Где парламент — не место для дискуссии, где больница — не место для лечения, там официальная социальная наука — не средство для создания портрета страны… У нас есть системная оппозиция — она в Думе, а есть внесистемная — она на Сахарова и Болотной. Но и социальная наука существует в двух видах: как системная и официальная (она не отвечает на главный вопрос — в чем причина русской катастрофы ХХ века, — ибо его «не замечает») и как внесистемная, неофициальная. Я хочу предложить понимание российского пути с позиции внесистемного, независимого исследователя.
За 70 лет совпропаганды наибольший успех достигнут в фальсификации образа исторической России. По сей день не только КПРФовцы, но и либералы, подхватившие красную эстафетную палочку ненависти к корням Руси, уверены, что «та», досоветская наша Родина была «убогой, невежественной, жестокой, отсталой». Демистификация латентного и открытого большевизма — серьезная и нерешенная задача.
…Проект Собирания земель, начатый Калитой в XIV веке, продолженный Иваном III (Великим), завершился в 70-е годы XIX века. Едва заметное на карте Московское княжество превратилось, вместе с Британией, в самую большую империю планеты. С конца XIX века и до 1917 года страна переходила к новому проекту — к Великому обустройству. В ХХ век Россия входила со всеми осознанной претензией на мировое лидерство. Самые высокие темпы экономического роста, первое «экономическое чудо» — это Россия. Строительство Транссиба и КВЖД (подаренного Сталиным и Хрущевым, вместе с Порт-Артуром, председателю Мао) — Россия. Самый высокий демографический рост — 1,5% ежегодно — у нас. Доля страны в мировом агроэкспорте — 40%. Земская и большая часть городской медицины — бесплатная, с 1908 года всеобщее, бесплатное начальное образование. В Питере и Москве трудились шведские и финские гастарбайтеры, с 1914 года строятся столичные метрополитены. Про духовный взлет, про Серебряный век поэзии, про прозу, театр, балет, музыку, живопись напоминать не буду: мир этого не забыл…
В чем причина успеха той России? Причин, конечно, много: огромные природные ресурсы, умноженные на трудолюбие русского крестьянства, на эффективность и немногочисленность слоя дворян-управленцев. Важный фактор — высочайшая образованность императоров и их единство с собственным народом (за весь XIX век по политическим мотивам в стране был казнен 41 человек, а вот за первые 35 лет строительства «светлого будущего» мы потеряли 65 миллионов жизней).
Самая глубокая причина успеха страны до того, как она начала строить «светлое будущее», — верная самоидентификация, правильное понимание себя и окружающего мира. В его основе — историческая наука, не подлежавшая цензуре. Спустя 100, 150 лет вы можете взять любую книгу по истории и читать ее не отрываясь. История служила чистым зеркалом, отражающим общество и окружающий мир, она была точной «картой во времени», надежным компасом в будущее. Российская идентичность — это и есть «снятая» история. Свою страну наши предки тогда называли «святая Русь»…
Что случилось в 1917 году? Но нет, начнем с идеи, которая существовала до 1917 года. Русская, или лучше Российская, идея — это главные общенациональные правила, сформированные историей и определившие нашу самобытность. На определенном историческом этапе древние роды и племена преобразовывались в народы. Двенадцать веков назад 14 разных племен — древляне, северяне, поляне, вятичи, кривичи… — стали переформатироваться в русский народ. Ценности, ставшие их «плавильным котлом», и есть национальная идея. Российская идея — это православие, собирание земель и общинный коллективизм. И, добавим, родной язык.
Рубеж XIX–ХХ веков в России — время экономического прорыва, которое трагически совпало с временем глубинного идейного кризиса. Переставали работать наши главные правила. Община превратилась в тормоз агросектора и нуждалась в демонтаже, Столыпин ответил расселением общины на хутора. Собирание земель себя исчерпало, и Россия переходила к философии качественного развития. Традиционно российская власть узаконивалась идеей Бога. Принимая власть, император проходил процедуру Богопомазанья. Он воспринимал себя и воспринимался обществом как уполномоченный самим творцом. Для страны, где все были верующими, это лучший способ легитимации, он определял высшие правила и для царя, и для подданных. Но в конце XIX века христианство столкнулось с атеизмом. Расшатывание веры породило террор, Федор Достоевский предупреждал: «Если Бога нет, все дозволено».
На слова пророка Россия ответила Февральской революцией, ее цель — переход от религиозной к гражданской легитимации государства. Главный лозунг Февраля — выборы в Учредительное собрание. Когда правительство Керенского с выборами затянуло, Зимний взяли большевики, обещая: «наше правительство выборы проведет». И действительно, голосование провели: ленинцы проиграли, набрав меньше четверти голосов. Когда в январе 18-го депутаты собрались в Петрограде и признали декреты Ильича незаконными, Ленин отказался передавать правление избранному народом большинству, Учсобрание было разогнано, а вышедших на его защиту горожан чекисты двух столиц расстреливали из пулеметов…
Можно ли узаконить незаконную власть? Новая власть не была ни богопомазанной, ни выбранной, она не была легитимной. Большевистский переворот означал разрыв истории. Как писал в 1918 году Василий Розанов, «над нами опустился железный занавес». Через полвека Солженицын подтвердил: «Советский Союз соотносится с исторической Россией как убийца с убитым». Именно поэтому новая власть остро нуждалась в легитимации. Какое-то время ее заменяли красный террор и Гражданская война. Но истребив Белое движение, большевики вновь мечтали узакониться. Понятно, что вариант нормальных выборов не подходил. Сознавая антигосударственный характер режима, летом 18-го года Ленин написал: «Россия завоевана большевиками». И коммунистам пришлось закрыть исторический и все другие гуманитарные отделения российских университетов и постепенно разработать собственные, «марксистско-ленинские» и другие исторические и гуманитарные (анти)науки. На смену госстратегии, вырастающей из истории и реформированной российской идеи, пришла коммунистическая идеология и большевистская сверхцензура. Ее суть, если совсем коротко, в том, что всякий тиражируемый текст должен был доказывать: победа коммунизма неизбежна. Сакрализировались два ключевых термина — Ленин и социализм. Это узаконивало власть, ибо «против социалистического рая только враги», а генсек — его главный строитель и «продолжатель дела великого Ленина».
