Биография
Валерий Александрович Востротин родился 20 ноября 1952 года в городе Касли Челябинской области. Его отец — участник Великой Отечественной войны, водитель легендарной «катюши», что в большой степени предопределило выбор профессии сына. В 1971 году он окончил Свердловское суворовское военное училище, а в 1975-м — Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище с отличием. В 1985 году — так же с отличием Академию им. М.В.Фрунзе, и в 1994 году — Академию Генштаба.
Служил в должностях от командира парашютно-десантного взвода до заместителя министра РФ по ГО и ЧС (от лейтенанта до генерал-полковника, при этом воинские звания старший лейтенант, капитан, майор и полковник были присвоены досрочно). В Афганистане был дважды, в общей сложности около пяти лет. Дважды ранен, один раз тяжело.
Награды: Герой Советского Союза с вручением ордена Ленина и знака особого отличия — медали «Золотая Звезда» (1988). Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2008). Орден Мужества. Орден «За военные заслуги». Орден Красного Знамени (1980). Два ордена Красной Звезды и др.
Депутат Госдумы четвертого созыва с декабря 2003 года, член фракции «Единая Россия», член Комитета ГД по безопасности, председатель Союза десантников России, член Общественного совета при Минобороны, глава московского городского отделения ВООВ «Боевое братство».
— Валерий Александрович, сейчас, в основном от политиков, можно слышать очень различные оценки афганской войны. Кто-то говорит: не надо было ввязываться, та война стала причиной развала СССР. Кто-то считает: нет, это было верное решение и войска из Афганистана вообще не следовало выводить. Как лично вы уже с позиций сегодняшнего дня оцениваете те события?
— Вообще-то это вопрос политический… Но с моей точки зрения, да и с точки зрения многих моих друзей, тогда все было сделано правильно. В то время американцы, так же, кстати, как и сейчас, пытались приблизить к границам СССР свои военные базы. Афганистан для них должен был стать одной из потенциальных площадок. Ну а мы эту ситуацию просто упредили. С годами это понимание приходит все к большему числу людей. В прошлом году Президент России собрал в Кремле представителей различных ветеранских общественных организаций и за то, что мы тогда сделали, сказал нам спасибо.
Правда, американцы своего в конце концов все же добились. Пусть не в 1979 м, а через 21 год, уже в 2000 году они все же вошли в Афганистан, как и хотели. Разместились там и, как мы видим, окончательно оттуда не уходят.
— Вам не кажется, что нынешняя ситуация в Сирии пусть отдаленно, но все же напоминает ту, которая была в начале 80 х в Афганистане?
— Это вы здорово заметили… Мне как члену Общественного совета Минобороны пришлось побывать в Сирии как раз в самом начале проведения там нашей воздушной операции. И я вам скажу: полная аналогия! Даже визуально: те же просторы, та же архитектура, тот же народ и та же проблема. И опять все то же: совершенно неорганизованное местное воинство и наши подготовленные войска…
Все это неудивительно, ведь Сирия и Афганистан находятся на одной параллели. Причем, я бы сказал, и географической, и политической: тогда нас условно попросили о помощи и сейчас тоже. И тогда, и сейчас американцы снова тут как тут и опять претендуют на лидерство — все повторяется по спирали.
— Не хотелось бы только, чтоб на новом витке спирали мы снова повторили те ошибки, что сделали на прошлом…
— Да, мы знаем об ошибках афганской войны… Мы ведь туда пришли не воевать — вошли поддержать порядок, какой — другой вопрос. Ну и, конечно, не допустить в тот регион американцев. А воевать нас потом уже заставила ситуация и, я бы сказал, чья-то неграмотная политика. Нас втянули в ту войну, и нам пришлось воевать.
Все происходило постепенно. Еще в марте-апреле 1980 го — это я точно помню — нас в Афганистане встречали красными флагами и портретами Брежнева, а уже в июне началась война. И вот теперь в Сирии мы не должны всего этого повторить: не должны начать воевать с народом, что мы сделали тогда.
Правда, в то время у нас не было такого высокоточного оружия, как сейчас. Не было такой разведки, беспилотников, а главное — такого политического понимания. Зато противник и тогда, и сейчас все тот же — американцы. Сирия — это лишь еще один полигон, где мы с ними пересеклись интересами. Так что не следует расслабляться.
