Является ли это нормальным и правильным, когда руководитель российского региона публикует в своем Инстаграме видео, в котором видный оппозиционер изображен через снайперский прицел? Ответ, как мне кажется, заложен в самом вопросе: нет, нет и еще тысячу раз нет. Но вы знаете, что самое странное? У меня нет ни одной претензии к Рамзану Кадырову, опубликовавшему описанное выше видео с экс-премьером Михаилом Касьяновым. Все связанные с этой изумительной ситуацией претензии и недоуменные вопросы, на мой взгляд, следует адресовать другому человеку — непосредственному начальнику Кадырова Владимиру Путину.
«Мы не следим за Instagram Кадырова. Поэтому я ничего вам не могу сказать по этому вопросу» — так, согласно агентству ТАСС, выглядела первоначальная реакция пресс-секретаря Президента РФ Дмитрия Пескова на новый поворот затяжного конфликта между лидером Чечни и российской несистемной оппозицией. Что ж, очень плохо, Дмитрий Сергеевич! Очень плохо, что не следите! Это отдельные граждане РФ могут позволить себе такую роскошь, как отказ от отслеживания тех новостей, которые кажутся им неприятными или некомфортными. Ни у ответственных работников аппарата российского президента, ни у самого президента такой привилегии нет.
Кремль — это нервный центр управления страной. Руководители Кремля не имеют права самоустраняться от вмешательства в ситуации, которые имеют исключительно важное значение для российской политики. Однако на практике такое самоустранение — или по меньшей мере самоустранение в публичном пространстве — имеет место. И это уже принесло ощутимый вред стране.
С точки зрения Рамзана Кадырова, первопричина нынешнего конфликта в том, что деятели несистемной российской оппозиции — «враги народа», с которыми надо обращаться соответственно. С точки зрения несистемной оппозиции, первопричина конфликта в том, что Кадыров — это вредный для страны политик, которого следует незамедлительно отправить в отставку.
Категорически не согласен ни с той, ни с другой точкой зрения. Первопричина нынешней неприятной ситуации, на мой взгляд, такова: Владимир Путин не выполняет в полной мере свои функции главного модератора российской политики, этакого рефери, который должен в случае возникновения необходимости разводить драчунов по разным углам ринга.
«Враги народа» — термин из сталинского времени, который в сталинском времени должен и остаться. Этот тезис, как мне кажется, настолько самоочевиден, что практически не требует доказательств. Но это только одна грань проблемы. А вот другая ее грань: Рамзан Кадыров является в настоящее время жизненно важным элементом обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.
Не надо притворяться, что Чечня — это обычный рядовой субъект Федерации, каких в России еще восемь с лишним десятков. Чечня — это совершенно особый регион РФ. Регион, который будет оставаться «совершенно особым» еще как минимум на протяжении нескольких десятилетий. И причина этой «особости» совсем не в своеволии Рамзана. Причина в том, что на протяжении почти целого десятилетия, начиная с 1991 года, Чечня де-факто являлась независимым государством. В том, что по Чечне в этот период прокатилась целая серия кровавых войн. В том, что в республике выросло целое поколение молодых людей, для которых мирная жизнь является чем угодно, но только не нормой.
Такие события никогда не проходят бесследно. Их невозможно купировать с помощью стандартных политических инструментов. И Владимир Путин таки нашел нестандартное политическое решение чеченского кризиса. Войну в республике удалось прекратить благодаря опоре на обладавших реальным авторитетом местных деятелей — лидеров, некоторые из которых в прошлом воевали против федеральных сил. И можно ли отрицать, что в очень значительной степени этот путинский курс оказался успешным? Кто из нас в 2000 году верил, что словосочетание «мирный Грозный» в обозримом будущем можно будет употреблять без кавычек? Но ведь это случилось!
Однако нестандартные решения обычно имеют очень немаленькую цену: как финансовую, так и политическую. Так случилось и на этот раз. Неизбежной платой за возвращение республики к мирной жизни стала исключительно высокая степень внутренней автономии Чечни и ее руководителя, создание в Чечне очень жесткого режима единоличной власти. Я считаю, что это плата, которую стоило заплатить. Да, Рамзан Кадыров не заканчивал ни Гарвардов, ни Сорбонн. Да, Кадырову глубоко чужды современные представления о демократических нормах. Но вот вопрос: возможен ли в современной Чечне эффективный руководитель другого склада, чем Кадыров? Смог бы, например, такой руководитель придушить в республике бандподполье и снизить тем самым угрозу совершения терактов в других регионах страны? Я в этом очень, очень сильно сомневаюсь.
