Сегодня многие пытаются разобраться в феномене Трампа: каким образом американская предвыборная волна вынесла на гребень популярности человека, который ничего из себя не представляет ни с интеллектуальной, ни с политической, ни с предпринимательской точки зрения? На этот вопрос есть простой ответ: во всем мире сегодня востребованы люди, которые твердо и прямо, без политкорректных экивоков могут (или как минимум обещают) быстро решить сложные и опасные проблемы, стоящие перед человечеством. Самые важные из них связаны с безопасностью каждого: это угроза терроризма, наплыв мигрантов и защищенность границ, близкая экологическая катастрофа, рост преступности, распад традиционных общественных устоев, умножение числа опасных психопатов и нежелание властей изолировать их от общества.
Взгляд на окружающую действительность сквозь призму безопасности — а люди во всем мире все больше воспринимают именно такое мироощущение, отодвигая все остальные факторы на второй-третий план, — неизбежно ведет к идеализации «твердой руки». Теракты в Брюсселе в очередной раз укрепили эту тенденцию.
На примере Дональда Трампа мы можем видеть, что никакие разоблачения, никакие изъяны личности не способны пустить под откос кандидатуру претендента на государственный пост, который (по крайней мере на словах) не дает спуску ни мексиканским иммигрантам, ни исламским террористам, ни кубинским коммунистам, которые не удосужились достойно встретить президента Обаму в Гаване, — Рауль Кастро вместо себя прислал министра иностранных дел. «Если бы президентом был я, — говорит Трамп, — я сразу бы развернул самолет и — гудбай, Гавана!»
Таких политиков в современном мире мало. Это я не в плане похвалы в адрес Трампа — я считаю его наглым спекулянтом и опасным демагогом с хорошо подвешенным языком, не более того. Лаконичный английский язык именует таких, как он, street smart, что означает уличную шпанскую хитрость и сообразительность, не имеющую отношения к уму. Но речь идет о другом — о нехватке в политике и государственном управлении людей, готовых решительно действовать. В этом, кстати, заключается секрет популярности Путина не только в России, но и среди немалого количества граждан западных стран — я встречал «путинопоклонников» в Америке, Англии, Германии, Дании и других странах. Людей привлекает способность российского президента совершать значимые поступки без оглядки на репутационные последствия и политкорректные условности. Если кто-то пытается перечеркнуть реноме Путина, доказывая неправильность самих поступков, это не работает — правильность или неправильность в нынешней обстановке второстепенна. Важна решительность, дееспособность.
Теракты в Брюсселе, которые произошли по горячим следам ареста там же Салаха Абдеслама — одного из организаторов ноябрьских терактов в Париже, — стали, по выражению корреспондента CNN, «головной болью для европейских властей»: они еще раз убедились, что не могут справиться с гигантским количеством «радикализованных» молодых мусульман, в карманах которых лежат европейские паспорта. «Свои», но только в кавычках... Многие из них родились в Бельгии, Франции, Англии, но выросли в мусульманском гетто — живя, по сути, как бы вне страны; подпали под влияние экстремистов, поехали в Сирию или Ирак участвовать в джихаде, потом вернулись «домой» в Европу — применять боевые навыки...
С учетом этого фактора, говорили участники дискуссии на радио Bloomberg, взять под контроль внешние границы Евросоюза — самая маленькая из проблем, стоящих перед единой Европой. Внутри ее границ живут десятки тысяч людей, которые номинально являются европейскими гражданами, а фактически — засыльными агентами или пособниками исламских террористических организаций, ставящих целью уничтожение западной цивилизации. Что делать с ними?
В такой ситуации максимальную популярность приобретают те люди, партии, движения, которые предлагают быстрое и крепкое завинчивание гаек — депортацию 11 млн «нелегалов» из США, лишение гражданства и высылку из Европы всех неблагонадежных мусульман, закрытие наглухо внешних границ и отказ от шенгенской зоны и прочих безвизовых механизмов (например, в Америке все громче звучат голоса тех, кто хочет отменить безвизовый режим США с западноевропейскими странами). Ну и, конечно, набирают очки сепаратисты и противники какой бы то ни было интеграции. Бельгийские теракты наверняка пойдут на пользу и сторонникам выхода Великобритании из ЕС (в июне состоится референдум), и борцам за отделение Каталонии от Испании, и фламандским сепаратистам в Бельгии.
