Путь в новое здание Думы у большинства ее «сидельцев» лежит не через главный вход, что напротив Кремля, а через подъезд №10, что в Георгиевском переулке. Через него пускают всех, а не только депутатов, — их официальных помощников, работающих за счет бюджета (их по закону положено до 5 человек), а также неофициальных помощников, работающих добровольно (их у каждого до 40). Там же можно встретиться с «ходоками» из народа, туда же вызвать курьера...
Место демократичное, и депутаты сами попадают внутрь через «десятку», или, как признался, чуть смущаясь, один из них, «просто в десятку».
С утра у «десятки» толкучка, и у стоящего снаружи сотрудника ФСО выстраивается очередь на проверку паспортов человек в пятнадцать. Но это явно не депутаты: слуги народа не стоят в очереди на проверку документов. Они проходят без очереди, показав свое удостоверение, и вообще обычно бывает как бы две очереди у этого подъезда: одна для тех, кто пришел по разовому пропуску, другая — для сотрудников аппарата, помощников и постоянно аккредитованных журналистов.
Большинство одеты одинаково не по-деловому: футболки вместо рубашек, темные джинсы вместо брюк, а на одном мужчине с внушительным портфелем - кокетливые шорты. Фэсэошник смотрел не на дресс-код, а строго по инструкции — на документы. Все это время у десятого подъезда стоял мужчина. Он не пристраивался в очередь, а ждал депутата. Но вышла его помощница. Мужчина, завидев ее, без лишних эмоций вручил ей десять коробок, по форме напоминающих те, в которых развозят пиццу. «Это не ей, ей это ни к чему, все депутатам», — подмигнул мне мужчина и побежал дальше развозить свои коробки. Тайну их содержимого мы обязательно раскроем, а пока — поспешим внутрь.
«Размашисто чешут носы»
Предбанник здания парламента сделан в стиле крепкого советского ДК — массивное светлое дерево, мраморные колонны, хрустальная люстра, зеркала... Вместо вахтера — рамка и лента досмотра, как в аэропорту.
Холл — просторный, и между гардеробом и банкоматом образовался угол объемом с кабинет.
Весной там установили футбольный мяч (из зеркал, вот любят они их) размером с нашу боль от бесславного выступления на Евро-2016, то есть огромный, в несколько сотен кило. Ни в какие ворота такой мяч не залетит, да ему и не нужно: этот мяч отсчитывает время, оставшееся до чемпионата мира по футболу, естественно.
Непонятно, зачем этот мяч депутатам здесь нужен, если всего в пяти минутах ходьбы (!) от Госдумы, на Манежной площади, есть точно такие же часы обратного отсчета, только официальные, с размахом — в том числе и при участии самих депутатов — торжественно открытые еще в сентябре прошлого года. Может, думские часы имеют стратегический эффект оберега от лишения нас прав на проведение мундиаля?
Время обеда по таким часам не определишь, да его как такового и нет — столовая открыта с утра до вечера и находится в этом же подъезде.
Ведущий в столовую коридор сейчас украшен фотовыставкой. Галерея носит чисто семейный, я бы сказала, интимный характер. Вот депутат-жена на фото кормит мужа с ложечки тортом розового цвета, а депутат-муж отвечает ей куском торта цвета голубого. Вот фото депутата, бодро плавающего в бассейне, депутата, уверенно поднимающего небольшую гантельку, депутата, играющего на рояле, на крышке которого сидит котик... Даже странно, что они еще успевают принимать законы. Далее шли фото народных избранников на велосипеде, на мотоцикле, на вертолете — на что у кого зарплаты хватило.
Фото спикера Госдумы скромно начинались аж на шестом стенде, но ему отвели сразу несколько рядов, настолько насыщенная у него оказалась жизнь: он чего только, судя по фото, в этом созыве не вытворял — даже с девушкой на балу танцевал.
После шла серия снимков из зала заседаний. На ней думцы были представлены не в процессе обсуждения законопроектов, а подборкой смешных гримас. Вот самый высокий депутат шестого созыва передразнивает самого низкого, вот народные избранники хвастаются гаджетами и размашисто чешут носы... Не работа, а сплошное веселье. А, нет — важная часть экспозиции «депутаты на работе» тоже существует, да начинается она неудачно — у самого поворота в столовую. За час, проведенный в коридоре у столовки, я не увидела ни одного человека, кто бы дошел до конца выставки, а после вернулся к двери общепита.
