Г-н президент, чего боится человек? Точнее: чего он больше боится? Уличных хулиганов или американских бомбардировщиков? Воров и грабителей, которые подстерегают в подворотне, или толпу интеллигентов, которые плетутся на Болотную?
Ответ очевиден: людям (в том числе женщинам, детям, старикам) бомбы американцев и ленточки митингующих не страшны.
Вышесказанное, г-н президент, это попытка понять: зачем вы создали Национальную гвардию?
Ваша Национальная гвардия не предназначена для борьбы с ворами, хулиганами, наркоманами, с теми, кто паркуется на газоне, пьёт пиво в общественных местах, ругается матом в маршрутке…
Национальная гвардия — это охрана не для людей и не против внешнего врага (для которого есть армия). Нацгвардия — это охрана власти от врага внутреннего.
…С детства всякий знает про гвардейцев короля (мушкетёров), про гвардейцев кардинала; это была их личная гвардия. В России личная гвардия императора называлась «лейб-гвардия» (в переводе — «защита тела»). Но если страна, пусть формально, называется «демократической», то и личную гвардию, пусть формально, приходится именовать национальной.
Туда возьмут лучших. Власть всегда берёт себе всё самое лучшее: еду, дороги, машины, жильё, питьё. Она ж не пьёт воду из-под крана и вино из «Ашана».
Значит, из всех «структур» (из полиции и пр.) самых лучших возьмут в Национальную гвардию. Нам оставят слабосильных и малограмотных. Кто бы сомневался. Видели бы вы, г-н президент, какие задохлики бродят по платформам метро в полицейской форме; когда-то ходили по двое, теперь уже впятером — вопреки завету великого Суворова: брать не числом, а умением; у этих числа и уменья хватает только на беспаспортных киргизо-таджиков.
Значит, когда лучших сгребут в Нацгвардию, защищённость простого народа от простых (бытовых) и постоянных опасностей не усилится, а ослабнет. Впрочем, телевизор авось поможет вам внушить населению, что Национальная гвардия создана для его, населения, пользы. Под гипнозом и не такое возможно.
* * *
Зачем создали — понятно. Другой вопрос: почему так внезапно? Во вторник объявили, в среду закон уже в Думе… Почему так стремительно? (Будто Крым брали, а не Министерство организовывали.) Без всяких липовых «всенародных обсуждений», тем более без референдума (не к ночи будет помянут). И — на первый взгляд — без внешних событий. Странно, не правда ли?
Вы могли бы создать Национальную гвардию в день присоединения Крыма. Могли в дни войны на Украине. Было бы логично создать её, когда придумали гуманитарные конвои, когда на Украину пошли сотни грузовиков: гречка и манка, буки и бяки, сгущёнка-тушёнка. Охранять такие колонны — вот была бы работа для НГ.
Вы могли создать Нацгвардию после Болотной, когда абсолютно мирное шествие усилиями опытных людей превратили в «массовые беспорядки», после которых почему-то не было ни битых витрин, ни подожжённых машин, всего-то поцарапанный мизинец омоновца (до сих пор толком неизвестно: у себя он в носу ковырял или у демонстрантов).
А сейчас — тишина.
Одно новенькое событие — проклятый вброс (в терминологии вашего пресс-секретаря): Панама, офшоры, миллиарды, виолончелист, которому регулярно удаётся купить миллион долларов за 30 рублей.
Этот «вброс» (на других языках «расследование») — плохая новость для властей. И не только наших. В других странах немедленно начали изучать опубликованные документы; премьер-министр Исландии уже подал в отставку, премьер-министр Англии пока отбивается… Ну а мы создали Национальную гвардию. У нас это называется «асимметричный ответ».
За Беслан — отмена губернаторских выборов. За «список Магнитского» (против неоправданно жестоких следователей, тюремщиков и судей) — «закон Димы Яковлева» (против больных сирот). За санкции против коррупционеров — бульдозером по помидорам…
Хитро придумано, признаться, —
Чтоб хорошо сучилась нить,
Поспешной сменой декораций
Глаза от мыслей отучить.
(Илья Эренбург, 1964)
* * *
Чего боится человек? Судя по опросам: повышения цен, войны, преступности… Но ведь это — смотря кого и как спрашивать. Если спросить губернаторов, министров, депутатов — они боятся вас и конфискации зарубежной собственности. Но американских бомб и пятой колонны они совсем не боятся. Потому что люди власти — реалисты, выдуманных опасностей не признают.
Вряд ли старики и старухи в вымирающих деревнях боятся пятой колонны. Впрочем, если прикажут, они всегда ответят правильно.
Главное — правильно спросить. Спросишь у деревенской бабушки: «Боишься войны с Америкой?» — «Конешно». — «Боишься уличных хулиганов?» — а их там нет. «Боишься воров?» — а что у неё красть — разбитое корыто?
…Г-н президент, вы сказали, что создаёте Национальную гвардию в интересах безопасности населения. Значит — для народа. Но такие войска столько же годятся для борьбы с преступностью, сколько танки для уличных боёв (помните, может быть, бессмысленную гибель наших танкистов в Грозном?).
Можно предположить, что вы создаёте её для себя. Но гораздо легче ответить не «для кого?», а «против кого?». Тут нам поможет народная мудрость.
У кого чего болит, тот о том и говорит. Кто заверещал, услышав про создание Нацгвардии, — тот и боится. А кто боится — тот понял, для кого она создана. Для него.
…На разоблачение панамских офшоров наш асимметричный ответ — Национальная гвардия.
Неужели успеют до 9 мая сшить форму? Неужели увидим этих героев (в том числе кадыровцев) на Красной площади в День Победы?
