Кто больше выиграл от такого обмена? С точки зрения пропаганды и текущего политического процесса, ответ на этот вопрос очевиден: конечно, Украина. Для России Александр Александров и Евгений Ерофеев никогда не были сакральными или даже символическими персонажами. Они воспринимались как обычные граждане, попавшие в беду, из “цепких лап” которой их обязательно надо было вытащить. А вот для Украины Надежда Савченко была не просто “узницей”, окруженной особым сакральным или даже мистическим ореолом.
Надежда Савченко воспринималась и воспринимается как живой символ – символ несломленного украинского духа, символ сопротивления России, символ моральной победы. И объясняется такая разница в восприятии совсем не “душевной черствостью” россиян. Россия – сложившаяся и устоявшаяся страна, которая совсем не ощущает необходимости кому-то что-то доказывать. Украина – держава, которая находится в принципиально ином положении.
Украинская государственность и украинское национальное самосознание только формируются – формируются, к сожалению, главным образом на основе агрессивного отторжения России. В этом и заключается главный и единственный “секрет популярности” Надежды Савченко. Невозможно отрицать, что, оказавшись в России, Савченко обильно продемонстрировала стойкость духа и личное мужество. И это вызывает невольное уважение даже у тех людей типа меня, кто относится к ней без всякого намека на личную симпатию.
Однако ничего даже отдаленно напоминающего “героический поступок на поле боя” Надежда Савченко не совершила. Вся ответственность за ее превращение в “героиню” лежит на тех российских чиновниках, которые зачем-то решили устроить над украинской летчицей показательный процесс. Благодаря решению этих людей Савченко просто оказалась “в нужном месте в нужный час”. Украинское массовое сознание остро нуждалось в героическом персонаже - своей собственной Жанне Д'Арк. Попав в российскую тюрьму, Надежда Савченко по всем параметрам подошла под этот “социальный заказ”.
Украина изголодалась по победам, по “историям успеха”. А поскольку в реальной жизни - в том, что прямо затрагивает благосостояние простых граждан – побед и “историй успеха” нет и не предвидится, в ход идут виртуальные и символические “победы” типа освобождения Надежды Савченко. С точки зрения украинского массового сознания такие “победы” вполне реальны – они настраивают на позитивный лад, создают ощущения праздника, успеха и торжества.
Именно этим, кстати, объясняется то обстоятельство, что Петр Порошенко послал за Надеждой Савченко свой президентский самолет. Говорить такие слова по поводу главы государства как-то странновато. Но, так как странной является сама действительность, я их все же скажу: в данный момент Порошенко нуждается в Савченко в гораздо большей степени, чем Савченко нуждается в Порошенко.
Президент Украины хочет самым банальным образом “примазаться” к Надежде Савченко, “искупаться” в лучах ее славы. На долю Порошенко сейчас выпадает так мало возможностей пополнить свой изрядно поистощившийся политический капитал. Естественно, за возможность сделать это с помощью Савченко глава украинского государства ухватился руками и ногами.
Получается, что обмен Надежды Савченко на Александра Александрова и Евгения Ерофеева выгоден в первую очередь Украине и конкретным киевским политикам? Не совсем. Ведь на ситуацию можно и нужно смотреть не только через призму пропаганды и краткосрочных политических процессов. В стратегическом плане Россия тоже выиграла.
Выигрыш номер один. Мы получили обратно своих граждан, которых в ином случае киевские власти могли бы использовать как заложников и как рычаг давления на Москву.
Выигрыш номер два. Из российско-украинских отношений устранен очень неприятный, очень заметный, очень раскрученный в пиаровском отношении и очень неудобный для Москвы раздражитель. Разумеется, даже после устранения этого мощного раздражителя отношения между двумя нашими странами, к моему огромному сожалению, не стали лучше. Зато они в какой-то мере стали менее драматичными и более скучными.
А изрядная доля “скуки” - это как раз то, в чем сейчас остро нуждаются контакты между Москвой и Киевом. Вероятность зрелищной “большой сделки” России и Украины – всеобъемлющей договоренности, которая разом сняла бы все взаимные обиды и претензии – к сожалению, близка к нулю. Для украинского общественного мнения любые публичные компромиссные договоренности с Москвы сейчас неприемлемы.
Единственный выход в такой ситуации – это по максимуму убрать из российско-украинских отношений элемент драматичности, эмоциональности и сенсационности. Нужно перевести эти отношения в плоскость скучных технических переговоров по вопросам, суть которых простым человеческим языком даже затруднительно описать. Нужно сбивать ажиотаж – только так можно создать условия, которые позволят прагматикам в Москве и Киеве двигаться дальше.
Пребывание Надежды Савченко в российской тюрьме было препятствием на пути подобного развития событий – препятствием далеко не единственным, но абсолютно непреодолимым. Я рад, что теперь это препятствие устранено. Больше про Надежду Савченко мне сказать нечего.
А вот про обстоятельства ее освобождения я сказал еще не все. В мемуарах бывшего президента Франции Валери Жискар д' Эстена можно прочитать вот такой абзац: “В те годы, когда я был президентом, во Франции действовал закон о смертной казни... Многие мои друзья, а также многие из тех, с кем мне случалось говорить о полномочиях президента, замечали: “Наверное, самое трудное для вас принимать решение о приведении в исполнении смертного приговора. Ведь вы берете на себя страшную ответственность”. Я видел, что они мысленно ставили себя на мое место и, радуясь тому, что перед ними не стоит такая тяжелая проблема, добавляли: “Да, этой вашей роли не позавидуешь!”.
Смертной казни, как известно, в России нет уже давно. Но я совсем бы не хотел быть Владимиром Путиным в момент, когда он принимал решение о помиловании Надежды Савченко. Я подозреваю, что для Путина это решение было безумно сложным и совсем не однозначным с моральной точки зрения. Мне даже кажется, что президенту РФ в какой-то мере пришлось перешагнуть через себя.
В силу причин, о которых я сказал выше, украинское общественное мнение воспринимает Надежду Савченко как рыцаря без страха и упрека. Однако, согласно приговору российского суда, Надежда Савченко является убийцей. Убийцей российских журналистов - тех самых журналистов, чьим вдовам Путину пришлось лично смотреть в глаза в день отправки украинской летчицы на родину.
Возможно, я излишне сентиментален. Но мне кажется, что в деле Савченко Путин попал в морально невозможную, морально невыносимую ситуацию. Попал – и достойно из нее вышел.
Читайте нашу онлайн-трансляцию сегодняшнего обмена Савченко на Ерофеева и Александрова.