Образ боговождя был, конечно, принципиально непохож на реального болезненного маленького человека, а советский социализм, построенный на чудовищной эксплуатации общества партноменклатурой, на ГУЛАГе, на искусственных голодоморах и депортациях народов, не имел ничего общего с теорией, где социализм — это общество, где свободное развитие каждого — условие свободного развития всех.
Это закончилось. Сегодня видно, что официальная история СССР — не отражение реальности, а миф, создававшийся властью для общества, и ни одну советскую «историческую» книжку сейчас никто не переиздает, ибо никого не заставишь ее читать… История Советского Союза — это не съезды и пятилетки, это история Сопротивления нашего народа. Это Кронштадт и Тамбовское восстание, это крестьянская война 20–30-х, это власовцы и Локотская республика, это диссидентство и самиздат, это неформалы периода Перестройки. Советские 70 лет — это потеря 5,5 млн км территории (10 Франций), население Империи в 1917 году составляло 186 млн человек, а в 2014-м нас стало 143 млн. ХХ век Россия проиграла! Есть ли у нее шанс выиграть новый, наступивший век?
Население ломало систему снизу, умные люди — сверху, и она почти рухнула в 91-м, но возродилась десять лет спустя. Оказалось, что реальная хозяйка страны — номенклатура — смогла реанимироваться и возродиться.
Правда, ее состав несколько изменился. Теперь это не столько партийцы, сколько новые чекисты и другие силовики. Как и прежде, «новый класс» не вписывается в евровыборы. Его не способна узаконить постсоветская версия РПЦ. Новой системе очень нужна идеология, но создание нового детища постоянно затягивается, обостряя проблему легитимации.
Поскольку новая власть — преемница и продолжатель советчины и так же поражена разрывом с русской историей, она вновь нуждается в оправдывающей ее мифологии. Кремль одобрил разработку новой концепции единого учебника истории, с ключевым тезисом о единство-неразрывности исторической России и советчины. Таким путем скрывается разрыв и власть удлиняет свою легитимацию до времен Рюриковичей, снимая ответственность за 17-й год.
Новая идеология, главные слова. Два главных термина обновленной идеологии — Сталин и победа в войне. Образ нынешней власти строится как наследницы победителей и таким путем частично легитимируется… Имя Сталина, под видом «интереса снизу», навязывается в бесконечном количестве теле- и радиопрограмм. Часто дискуссия строится прямо по методу нейролингвистического программирования: обсудим вопрос — «чем объяснить растущий интерес народа к образу Сталина».
Оппонирование сталинщине продолжается у нас с того момента, когда будущий вождь стал заметен на политической сцене. Сегодня его сторонники вспоминают реальные достижения 30–40-х годов — преодоление безработицы, преступности, индустриализацию…
Ответный довод краток: Гитлер тоже много сделал для немцев: построил дороги, обеспечил занятость, повысил жизненный уровень… Все бы ничего, но, правда, он сжег в печах 6 миллионов евреев и потерял государство. Поэтому признан главным преступником ХХ века. Вот и Сталин уничтожил десятки миллионов соотечественников. Победив в войне, Советский Союз еще 45 лет мучился и тоже исчез с исторической арены, вместе с соцлагерем и мировым комдвижением. Диагноз прост: либо мы за Сталина вместе с Гитлером, либо против обоих!
Второй символ, формирующий постсоветскую идентичность и узаконивающий власть, — Великая Отечественная. Само это словосочетание превращено в неоязыческий тотем. Война мумифицирована как Ленин в Мавзолее, она «священна», здесь недопустимы ни споры, ни научные открытия… Причем реальные фронтовики власти не нужны: обещанное жилье они не получали 70 лет, пока не вымерли. Главное было не в этом, а в том, чтобы сохранить сталинскую мифологию войны: «мы спасли мир от фашизма». Что на это возразить?
Но прежде, чем говорить о победе, надо признать, что большевики вместе с Гитлером развязали эту войну. Не будь переворота в 17-м в России, Вторая мировая война оказалась бы просто невозможной. Все вопросы разрешила бы Первая.
В древние времена нарушение племенных правил означало изгнание из социума и верную смерть. СССР противостоял всем мировым правилам. Навязывая красный миф, большевики извели колоссальные ресурсы, человеческие и финансовые. Сегодня Кремль по-прежнему поддерживает и создает совершенно безнадежные режимы, долги которых позднее списываются. Но сегодня Запад объявил санкции против Москвы, Россия находится в политической изоляции, ее изгоняют из цивилизованного сообщества. Причем в ответ, обирая собственный народ, власти объявляют санкции против Запада. Эта советская идеология совершенно неприемлема, она ведет к угасанию России…
Выход есть. Нам нужен «Русский Нюрнберг» и юридическая оценка советского режима. Нужно дать оценку тем, кто разрывал связь с тысячелетней Россией. Нам нужны выборы в новое Учредительное собрание. Нам нужно возвращение в историю, к реформированной Российской идее, главные ценности которой теперь — историзм, обустройство, духовность, демократия.
