Страна погрузилась в состояние глубокого шока. И причина этого шока не только в том, что убийство – любое убийство, не только политическое – это событие для Великобритании достаточно редкое. Согласно статистике за 2010 год, в Гондурасе количество умышленных убийств на сто тысяч населения составило 78. В России – 13. В Америке – 4, 8. А вот в Англии и Уэльсе – всего 1,23. Причина шока в том, что убийство Джо Кокс произошло в момент, когда нервы у политически активного населения страны были и так уже напряжены до предела.
Великобритания переживает сейчас переломный момент в своей современной политической истории. Фактически речь идет о том, сохранится ли страна Елизаветы II в ее привычном для всех виде или на ее месте может возникнуть нечто совсем другое. В следующий четверг в Великобритании должен состояться референдум о выходе страны из Европейского Союза. Если большая часть граждан Соединенного Королевство проголосует за “уход в самостоятельное плавание”, то последствия ощутят все, включая Россию.
Впрочем, обо всем по порядку. Чуть выше я сказал, что политическое убийство в Великобритании – явление достаточно редкое. Но “редкое”, не значит “небывалое”. Вот лишь несколько примеров из нашего времени. Накануне победоносных для нее парламентских выборов 1979 года Маргарет Тэтчер планировала назначить главного толкача своей политической карьеры Эйри Нива министром по делам Шотландии. Но за считаные дни до выборов Эйри Нив был взорван в своей машине в подземном гараже палаты общин. В августе того же года на своей яхте был взорван любимый родственник британской королевской семьи лорд Маунтбэттен.
В 1984 году террористы из группировки Ирландская Республиканская Армия взорвали курортный отель, в котором проживала вся прибывшая на партийную конференцию верхушка правительства. Маргарет Тэтчер осталась в живых только чудом. В 1991 году британских министров вновь попытались убить в полном составе – с помощью миномета во время заседания правительства. И снова их спасло только чудо...
Однако сейчас ирландский вопрос в значительной степени решен. Общинам в Северной Ирландии удалось договорится о сосуществовании. Поэтому первоначально убийство Джо Кокс показалось мне “копией” совсем древнего события. Во время наполеоновских войн британский бизнесмен Джон Беллингем отправился делать бизнес в Россию. Но ему у нас очень не повезло: Беллингем поссорился с местной администрацией в Архангельске и своими коллегами-коммерсантами, угодил в российскую тюрьму и полностью разорился.
Вернувшись на родину, Беллингем потребовал от британского правительства компенсировать потери. Ему отказали. И тогда Беллингем придумал, как ему казалось, идеальную схему возвращения утраченного: убийство премьер-министра Спенсера Персиваля. Осуществить задуманное коммерсанту удалось в 1812 году прямо в палате общин. Как следует из исторических источников, Беллингем не на шутку удивился, когда суд приговорил его к смерти. Убийца всерьез ожидал, что его оправдают, выпустят на волю и с лихвой вернут капитал.
Сильно ли это отличается от действий Томаса Мэйра, который 206 лет спустя с криками “Британия прежде всего!” убил члена парламента Джо Кокс? Мне кажется, что не очень сильно. И то, и другое – чистое сумасшествие, иррациональный поступок душевнобольного человека. С политической точки зрения показательными являются лишь причины, в силу которых Томас Мэйр решился на свое страшное деяния. Крик убийцы “Британия прежде всего”, с моей точки зрения, говорит об этих причинах если не все, то почти все. Джо Кокс агитировала за продолжение пребывания своей страны в ЕС. Томас Мэйр счел это достаточной причиной для убийства.
И в какой-то мере поступок безумного убийцы можно считать символом главного современного конфликта британской политики. В последние 70 лет тема Европы стала для британского политического класса объектом самой настоящей одержимости.
Идея сообщества, которое позднее превратилось в ЕС, зародилась на международном конгрессе в Гааге в мае 1948 года. Уинстон Черчилль был на этом конгрессе одним из главных ораторов и отцов-основателей Европейской мечты. Но, когда несколько лет спустя западная Европа по-настоящему стала объединяться, Великобритания с гордым видом стояла в сторонке: мол, мы остров, мы не в Европе, нам Европа не нужна!
Еще через несколько лет до британских политиков дошло: из-за их “гордого жеста” страна несет масштабные экономические потери. Лондон попытался было вступить в Европейское Экономическое Сообщество. Но президент Франции Де Голль заблокировал вступление Великобритании- для нее это стало грандиозным национальным унижением.
В 1972 Лондон все-таки прорвался в ЕЭС, но очень быстро снова засомневался: а нужно ли нам это? Уже в 1975 году в стране был проведен первый референдум о возможности ухода из Европы. 67,2% участников высказалась тогда против такого шага. Но тема не умерла. Де-факто ведущие британские политические партии, продолжая конкурировать друг с другом, претерпели внутренний раскол: у евроскептика-консерватора зачастую большего общего с евроскептиком-лейбористом, чем со своим выступающим за Европу товарищем по партии.
Внутрипартийный конфликт из-за разных взглядов на европейскую интеграцию привел в 1990 году к отставке Маргарет Тэтчер. Из-за этого же конфликта преемник “железной леди” Джон Мейджор утратил возможность управлять страной: формально оставаясь премьером, он на деле ни на что не мог влиять.
По мысли нынешнего премьера Дэвида Кэмерона, референдум 2016 года должен был поставить в споре вокруг Европы точку. Кэмерон выторговал у своих коллег по ЕС особые условия для Британии и был уверен, что этого будет достаточно для легкой победы. Но все пошло не так: сначала в возглавляемой Кэмероном Консервативной партии случилась новая вспышка ожесточенной политической “гражданской войны”. А потом вдруг выяснилось: тех, кто за уход и тех, кто против, в стране примерно поровну.
Не знаю, кто победит на следующей неделе. Я подозреваю, что это все-таки это будут стороннники сохранения членства в ЕС и что общественный гнев из-за убийства Джо Кокс добавит голосов в “пользу Европы”. Но, если вдруг победят те, кто против, это будет настоящим политическим землетрясением. Великобритания уже никогда не будет прежней: от нее может отделиться Шотландия, где проевропейские настроения являются главенствующими. Никогда не будет прежним и Европейский Союз: он может погрузиться в глубокий внутренний кризис и утратить значительную долю своей агрессивности. Ясно, что это обязательно самым глубоким образом скажется на России и ее отношениях с Западом.
Но пока говорить об этом преждевременно. Пока в Великобритании идет упорная политическая борьба, жертвой которой стала ни в чем не повинная молодая женщина.