Крайне правая партия «Фламандский интерес» (Vlaams Belang) становится тем популярнее, чем больше исламских терактов и эксцессов с иммигрантами происходит в Бельгии и Европе в целом. Эта партия выступает за независимость Фландрии, жесткое ограничение иммиграции и сохранение «традиционных фламандских ценностей» (в противоположность декадентству франкоязычных валлонов). Вот лишь один из недавних эпизодов, используемых партией в ее агитации: в одном из центров для беженцев 16-летний афганский парень изнасиловал молодую женщину из компании, поставлявшей беженцам питание. Причем сразу после того, как он прослушал курс о том, как надо правильно относиться к европейским женщинам. Такие курсы сейчас читают молодым мусульманам в разных странах, принимающих их в качестве беженцев: на днях я видел репортаж о такой учебе в Норвегии. Их учат, а они...
Один знакомый американец — настоящий, в девятом поколении, потомок англосаксонских переселенцев колониальных времен — произнес такую фразу: «Как ты думаешь, что сделал бы Путин, если бы в Ливии туземцы убили его посла — как это было в Бенгази в 2012 году?». (Тогда при нападении исламистов на консульство США погибли четыре американских дипломата, включая посла.) И ответил на свой вопрос: «Он бы эту страну отутюжил так, что там потом боялись бы даже с минаретов кричать: «Аллах акбар!» Так когда-то поступали и американцы, но было это давно — во времена Берберийских войн (США воевали с пиратствующими правителями североафриканских провинций, в том числе Триполитании — будущей Ливии), в первой половине XIX века...
Интересное кино получается. Когда все спокойно и благополучно, избиратели думают о мудрости лидеров, их компетентности, порядочности и честности. А как только наступает некий экстренный форс-мажор, тут обо всем этом забывают, готовы потворствовать авторитарным наклонностям лидеров и смотрят только на твердость руки — проявленную или хотя бы заявленную. Электорат перестает надеяться на себя и связывает надежды на лучшее будущее исключительно с сильной личностью, появившейся на сцене. Не с изменениями в социально-экономической жизни, политике и государственном устройстве, которых надо самим добиваться, а с волшебным грядущим, в которое нас всех приведет Он. Откуда это слабоволие, граничащее со слабоумием?
Главная причина — об этом речь шла выше — то, что все затмила безопасность, которую государство не готово обеспечивать решительно и жестко. Тут-то и появляются «земные спасители», обладатели твердой руки. Но есть и дополнительное объяснение — его изложил на страницах журнала Foreign Policy профессор международных отношений Гарвардского университета Стивен Уолт. Он пишет, что упование на твердую руку имеет многовековую историю — достаточно вспомнить о том, как древнегреческая «демократия в Афинах стала жертвой демагогии Алкивиада и как аналогичная судьба постигла Римскую республику». Эти уроки истории, указывает Уолт, учли отцы-основатели Соединенных Штатов — они поставили множественные преграды избыточной исполнительной власти.
Однако профессор делает оговорку: авторитаризм в американском обществе отнюдь не изжит — и не только в армии, но и в гражданской жизни. Корпоративная Америка отличается очень жесткой иерархической структурой, в которой тех, кто находится на самом верху, почитают вплоть до поклонения. Таких «титанов индустрии», как Билл Гейтс, покойный Стив Джобс, Ларри Эллисон (глава Oracle Corporation) или Джефф Безос (основатель и гендиректор Amazon.com), «не отличают особая скромность и желание делиться властью с другими», указывает Стивен Уолт. И резюмирует:
«Проблема перекладывания ответственности за нашу судьбу на Великих Лидеров заключается в том, что все мы — люди, и никто не совершенен (что бы ни утверждали адепты того или иного культа личности). Избыток власти порождает спесь, а спесь без ограничителей — рецепт катастрофы». Он приводит в пример Наполеона, который, «возможно, был гением на поле боя, но конечным результатом его единоличного правления стало полное поражение Франции, смерть миллионов его последователей и его собственное бесславное и одинокое изгнание».
Утопающий, конечно, хватается и за соломинку. А уж за сильную руку — тем более. Но давайте не будем забывать, что, вытащив нас из болота, сильная рука не обязательно отправляет нас в райские кущи. Есть гораздо менее гостеприимные места, куда попали, в частности, миллионы жителей СССР, уповавшие на твердую руку Сталина.
...«Берегись своих желаний», как говорят американцы. Им самим это надо почаще вспоминать сегодня, когда очень многие верят воинственным тирадам Трампа. «Когда что-то звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — это, скорее всего, неправда». Еще одна американская поговорка.