— После Афганистана всех тех, кто вернулся с войны, здесь, в России, называли «афганцами». Это слово стало так популярно в народе, что многие на нем паразитировали. Даже сейчас, бывает, выходишь из метро, стоят ребята в форме, поют «афганские» песни. И, как бы претендуя на заслуги «афганцев», пускают шапку по кругу: подайте, дескать, мы за вас кровь проливали. Хотя ясно, что родились они уже после той войны. Вам не грустно на них смотреть?
— Знаете, мы возвращались из Афганистана с абсолютным чувством справедливости. Считали, что выполнили задачи, которые нам поставило руководство страны. Вернувшись оттуда, мы были уверены, что вели справедливую войну, защищали Родину. Мы не требовали какого-то особого к себе отношения, положения в обществе, но тем не менее чувство справедливости у нас тогда было более обостренное, чем у всех остальных в стране.
Потом некоторые наши представления несколько деградировали… Судьбы у всех сложились по-разному. И уже в 90 х некоторые наши люди, которые считали, что они наделены большей справедливостью, имеют на какие-то вещи особое право, начали на этом спекулировать…
Сегодня совсем другая ситуация. Те, кто реально воевал, ни на что уже не претендуют. Мы просто по-прежнему общаемся, встречаемся, и на этих встречах, а вовсе не у метро, поем те же песни, что звучали когда-то в Афганистане…
Вот буквально на днях я встречался со своими однополчанами. У нас целый график таких встреч расписан по дням: когда полк выходил из Афганистана, тогда его ветераны и встречаются. А 15 февраля — это наша общая дата, когда уже командующий армией вышел, окончательно уведя последние войска.
В этот день мы обычно встречаемся в Кремле, цветы к памятнику возлагаем, это теперь государственная памятная дата. Но мы ее праздником все же не считаем.
— Потому что победы не было?
— Ее не было, так как не ставилась задача победить. Когда мы вошли в Афганистан, воюя там, к большому сожалению, с народом, мы — и это уникальный случай — одновременно помогали афганцам: учили их медицине, учили воевать — у афганцев были наши советники, их офицеры обучались в наших училищах и академиях. Мы вели в Афганистане геологоразведку, строили мосты, дороги, элеваторы, помогали этому народу — как сами, конечно, это понимали — из средневековья попасть сразу в цивилизацию. Ошибок у нас тогда было много… Но афганцы все же помнят нашу помощь и наше отношение.
Я был в Афганистане уже в 2000 году и в 2002 м, мои друзья тоже там были — сегодня модно стало совершать турпоездки по этим опасным местам, — и все в один голос говорят, что афганцы к нам сегодня лучше относятся, чем к американцам. К американцам у них никакого уважения нет.
— Вы всю свою жизнь прослужили в ВДВ. Как думаете, почему ВДВ во времена реформ Сердюкова стали единственным родом Вооруженных сил, который сохранил собственную структуру во всех этих игрищах с бригадами и дивизиями? Другие, кривясь, все же отрапортовали: есть, так точно! Затем выстроились и отреформировались по полной. И только ВДВ сказали: нет. Как ВДВ удалось выйти из сердюковских реформ с наименьшими потерями?
— Думаю, в этих событиях нельзя отрицать роль личности. На тот исторический момент ВДВ командовал генерал-лейтенант Евтухович. Он тоже сказал «нет», но своей позиции отстоять не сумел, и его просто убрали. На смену ему пришел более сильный и авторитетный генерал Шаманов. Он, опираясь на мнение своих офицеров, сумел доказать и их, и свою правоту.
В Сухопутных — танковых, других — войсках тоже были люди, не согласные с реформами Сердюкова. Но там не нашлось руководителя, который сумел бы эти позиции смело отстоять, не боясь увольнения, позора, оскорблений… А подобных вещей тогда хватало. Помните, как обошлись с Героем России полковником Красовым — начальником Рязанского училища? Так вот Шаманов ничего этого не испугался. В результате ВДВ — вы абсолютно правы — минимально потеряли в этой реформе. Хотя и этого тоже хватило — в структуре, системе обеспечения… До сих пор все восстанавливают. Но, главное, мы сохранили гордость и свой имидж. Одно только это является серьезным стимулом для развития войск.
