Несколько дней назад в топ российских новостей вышло сообщение о том, что большинство россиян (если быть точным, 52%, по данным Левада-центра) поддерживают ту систему экономики, которая «основана на государственном планировании и распределении», в то время как за ту, «в основе которой лежат частная собственность и рыночные отношения», высказалось в два раза меньше (26%) респондентов (причем этот показатель достигал 36% четыре года назад).
Часть аналитиков поспешили заявить, что эти цифры укладываются в общий тренд «советизации» российского общества и формирования «государственнических» и «патриотических» настроений; другие сочли, что большинство опрошенных просто не в состоянии оценить риски и негативные последствия, которые могут сопровождать возвращение плановой экономики и о которых многие просто успели забыть за ту четверть века, что прошла с момента распада Советского Союза.
На мой взгляд, на приведенных цифрах нельзя основывать никакие серьезные рассуждения и прогнозы — по крайней мере, по трем причинам.
Во-первых, как ни печально, сам по себе ответ свидетельствует о неспособности значительного числа россиян адекватно оценивать ситуацию в экономике страны. Если посмотреть на то, что и как потребляют сегодня наши сограждане, окажется, что рост их благосостояния и качества жизни в неизмеримо большей степени зависит от частного бизнеса, чем от государственных благодеяний. Построило ли, например, государство в России хоть один новый завод? Мы ездим на автомобилях, выпущенных в России иностранцами (то есть частными компаниями, работающими на рыночных условиях). Мы живем в новых квартирах, ни одна из которых не построена «государством». Мы ходим в частные кафе и рестораны, а не в государственный общепит. Но самое важное даже не в этом — взгляните на цены и тарифы. Сравните, например, тарифы ЖКХ и цены на газ и бензин (которые остаются в стране практически тотально государственным образом регулируемыми, но выросли за 10 лет в 6–12 раз) и, скажем, стоимость мобильной связи и интернет-трафика, которые предоставляются частными компаниями и за тот же период, несмотря на все девальвации и кризисы, подешевели в 2–3,5 раза! Но это не приходит людям в голову. Они, что характерно, даже не понимают, что в отличие от советского времени налоги, из которых платится зарплата госслужащим и тем, кто так или иначе зависит от государства и рад его успехам, перечисляются в бюджет в основном частными фирмами (сейчас, когда цены на нефть упали, а с ними сократятся платежи в бюджет «Газпрома» и «Роснефти», это станет особенно заметно). Поэтому лично для меня главное, на что указывает проведенный опрос, — то, что граждане России не являются рационально мыслящими людьми (по крайней мере, их половина).
Во-вторых, и этот пункт продолжает первый, россияне остаются в большинстве своих оценок крайне эмоциональными. Говоря о том, что плановая экономика лучше рыночной, большинство респондентов не вдаются в детали относительно того, какой она может быть (да и может ли существовать в современном глобализированном мире); в их создании слово «план» резонирует как нечто естественное и положительное (каждый планирует свою жизнь и свои финансы, все строят те или иные планы — так как же можно в масштабах страны обходиться без плана?). Люди не понимают, что нормальное общество — это структура, развитие которой задается индивидуальными планами массы людей, но которая не обязательно имеет общий план.
В этом, собственно, и есть залог развития современного типа. То же самое и с собственностью. Частная собственность в сознании россиянина противопоставлена личной собственности — и, выступая против частной собственности(под которой понимаются заводы и компании, дворцы и прочая роскошь), люди забывают, что если государство начнет реквизировать эту собственность, то рано или поздно оно дойдет и до квартир, земельных участков и всего того, что составляет основу благосостояния подавляющего большинства наших граждан. История показывает, что в России власть почти всегда идет «до конца», до такого экстремального результата, при котором общественное развитие заходит в тупик. Но люди не думают об этом, они «ловятся» на позитивную коннотацию слова «планирование» и на якобы существующие отличия частной собственности от личной — и по сути готовы загнать себя и всех в очередную западню по чисто эмоциональным причинам (надо тут сказать, что и власть сегодня у нас все чаще руководствуется эмоциями, а не расчетом — и тут, как говорили в относительно недавние еще времена, «народ и партия — едины»).
Наконец, в-третьих, результаты подобного рода опросов не должны никого особо ни впечатлять, ни волновать по той простой причине, что они ни на что не влияют. В России невозможно провести референдум (по крайней мере, этого не удавалось сделать ни одной политической силе ни по одному вопросу с тех пор, как были приняты поправки к соответствующему закону), выборы остаются уделом специально отобранных для участия в них кандидатов и партий, влияние коллективных акций на принимаемые властью решения минимально, гражданское общество практически отсутствует. Поэтому «наверху» могут радоваться, что пропаганда «советскости» в целом приносит свои плоды — однако на этой базе не сложится никакой общественной мобилизации, которая поспособствовала бы восстановлению плановой экономики. Равным образом не возникает и уверенности в том, что скептическое отношение граждан к частной собственности не вызовет реакции на ее возможную национализацию или перераспределение. Поэтому сама же власть вряд ли обратит внимание на результаты опроса — и будет в этом права.
Ключевым словом в данном опросе и в реакции граждан представляется мне не «планирование», а «государственное распределение». Россияне верят в то, что государство в трудный момент может прийти к ним на помощь, и эта вера подпитывает позитивное отношение к «распределительной» идеологии, которую в ближайшее время не удастся изжить. Парадокс тут, однако, заключен в том, что в России имеет место одно из самых высоких в мире отношений косвенных налогов к прямым (да и последние уплачиваются не гражданами, а работодателями). Соответственно, люди опять-таки в большинстве случаев не понимают, что ждут «распределения» того, что государство само уже у них изъяло и значительную часть чего потратило на себя, любимое.
В общем, даже беглые размышления по поводу данных недавнего опроса говорят прежде всего об одном: перед нами — не способное рефлексировать общество; люди, готовые делать свой выбор «сердцем», а не головой; массы, до последнего надеющиеся на государство, скептически относящиеся к бизнесу и верящие, что средства первого возникают не из обложения налогами последнего. Такое общество — находка для власти. Причем любой — и этот момент означает, что направление развития России как было, так и остается малопредсказуемым…