Бунт кофейный и бунт капустный
В столовке заняты все столики. На первое сегодня давали рассольник по-суздальски с индейкой, суп молочный гречневый. На второе — паприкаш из говядины, куриное филе, запеченное под сливочно-сырным соусом, котлету рубленую из свинины с индейкой, омлет с зеленым горошком, а еще печень жаренную с фри. Только под фри имелась в виду не картошечка, а лук, точнее, загадочный «лук-репка». И много чего еще вкусного и полезного было сегодня в меню, и стоило оно немного дешевле, чем в обычном кафе в центре столицы.
- Это только кажется, что мы все в отпусках, — пояснил мой сосед по столику, расправляясь с филе хека припущенным (дорогое блюдо за 169 рублей, так как диетическое). — Работы летом больше, чем в сезон законопроектов — выборы на носу! Вот ими и занимаемся: депутаты трудятся, а здесь, внутри, ответственные товарищи по партии контролируют, как у них это получается, отчеты ведут. Ну и другая канцелярская работа идет полным ходом.
Читайте материал о беспрецедентно длинных каникулах депутатов «Россия на четыре месяца останется без Госдумы»
Но не одной канцелярщиной летом жива Госдума: одна партия в лице трех ее депутатов провела в здание отряд из пионерлагеря и агитировала школяров прямо в Москве, не выезжая в регион.
— И что детишек больше всего в вашей партии заинтересовало? — подсела я за столик к одному из отдыхавших от агитации.
— Ой, не знаю, я только пакеты с подарками вручал, — разоткровенничался он. — Подарки у нас хорошие: блокнот, ручка, кепка и календарь. Правда, полгода уже прошло, но не выбрасывать же календари — бюджет на них расходовали! Думаю, детям этого для агитации хватит.
— А вас что больше всего волнует? Выборы, наверное?
— Тушеную капусту перестали где-то с месяц назад готовить, — серьезно сказал он. Два его товарища, заслышав про капусту, тут же оживились:
- Да, сосиски варят, а капусту тушеную, как в Германии, больше к ним не подают! — добавили однопартийцы. — Уж не знаем, с чем это связано, но точно не с санкциями — мы как можем налаживаем отношения...
Хотя в последнее время, скажу вам по секрету, много странностей здесь творится: на черном хлебе с салом пишут, что это «бутерброд со свининой по-крестьянски», хотя это натурально украинское сало, даже повар вам скажет. Уж не знаем, с чем это связано... Кондиционер еще включают на полную мощность, из-за чего кушать быстрее приходится. Это как ад, но ад противоположный — ледяной! Вы из «МК»? Хорошая газета! Напишите, пожалуйста, про капусту — глядишь, вернут в меню!
Читайте материал «Депутат Хинштейн выложил в сеть нескромные фото «главного повара Думы»
Какую бы тему я ни поднимала, разговор с агитаторами сводился к капусте (ну хоть тушеной, а не денежной), и я пересела за соседний столик. Мужчина там пил чай, поэтому я, чтобы составить ему ненавязчивую компанию, решила взять кофе.
— А вы смелая девушка, — подмигнул он. Оказалось, с кофе тут тоже все непросто: в главную столовку, именуемую у них Зеленой, его до сих пор завозили только растворимым (безобразие!). Депутаты начали протестовать, и дела пошли лучше, чем с капустой: теперь кофе отпускают и... в капсулах. После оплаты ее полагается опустить самостоятельно в кофе-машину, но с этим справляются далеко не все. Поэтому, подсказал мне мужчина, кофе все ходят пить в буфет этажом ниже: там дороже, зато не промахнешься — буфетчица сама заварит.
Там же, в нижнем буфете, наливали бальзамы. По 279 рублей за 250 мл. Парламентарии, согласно объявлению на стене, обслуживались вне очереди, но они все равно стояли за бальзамом с простыми помощниками — то ли из солидарности, то ли чтобы те им потом лучше помогали. В любом случае, такая демократия радовала. Как после таких возлияний не устроить танцы?
— А есть у вас в Госдуме местечко, где можно уединиться? — пристала я к одному из страждущих.
— Есть, — прошептал он и повел меня, судя по тому, как долго мы шли, из одного корпуса в другой... — Вот оно...
Это была курилка, и в ней было так накурено, что я мгновенно протрезвела, да и бальзам оказался безалкогольным.
- Больше негде нам здесь уединиться! — воскликнул он с горечью. — 13 лет назад один сумасшедший пробрался тайком в здание, залез на крышу и установил там флаг одной из партий. 7 ноября это было. Его побили, охрану всю уволили, а нас лишили романтики: в кабинетах теперь датчики движения, после 10 вечера — отбой. Так что не знаю, где наши голубки делали своего межфракционного ребенка (намек на брак известных депутатов из разных фракций, ставших недавно родителями. — Прим. авт.), но точно не в Госдуме. Хотя если у них есть спецразрешение на ночную работу...
