Встреча с родными и близкими погибших от руки бандита состоялась в огромном помещении недалеко от того самого гей-клуба («Пульс», где произошло это событие). Президент Обама обнимал каждого из присутствующих и пытался хоть как-то, разделя их горе, уменьшать его. Это не были хлопки по плечу. Это были настоящие объятия. Он говорил собравшимся, что за их спиной стоит вся нация, но что его сердце разбито.
А вот слова Анжелики Джонс, которая выступает в ночном клубе «Пульс», где преступник убил 49 человек и ранил 53: «Были моменты, когда он задыхался от слез. И это вполне понятно. Трудно говорить, когда вокруг тебя рыдают матери».
Бронированный лимузин Обамы подвез его к неуютному зданию, где собрались родные и близких погибших в прошлое воскресенье. Не было никаких камер, ни телевизионных, ни фото. Обама вошел в здание, где висел тяжелый дух горя шокированных людей.
Он с трудом выговаривал слова сострадания, сочувствия, соболезнования. И обнимал всех горюющих. Его объятия, видимо, останутся в памяти этих несчастных людей куда дольше, чем его слова.
Президента Обаму сопровождал вице-президент Джо Байден. Они возложили по 49 белых роз на самодельный мемориал.
До того, как вернуться в Вашингтон, Обама обратился к журналистам с эмоциональным заявлением. Он сказал, что горе людей, оплакивавших своих близких, вдохновит его на новые усилия для того, чтобы претворить в жизнь ограничения по ношению оружия, его продаже и использования. Он говорил, что хочет узаконить такие меры, которые не позволили бы свершиться воскресной трагедии в Орландо.
«Как и в прошлые разы, которых было слишком много, я держал в своих объятиях и обнимал горюющих членов семейств. Родителей убитых, и они меня спрашивали: «Почему такое продолжает происходить?», — говорил Обама. Они умоляли президента, чтобы он совершил большее и остановил поток убийств, который захлестывает страну. «Те, кто защищает легкую доступность атакующего оружия, должны встретиться с этими семействами», — сказал Обама.
Но это была не только политика. Президент играл не только официальную роль, это было и нечто глубоко личное. Чувствовалось, что он разделял горе родителей, как отец, имеющий двух детей. «Президент понимает, что он является символом своей страны. И когда он путешествует по стране и встречается с семьями, которых поразила ужасная трагедия, он соболезнует и пытается утешить их от имени всего американского народа, — сказал пресс-секретарь Белого дома Джо Эрнест. — Но это невозможно для него, чтобы личное не вторгалось в её беседы в момент таких встреч. В момент таких встреч он как бы черпает силы в своей вере». В то время как Обама пытался утешить скорбящих, его критики в Вашингтоне обвиняли президента в воскресной трагедии произошедшей в Орландо. Так сенатор Джон Маккейн, республиканец от штата Аризона и его соперник на президентских выборах 2008 года заявил репортерам на Капитолии, что Обама ответственен за происшедшее в Орландо. Оно явилось результатов того, что он допустил возвышение «Исламского государства» (ИГ, ИГИЛ – запрещенная в РФ терроистическая групировка), что он прямо ответственен за это.
Президент назвал визиты подобные тому, который он совершил в Орландо наиболее тяжелыми в его деятельности, как главы государства. Вспомнилось время, когда он также успокаивал родителей маленьких детей, убитых в школе «Сэнди хук» в Ньютауне, штат Коннектикут в 2012 году. Это был «самый тяжелый день моего президентства», говорил он потом. — А ведь у меня было много тяжелых дней». В четверг он снова и снова обнимал скорбящих, обнимал и тесно прижимал к своей груди, надеясь на язык жестов больше, чем на слова, в которых он передавал свои соболезнования. Он не жалел времени для того, чтобы индивидуально пообщаться с каждой семьей и обнять ее членов.
Вспоминаются иные дни и иные годы, когда Обама также встречался со скорбящими родителями погибших. «Он обнимал каждого из нас индивидуально. Я имею в виду — обнимал, так что я чувствовал запах его одеколона, — вспоминает преподобная Шарон Ришер, которая потеряла свою мать и двоих двоюродных сестер во время перестрелки в Чарльстоне (Северная Каролина) в прошлом году. Он не похлопывал меня по плечу. Интимность нашего объятия никогда не изгладится из моей души». Обама не жалеет своего времени, встречаясь с семьями погибших. Он слушает подробные рассказы скорбящих. Всё это очень интимно и одновременно ужасно. Он понимает и то, что люди дезориентированы, когда они встречаются с президентом США в самые тяжелые минуты своей жизни. Эти люди даже забывают, что они говорят с президентом.
В школе Ньютауна в 2012 году некто Марк Берден, семилетний сын которого Дэниель погиб вместе с 26 другими в «Сэнди хук», говорил Обаме о том, как важно, чтобы он больше проводил времени со своими детьми. «Он посмотрел мне в глаза и сказал: «Я сейчас возвращаюсь с молитвы». «Мистер Берден почувствовал себя ужасно взволнованно. Президент смотрел на меня, как стопроцентный отец, — вспоминает Берден. — Он чувствовал своим сердцем, что он человеческое существо и что это превышает его роль, как лидера нашей страны».
А вот воспоминание Роксаны Грин, чья девятилетняя дочь Кристина погибла во время перестрелки в 2011 году в паркинге супермаркета в Тасконе. «Вам никогда не захочется такого визита президента», — говорит госпожа Грин. «Президент сказал, что ее дочь была очень красивая и что ему очень жаль, что ее родные понесли такую потерю, а затем, вздохнув, добавил, — что его дочери приблизительно такого же возраста».
Да, трудно приходится Верховному Главносочувствующего, точнее Главнострадающему Соединенных Штатов Америки. Он клянется, что заставит упирающийся сенат, который побаивается Национальную Оружейную Ассоциацию Америку больше, чем ее президента, принять необходимые законы для наведения порядка в области приобретения и ношения стрелкового оружия. Впрочем, он приносил такие же клятвы уже 14 раз. Клятва, которую он принес в Орландо — пятнадцатая.
Мэлор СТУРУА, Миннеаполис
