Тем временем конфликт на Украине, похоже, перешел в новую фазу. Врагов теперь ищут не только в Киеве, в самой ДНР тоже начались поиски внутренних шпионов. Под метлу спецслужб может попасть любой — министр, мэр, депутат, спикер...
За что в ДНР сажают тех, кто совсем недавно находился на вершине власти, в курсе ли происходящего глава Александр Захарченко, способен ли он прекратить репрессии — в расследовании «МК».
В конце прошлого года в Интернете появилось скандальное видео: на фоне серой тюремной стены говорит в камеру молодой мулат в белом свитере. Это заключенный Алию Камара, ему 36 лет, он — и.о. министра агропромышленной политики и продовольствия Донецкой республики. С декабря 2014 года находится в следственном изоляторе Донецка.
Алию Камара открыто выступил в СИЗО с критикой того, что происходит сегодня в ДНР, записал видеообращение, которое выложили в Сеть его товарищи, в результате этого бывшему и.о. министра ужесточили режим и перевели его в одиночную камеру.
Достояние республики
На должности и.о. министра Камара пробыл всего ничего — три недели. Затем его обвинили в целой серии противоправных деяний: преступный сговор, хранение боеприпасов, хищение миллионов гривен и, самое главное, вывоз в неизвестном направлении нескольких тонн зерна из государственных резервов...
Осенью 2014 года это был не просто хлеб. Это была жизнь. В те дни бои в ДНР вплотную приблизились к элеваторам, где хранились запасы зерна, гарантирующие продовольственную безопасность самопровозглашенной республики. «На самом высоком уровне тогда приняли, на мой взгляд, очень взвешенное решение — вывезти зерно из зоны боевых действий», — рассказывает журналист-международник Роман Манекин, по делу Алию Камара он проводил собственное журналистское расследование. Ответственность за выполнение важнейшей продовольственной задачи возложили на министерство агропромышленной политики (АПК) и продовольствия ДНР. Главой ведомства стал 40-летний Алексей Красильников. «Ситуация с продовольствием в Донецке летом 2014-го была катастрофической. Шли бои, часть посевных земель заминирована, не было техники, люди разбежались... Сменилось и руководство республики, вместо оставившего Донецк Бородая пришел Александр Захарченко. Это было очень сложное время, но все-таки удалось наладить бесплатное питание нуждающимся, 40 тысяч человек кормили три раза в день. Но для того, чтобы взять откуда-то эти продукты, нужно было срочно восстановить деловые и хозяйственные связи», — объясняет Алексей Красильников.
Для этого был создан «Индустриальный ОПЛОТ Донбасса» — государственная корпорация, учредителем которой являлся аграрный фонд ДНР при том же министерстве АПК. Так как в республике не хватало живых денег и не работал безнал, то сельхозпроизводители получали помощь — семена, запчасти, комбикорм по бартеру, расплачиваясь в ответ зерном, мясом и молоком, этими вопросами в том числе и занимался ОПЛОТ. Его коммерческим директором взяли Алию Камара.
«Банка ДНР в тот момент не существовало. Время было мутное. Бумажки оформлялись неряшливо, подчас людьми случайными. Поэтому денежные средства за реализованное зерно, насколько мне известно, передавались наличными, — продолжает Роман Манекин. — Их просто приносили в административное здание «Индустриального ОПЛОТа Донбасса» в картонных коробках, что подтверждается многочисленными показаниями. Принимать эти деньги мог Алию или его заместитель».
Но на допросе Алию Камара категорически отрицал, что брал хоть какие-то суммы наличными. Так что деньги просто... пропали.
Неизвестна даже точная сумма. Может быть, это было пять миллионов гривен, по некоторым свидетельствам — чуть ли не все 200 миллионов (около полумиллиарда рублей). Сейчас в деле официально фигурирует порядка четырех с половиной миллионов исчезнувших гривен.