— Какие сегодня главные заботы у вас и вашего Союза десантников России, чем вы живете?
— У меня две главные заботы: одна традиционная — поддержка ветеранов, они постарели, болезней добавилось. И второе — работа с молодежью.
Так случилось, что в стране пока не сложилась системная работа с молодежью. Мы на общественных началах берем эту функцию на себя, изыскиваем резервы, создаем клубы, работаем с подростками… Если понимаем, что получается, идем дальше. А государство, видя, что у нас получается, начинает нам помогать.
— Ну и последнее: слова поздравления, которые вы хотели бы сказать своим сослуживцам в этот праздничный день.
— Я уже говорил: мы никогда не считали этот день праздником. Вот для наших семей — другое дело. У моей жены, к примеру, 15 го числа — день рождения. Я помню, как в 1989-м за несколько дней до вывода войск позвонил ей с гор, с Саланга, и сказал: к 15 февраля жди подарок. Вот тогда для всей моей семьи этот день действительно стал праздником.
А вообще я считаю, что «день вывода войск из Афганистана» — неправильный термин. Вывод войск — синоним отступления, отхода, бегства. Мы не отступали и не бежали, поэтому, считаю, очень правильно, что в позапрошлом году в этот день министр обороны учредил награду не за «вывод войск» а по поводу «окончания военных действий».
Ну а встречаясь со своими сослуживцами, мы всегда говорим друг другу: с днем возвращения домой! И потому сегодня я всех хочу поздравить именно с днем возвращения домой, на Родину!
— Тех ребят, что сегодня в Сирии, наверное, тоже хотелось бы поскорее именно так поприветствовать?
— Да. Когда я у них был, сказал им: вы даже не представляете, какими героями вы вернетесь, с какими оркестрами мы вас будем встречать! Но сегодня здесь запоминайте каждый день, каждый час. А мы будем вами гордиться. И, конечно, побыстрее возвращайтесь.
Ольга Божьева
* * *
В преддверии 27-й годовщины окончания афганской войны на вопросы «МК» ответил командующий легендарной 40-й армии Борис Громов. 15 февраля 1989 года последняя колонна 40-й армии во главе с командующим, генералом Борисом Громовым, торжественно, с развернутыми боевыми знаменами пересекла мост пограничной реки Амударьи. Эти кадры обошли тогда весь мир: Громов спрыгивает с бронетранспортера, идет по мосту, навстречу ему бежит сын Максим… Все, в той войне поставлена точка...
— Борис Всеволодович, столько лет уже прошло. Вспоминается тот день?
— И вспоминается, и даже снится. Ведь в нем спрессовано столько событий, трагедий, мужества, словом, вся история девяти с лишним лет войны в Афганистане.
— А что значит для вас 15 февраля?
— Для «афганцев» это, безусловно, свой день победы. И день памяти, конечно, ведь за девять лет мы потеряли там пятнадцать тысяч боевых товарищей.
— Что было самым сложным во время вывода войск?
— Вывод войск мы осуществили в невероятно короткий срок — за девять месяцев. Поэтому сложным было все: разработка этой уникальной операции, соблюдение ее жесткого графика, договоренности с официальными афганскими властями и полевыми командирами. Главным же было одно: сохранение жизни наших солдат и офицеров. Вот эта ответственность за 140-тысячный контингент очень давила.
— Борис Всеволодович, сейчас вы возглавляете российскую ветеранскую организацию «Боевое братство». Она объединяет тех, кто воевал в Афганистане?
— Не только. Мы постарались собрать воедино участников всех локальных войн и вооруженных конфликтов. Египет, Вьетнам, Корея, Ангола, Эфиопия, Куба — всего более двух десятков государств и регионов. Плюс ветераны ряда правоохранительных ведомств. В «Боевом братстве» представлены почти все регионы России.
— Будете сегодня праздновать?
— Прежде всего помянем павших боевых друзей. Если говорить про Москву, то проведем митинг на Поклонной горе, возложим цветы к Могиле Неизвестного Солдата. А вечером соберемся в Государственном Кремлевском дворце на торжественное мероприятие. Теперь 15 февраля — официальный памятный день в российском календаре. И это справедливо.
Отдел силовых структур.