На этом грустном рассказе мы вышли из курилки, а я заметила у ее входа странный знак: перечеркнутую сигарету. Не курить в курилке?
— Не курить на подходе, а то все такие деловые, что закуривают досрочно, — взволнованно пояснил он.
— И вас что-то тревожит?
— Непонятно, как мы жить будем с сентября по декабрь, — развел он руками.
— А как мы будем жить?
— А вот в том-то и дело, не понятно как, — повторил он. — Смотрите сами: новых депутатов выберут в сентябре, а у старых полномочия истекают в декабре. Получается наложение созывов и депутатов. Будут ли те, кого не выберут в сентябре, работать до декабря? Но главное — будут ли им платить зарплату? А те, кого выберут в сентябре, получат ли они двойную зарплату до декабря?
— За что двойную?!
— Ну, получается, тем, кого не выберут, будут платить, а они работать уже не будут, пусть тогда работающим — двойную зарплату!
— Вам что же, до сих пор не разъяснили, как будет с сентября по декабрь?
— Не знаю, может, и разъясняли, наверное, я то заседание пропустил, — припомнил он. — Да о чем это я — те, кого выберут, и так об этом давно знают. И те, кого не выберут, тоже давно об этом знают, но, может, как олимпийцы, еще на что-то надеются...
«МК» неоднократно писал: тем депутатам, которые не изберутся никуда — ни в Думу, ни в регионе, — будут платить зарплату и сохранят льготы до 4 декабря. Никаких двойных зарплат тем, кто изберется в Думу вновь, не положено.
В какой партии больше грязи?
Несколько раз в коридоре мне попался на глаза юноша с картриджами. Если первый раз он шел довольно медленно, то во второй раз заметно ускорился, а в третий — бежал вприпрыжку. Вспомнилось, что по такой же программе передвигались многочисленные посетители Дома народов, куда Остап Бендер явился с требованием опровергнуть заметку про знаменитое ДТП с лошадью.
— Ух, сколько они печатают, не успеваем менять, — признался картридженосец, пробегая из одного кабинета в другой. — Раньше все черно-белые заказывали, теперь на цветные подсели.
Пока одни меняли картриджи, другие делали генеральную уборку всех главных партийных кабинетов. И если по расходу картриджей предпочтения депутатам отдать не представлялось возможным (все печатают пачками), то труженики ведра и тряпки свой выбор уже сделали.
— Самый грязный кабинет — у лидера партии, который... ну самый шумный и чудной, — раскрыли они все, как на экзитполе. — Но мыть там легко. Вот с другим много возни. Это кабинет человека старой закалки, который и в президенты, помнится, двадцать лет назад выдвигался. Ну невозможно у него убираться: ковры везде настелены, а с ними возни! А он без ковров не может, символ эпохи, да и поскользнуться можно на голом паркете. А вот партия, которая самая многочисленная у нас, вот там ни одного ковра и достаточно только шваброй пройтись, а не пылесосить три часа...
«Благодаря» этому депутату, у которого кабинет самый грязный, насплетничала мне одна помощница, в Госдуму записываются на проход настоящие сумасшедшие.
— Каждый депутат или его помощник может в день оформить пропуск 24 посетителям, и никто не проверяет, куда они на самом деле идут, — объяснила она. — Раньше были листочки, где депутат ставил подпись, что правда к нему заходили, а теперь бери карточку — и гуляй где хочешь... Вот этим и пользуются: записываются к тому, а идут к моему... Кричат, нападают с разными намерениями. До вызова охраны порой доходит...
Страшно стало: а вдруг и сейчас по зданию разгуливают по 24 посетителя от каждого депутата? И непонятно, что у них в голове — уж точно не мысли о тушеной капусте. Я засобиралась на выход; к тому же к 6 часам вечера запасы Зеленой столовой и нижнего буфета оскудели (одни пирожные раскупали коробками), а Золотой зал (депутатская столовая-ресторан) был наглухо закрыт — на ремонт.
И никто в своем кабинете не уплетал в этот вечерний час пиццу из коробок, что утром привозил курьер. Потому что внутри была вовсе не пицца... а ремни.
— У депутатов летом ажиотаж на кожаные ремни какой-то безумный, заказывают через помощников по 20–30 коробок, — пояснил мне курьер еще утром. — Берут не глядя, без примерки, а потом на некоторых никак не сходится, и меня вызывают менять, так что вечером, может, еще свидимся...