Также была якобы обнаружена крупная недостача зерна на Еленовском комбинате хлебопродуктов — 2,5 тысячи тонн. И это в условиях продовольственной катастрофы, когда каждый килограмм гуманитарной помощи из России спасал чью-то жизнь...
«Ничего никуда не исчезло, — продолжает Алексей Красильников. — В то лето нам удалось собрать целых 700 тысяч тонн урожая. Во избежание провокаций урожай должен было храниться только на элеваторах, перемещение его было запрещено. Но колхозники временно оставили часть урожая у себя на току... Из-за путаницы в документах как раз это зерно, 2,5 тысячи тонн, и было названо похищенным при возможном участии Алию Камара, который к тому времени решил занять мое место». В ноябре 2014 года Алексей Красильников действительно выехал в Москву в командировку и назад в ДНР не вернулся. Как утверждает он сейчас, потому что не мог быть полностью уверенным в своей безопасности.
«Мне стало известно, что большую часть урожая 2014 года — 700 тысяч тонн — преступно вывезли на Украину, в Мариуполь. Каким-то невероятным образом его пропустили через украинские блокпосты. Это как если бы, представляете, Сталин продавал продовольствие Гитлеру во время войны... Я знаю, что и в 2015-м продолжалось то же самое, и могу предположить, кто в этом замешан, поэтому в ДНР мне сейчас возврата нет».
Исполнять обязанности министра в отсутствие Красильникова попросился Алию Камара. Попросился сам.
Донецк — город хлебный
«Я была категорически против, когда муж пошел в политику, — рассказывает Валерия, жена Алию. — Он был совершенно неискушенным в таких играх. Я умоляла Алика, чтобы мы вместе с нашей маленькой дочкой собрались и уехали от всего этого... Тем более что мои родители уже перебрались в Россию. Но муж твердо сказал: если не я, то кто? Для него было очень важно делать что-то настоящее, принести пользу республике, не дать людям голодать».
«Социальный хлеб» — это была первая программа, которую Алию Камара пытался воплотить как новый руководитель ведомства. И она же последняя. «Хлеба в ДНР хватит на всех до нового урожая», — объявил тогда Камара во всеуслышание.
Для объятого бомбежками Донецка смена из 30 человек выпекала 27 тысяч буханок ежесуточно. Около 30% этого хлеба считали «социальным», его без наценок отправляли в больницы, детские дома, интернаты, для стариков и инвалидов этот хлеб отпускался по льготной цене. «Муж горел работой. Алик очень справедливый, это его главное качество, поэтому он и придумал этот социальный хлеб, хотя, конечно, я человек субъективный, ведь я его люблю», — горько улыбается 27-летняя Валерия.
36-летний Алию Камара, несмотря на свою экзотическую внешность, обычный донецкий парень. Говорит без зауми. И акцент у него соответствующий — с мягким южным «хэ». Но отец Алию родом из Сьерра-Леоне, государства в Западной Африке, где совсем недавно тоже шла гражданская война. Она прекратилась после того, как премьер-министр Англии Тони Блэр отправил туда войска, и в 2007 году мистер Блэр был даже провозглашен верховным вождем Сьерра-Леоне.
От России до Донецка гораздо ближе, чем от Лондона до Фритауна, столицы Сьерра-Леоне, однако это не помешало англичанам открыто вмешиваться в дела вроде бы независимого негритянского государства. Причем англичане ни разу ни перед кем не оправдывались за это. У каждого, как говорится, свои интересы.
«Отец Алика тоже был министром в своей Сьерра-Леоне, муж мне об этом рассказывал, по добыче алмазов — основного богатства страны, так что Алик, наверное, унаследовал тягу к руководящей работе. В раннем детстве он даже жил с мамой в Африке, затем они вернулись в Донецк. Муж мало общался с отцом, тот вскоре умер, его отравили враги... Собственно говоря, политика всегда и везде одинакова, поэтому я и уговаривала Алика в нее не лезть», — разводит руками жена Валерия.
