Именно упорная борьба с “советскими шпионами” позволила Ричарду Никсону всего за несколького лет превратиться из никому не известного молодого конгрессмена в вице-президента США при Дуайте Эйзенхауэре.
Но Никсон гонялся за “агентами Москвы” без излишнего фанатизма, а вот про его коллегу из сената Джозефа Маккарти этого не скажешь.
Помимо неисчислимого количества чиновников среднего звена он публично обвинил в “работе на Кремль” таких американских грандов как государственный секретарь Дин Ачесон, бывший госсекретарь, бывший министр обороны Джордж Маршалл... В течение какого-то времени в начале 50-х годов Маккарти был де-факто самым могущественным политиком Америки. Даже сверхпопулярный президент Эйзенхауэр остерегался подвергать его публичной критике.
В конце концов алкоголизм сенатора привел его к краху политической карьеры. Но маккартизм как политическое явление продолжил в латентной форме существовать в американской общественной жизни. Лучшим способом уколоть противника по-прежнему является обвинение в “порочащих связях” с Москвой.
Вспомним хотя бы выборы 2000 года. Республиканец Джордж Буш - тот самый, который позднее так трогательно высказывался о душе Путина - извлек тогда из политического небытия экс-премьера РФ Виктора Черномырдина и начал попрекать своего оппонента Альберта Гора дружбой с этим “ чудовищем”.
Напомню, что это было в период, когда у РФ и США почти не было глобальных политических разногласий. Сейчас такие разногласия являются стержнем международной политики в Европе. Поэтому у Трампа нет причин удивляться. Уверен, что республиканский кандидат понимал: его добрые слова о России обязательно приведут к тому, что на него навесят ярлык “агента Кремля”. А теперь пришло время произнести искомую фразу “с другой стороны” и честно признаться: мы вышли из области знакомого и понятного в сферу, где есть множество вопросов и практически отсуствуют ответы.
Согласно современным американским политическим нормам, если тебя обвинили в “порочащих связях” с Россией и ВВП, ты должен немедленно воскликнуть: “Я? С Путиным? Да ни в жизнь! Большего антипутиниста чем я свет не видовал! Клевещут на меня, граждане, натурально клевещут!”.
Дональд Трамп так себя не ведет. И это первая странность. А вот странность вторая, еще более значительная. Цитирую репортаж “Нью-Йорк Таймс” о выступлении Трампа на предвыборном митинге в городе Механиксбург, Пенсильвания:
“Если Россия сможет помочь нам избавиться от ИГИЛ (запрещено в России - «МК»), если мы сможем по-настоящему быть друзьями с Россией, разве это не будет хорошей вещью?” - заявил республиканский кандидат Трамп. Повторив чуть позднее тот же самый вопрос, он получил от толпы громкие аплодисменты: “Если мы сможем поладить с Россией, разве это не будет хорошей, а не плохой вещью?”
Чуть выше я назвал этот эпизод странным. Но, наверное, будет более правильно охарактеризовать его с помощью слова “искушение” – искушения увидеть в Дональде Трампе провидца, политика, который увидел те изменения в настроениях американских избирателей, которые пока в упор не видят его близорукие коллеги.
Но не всем искушениям следует поддаваться. Правда заключается в том, что пока нет никакой возможности составить адекватное представление ни о “русском курсе” Трампа, ни о самом Трампе.
У нас нет ответа на ключевой вопрос - “who is Mr Trump”? Мы не понимаем, кто он – клоун, изображающий из себя серьезного политика или серьезный политик, который набирает очки, изображая из себя клоуна? Мы не можем оценить его шансы достичь Белого дома.
Еще пару месяцев назад победа Клинтон казалась гарантированной, но сейчас отставание Трампа от демократического кандидата находится в границах статистической погрешности. Мы даже не знаем, что произойдет в случае победы Трампа – сохранит ли он свои нынешние взгляды на Россию или товарищи по партии заставят его поменять свою позицию?
Мы знаем лишь одно: клоун Трамп или не клоун, но по поводу России он попал в самое яблочко. До настоящего момента я никогда не понимал известное высказывание знаменитого американского социолога Эрвинга Гоффмана: “Общество – это сумасшедший дом, которым управляют его пациенты”. Но теперь до меня, кажется, дошло. Если разумные идеи по поводу второй ядерной державы мира в американской политике высказывает только человек, имеющий репутацию клоуна или даже сумасшедшего, то в высказывании Эрвинга Гоффмана точно что-то есть.