В детстве мальчику поставили неизлечимый диагноз — эпилепсия. «Честно говоря, я не очень представляю, как с таким здоровьем Камара вообще мог занимать руководящие должности, ведь в любой момент ему могло стать плохо. Но мне настоятельно рекомендовали взять его на работу в АПК, отказаться я не мог, республика нуждалась в кадрах, его проверили в министерстве госбезопасности», — продолжает Алексей Красильников, бывший агропромышленный министр. «Я не бывший, — подчеркивает он. — Я до сих пор настоящий. Ведь Алию так и не назначили официально на мое место. А меня никто не увольнял. Письменного приказа Захарченко об этом не было и нет. Камара хотел стать министром, и он, как я считаю, стал им самовольно. Он был нужен, чтобы провернуть денежные и зерновые махинации, а потом на него все и свалить. Со мной бы у них такого не получилось, я с 20 лет на аппаратной работе, знаю, как плетутся интриги, — Алию же поманили красивым пряником и использовали», — жестко объясняет Красильников.
Обед под бомбежкой
Скандал в министерстве агропромышленной политики с арестом и.о. министра не стал чем-то из ряда вон. Почти одновременно с Алию Камара были взяты под стражу еще трое министров ДНР: министр топлива и энергетики Алексей Грановский, вице-премьер правительства, начальник Центра управления восстановлением ДНР Александр Калюсский, министр культуры ДНР Юрия Лекстутис — последнего, кстати, обвинили в торговле оружием. Вскоре уголовное дело было заведено, и на преемника Лекстутиса, известного донецкого оперного певца Александра Парецкого. Короткое время провел в ИВС министр образования Игорь Костенок. Причем вместе со всем аппаратом своего министерства...
«В период, о котором идет речь, выстраивалась новая «система управления», все аресты и назначения того времени согласовывались лично с Александром Захарченко, — пишет в своем блоге Роман Манекин. — На первом этапе Захарченко не знал иных средств взаимодействия с нелюбимым им чиновничеством, кроме арестов».
Всего под следствием в разное время находились порядка 10 членов кабинета, а уж счет простым смертным второго порядка никто и не вел, это тысячи человек. Об этом, кстати, регулярно сообщали официальные украинские СМИ. Кого посадили. Кого и в чем обвиняют... И, собственно говоря, если кому и на руку эти бесконечные скандалы и репрессии, то только нынешним украинским властям.
«Мы сами, сидя в камере, еще шутили, что совет министров ДНР можно проводить не выходя из СИЗО», — грустно улыбается мой давнишний приятель Игорь, он недавно вернулся с Донбасса. Тоже пробыл в тамошней тюрьме целый месяц. Без суда и следствия.
Обвинили же Игоря в том, что он прибыл в ДНР, чтобы шпионить в пользу... России. Через 30 дней, правда, выпустили — потому что руководитель госбезопасности республики, который и вел против него дело, сам бежал из ДНР, его зама убили, а начальника контрразведки посадили.
«Вообще, все эти 30 дней, что я сидел, честно ждал расстрела. Раз не было причин, чтобы меня посадить, то на каком основании тогда выпустят? Проще пустить в расход, и такое тоже бывало», — возвращаться обратно в Донецк мой собеседник, еще недавно пламенный революционер, больше не собирается. Игорь сидел в одной камере с Алию Камара. От него я и узнала, что вот есть такой парень-мулат, которому не повезло стать и.о. министра.
Донос на Алию Камара, послуживший первоначальным основанием для возбуждения уголовного дела, написала Лариса Грамм, бывший директор одного из зерновых элеваторов. Камара убрал ее с этой хлебной должности. Уволена женщина была 8 декабря 2014 года «за утрату доверия» — сразу после этого госпожа Грамм навсегда уехала в Киев, но в спецслужбы ДНР было направлено ее заявление. И уже 15 декабря 2014-го Алию Камара задержали прямо на рабочем месте.
«Мы с двухлетней дочкой Аликой каждое утро под обстрелами относили мужу еду. Шли через весь город, под украинской бомбежкой, было очень страшно...» — вспоминает жена Валерия. Хлеб, кипяток, слипшиеся макароны, в бюджете республики не хватает средств на содержание еще и зэков. Камеры переполнены, и сидельцев приходится кормить их же родным.
«А суд над мужем все время откладывается, переносится, — переживает эта молодая женщина. — Теперь вот судья, как нам сказали, заболела свиным гриппом... Они просто его добивают. Кому это выгодно — СБУ, ЦРУ? За все это время Алика серьезно и с вопросами допрашивали один раз и всего на четвертый день ареста получили исчерпывающие ответы, извинились и сказали, что претензий к нему никаких... Но муж до сих пор в тюрьме! Хотя он срочно нуждается в серьезных лекарствах, во врачах, которых просто нет в СИЗО...»
За год заключения у Алию Камара случилось 16 приступов эпилепсии. Даже следователь по этому делу обращалась с ходатайством об изменении меры пресечения подозреваемому по причине его серьезной болезни, но под подписку Алию так и не выпустили.
Вместе с маленьким ребенком Валерии пришлось временно перебраться в Россию, так как частых свиданий с мужем ждать не приходится. У нее нет статуса беженца, нет работы, и вот уже тоже год как она на иждивении у друзей, но больше чем 90 дней молодая женщина не может по закону находиться на российской территории. Мы разговаривали с ней как раз накануне ее очередного возвращения в Донецк.
По ту сторону правосудия
Отчаянное видео, которое Алию Камара передал из-за решетки, длилось 16 минут 29 секунд. Камара говорит не столько о себе, сколько о том, что не за то боролись: о гуманитарной помощи из России, которая разворовывается; растущих ценах на продовольственные товары; о созданной однопартийной системе и вертикали власти, которая противоречит демократии; о несправедливых арестах; запретах на проведение митингов в Донецке — неужели простые люди не могут открыто выйти на площадь Ленина и рассказать о том, что их тревожит? А зачем тогда все это затеяли? Чтобы просто сменить одну элиту на другую?
Конечно, проще обвинить во всем лазутчиков и шпионов, чем признать, что путь, по которому идут, может привести совсем в другую сторону или вообще в никуда, но рано или поздно война закончится. Вот только кто останется, чтобы и дальше строить тот светлый и справедливый мир, о котором все мечтали — соглашатели и приспособленцы?
Из последнего: мэра Новоазовска Василия Сафронова обвинили в краже гуманитарной помощи. Затем это обвинение сняли, так как за время его работы гумпомощь в район не поступала. Но Сафронов все равно в заключении, только теперь его судят за превышение должностных полномочий. Под подписку, несмотря на наличие малолетнего ребенка, выпустить не хотят. Формулировка, по словам жены, такая: имеет устойчивые связи в РФ и поэтому может скрыться от следствия.
Хотя кому-то и повезло. Так, сидевший вместе с Алию Камара министр топлива и энергетики Алексей Грановский был полностью реабилитирован — и вскоре стал мэром Дебальцева. Что же, получается, вина арестованных не так уж и очевидна, если некоторых из них даже назначают на новые должности? Все выглядит так, будто речь идет о банальном переделе сфер влияния и контроле за финансовыми потоками в ДНР, предполагают аналитики. Продолжающиеся же военные действия, кадровая неразбериха и серьезные законодательные пробелы только прикрывают пространство для махинаций.
Да, в Донецкой республике до сих пор нет толком своего законодательства. Здесь одновременно действуют переходный кодекс ДНР, УК Украины и даже УК УССР... 1960 года.
Арестовывают тоже не так, как принято в остальном мире, — то есть без решения суда. Да и сами суды созданы лишь прошлой весной, до этого арестанты просто томились без надежды на освобождение. Только недавно появился закон об адвокатуре, до этого защитник обвиняемому не полагался. То есть, попадая за решетку, люди фактически были лишены основополагающих прав на защиту и беспристрастный суд.
Это все трудности переходного периода, конечно. На трудности можно списать и нарушения прав человека в ДНР, о которых недавно вещала Путину Ангела Меркель, но только не тогда, когда ты сам или твои близкие оказываются по ту сторону правосудия, за решеткой.
Потрясающе, но единственное, во что все эти люди продолжают свято верить и на нарах, — в справедливость самой идеи ДНР, они верят, что следствие во всем разберется и их отпустят. Ничто не ново под луной!
В известность о ситуации с Алию Камара и вообще о том, что происходит с кадрами в республике, обязательно должен быть поставлен и глава Александр Захарченко, считает журналист Роман Манекин. Но сегодня это, судя по всему, возможно только через российские СМИ — других выходов на Захарченко у родственников Алию и других обвиняемых просто нет.
...А с так и не снявшим полномочия министра АПК и продовольствия ДНР Алексеем Красильниковым мы встретились в московской чайхане. С удовольствием выпили чаю с чабрецом. Возвращаться в Донецк он пока не намерен. «Да, я готов дать показания по этому уголовному делу, но только дистанционно, по Скайпу, — предлагает Красильников. — Как человеку я Камара, конечно, сочувствую. Но вмешиваться в эти проблемы не собираюсь. Находясь в России, я принесу больше пользы».
Дальнейшее пребывание в одиночке СИЗО Алию Камара грозит ему гибелью. Это признают все. К тому же ужесточение его режима рассматривается многими лишь как месть за его публичную критику власти. Что же касается других арестованных министров «первой волны», наверное, они многое сделали неправильно и во многом виноваты. Но и рисковали всем. В том числе своей жизнью. В самое трудное время.
И уж по крайней мере заработали этим право, чтобы их дела рассматривали под пристальным контролем общества, а не в закрытом режиме.
КОММЕНТАРИИ ЭКСПЕРТОВ
Андрей ПУРГИН, общественно-политический деятель, лидер Донецкой народной республики, бывший спикер парламента ДНР, депутат. В сентябре 2015 года был безосновательно задержан вместе с женой министерством госбезопасности ДНР, четыре дня провел в заключении:
«Юридически в ДНР вроде бы существуют Верховный суд, Генеральная прокуратура, но эти демократические институты сегодня не работают. Людей действительно могут посадить без суда и следствия, а им некуда даже пожаловаться, негде искать справедливости, элементарного исполнения законодательства.
С одной стороны, мы вроде бы пытаемся строить мирную жизнь со всеми ее атрибутами. С другой — живем по законам военного времени. Делать одновременно два прямо противоположных дела, строить дом и стрелять по врагам, не получается. Это будет плохой дом и стрельба куда попало. Административная система зависла и приближает неминуемую катастрофу. Как цугцванг в шахматах — положение, при котором любой следующий ход лишь ухудшает позицию игрока и приближает шах и мат. А те негодяи, кто людей подставляет и сажает, уверены о том, что не понесут за это никакой ответственности и вовсю используют сложившуюся ситуацию в своих личных интересах».
Александр БОРОДАЙ, экс-председатель Совета министров Донецкой народной республики:
«В результате той войны, или, точнее сказать, революции, которая произошла в Донецке и Луганске, начала формироваться новая государственная элита. Понятно, что по своему составу она самая разнообразная, всплывают в том числе и разные маргинальные элементы, люди нечистые на руку. Вдобавок ко всему мы еще не вылечили страшную украинскую болезнь, унаследованную и Донбассом, — чудовищную коррупцию. Поэтому новая молодая власть и борется с этими пороками, самоочищается, в том числе и такими радикальными путями, о которых вы пишете. Это нормальный процесс, и я абсолютно согласен с руководством республики в том, что они сейчас делают. В России, кстати, тоже весьма регулярно сажают крупных чиновников, и общество только поддерживает власть в этом. Так что в происходящих в ДНР событиях лично я не вижу ничего страшного, к тому же самый тяжелый этап уже пройден, дальше станет легче».