Однако даже у самой широкой автономии должны быть свои, очень четко очерченные границы. Руководитель Чечни должен быть на 100% лоялен федеральной власти. Лидер Чечни обязан четко знать, кто в связке Москва–Грозный является начальником, а кто подчиненным. Если ориентироваться на публичные заявления Рамзана Кадырова, то он прекрасно осознает: «Я — человек Путина. Его слово, его политика — для меня закон».
Вот уже который месяц в ходе своих бесед с высшими российскими чиновниками я неизменно задаю им вопрос: соответствуют ли поступки главы Чечни его публичным заявлениям? За все это время я не услышал из уст своих собеседников ни одного серьезного упрека в адрес Рамзана Кадырова. Все говорят примерно одно и то же: Кадыров может спорить и даже жестко конфликтовать с различными федеральными структурами. Но когда поступает твердое указание с самого верха, руководитель Чечни исполняет его незамедлительно.
Если все обстоит именно таким образом, то возникает вопрос: почему самый верх российской власти не следит за конфликтом Кадырова с несистемной оппозицией? Политические нормы и правила, по которым сейчас живет Чечня, возможно, являются безальтернативными в границах этой республики. Но это совсем не значит, что эти нормы и правила должны распространяться на всю территорию Российской Федерации. Не верю, что этого обстоятельства не понимает Владимир Путин. Не верю и поэтому не понимаю мотивов его бездействия.
Соратник Касьянова Алексей Навальный дает этим мотивам следующее объяснение: «Не остается никаких сомнений, что все подобные заявления последних недель и конкретно это санкционированы Путиным и Кремлем... К политическому банкротству режима все ощутимее прибавляется чувство банкротства экономического... Для удержания контроля над ситуацией Путину нужно то самое «устрашение населения» из статьи УК по теракту. Нужно устрашить ту часть населения, которая активно заявляет требования перемен и наказания виновных...
Эту часть населения надо устрашить, для чего Первый канал не нужен. Их нужно запугать, выдавить из страны (ну, или заставить думать об эмиграции), убедить в том, что оппозиционная деятельность несет реальный риск жизни. Отбить охоту ходить на улицы и заставлять трижды думать, перед тем как писать что-то в Интернет».
Отдавая должное публицистическому таланту Алексея Навального, я все же не склонен согласиться с его прочтением ситуации. Какое «политическое банкротство режима»? Согласно опросу Левада-центра, уровень одобрения деятельности Путина в январе 2016 года составлял 82% — это сильно лучше, чем два или три года назад. Влияние несистемной оппозиции в лице партии ПАРНАС на реальную российскую политическую жизнь носит совершенно микроскопический характер — характер, который в будущем имеет все шансы стать еще более микроскопическим.
Я с большой личной симпатией отношусь к Михаилу Касьянову. Но, с моей точки зрения, о более удобном «оппозиционном спарринг-партнере», чем Касьянов, Кремль не мог бы даже и мечтать. Ну не проголосуют широкие российские массы за этого талантливого бывшего чиновника с манерами богатого барина и привычкой тратить миллионы на кратковременный отдых в ультрадорогом швейцарском Санкт-Морице. Я не верю, что Путин панически боится Касьянова и его коллег. Я не верю, что Путин считает: без помощи Кадырова мне с этими супостатами не сдюжить!
Но, зная, во что я не верю, я не знаю, во что я должен верить. Иных объяснений происходящего, кроме версии Навального, в российском публичном пространстве просто нет. Дмитрий Песков отделывается отговорками. Сам Владимир Путин хранит упорное молчание. Я, разумеется, понимаю, что у Президента РФ очень много самых разных важных дел. Но это тоже очень важно, Владимир Владимирович! Речь ведь идет о репутации страны, о ее внутреннем самоощущении, о правилах игры в ее политической сфере.
Иногда лучше молчать, чем говорить, — к президентам это тоже относится. Но сейчас для президентского молчания явно неподходящий момент. Владимиру Путину совсем не обязательно громко стучать кулаком по столу. В этой ситуации очень важно дать всем ее участникам возможность сохранить лицо (и все остальные части тела тоже). Но Президент России обязан обозначить свою позицию и урегулировать конфликт — урегулировать его так, как того требуют законы и национальные интересы государства.
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА
Правозащитник, адвокат Оксана МИХАЛКИНА:
— Безусловно, данную публикацию в Инстаграм, с учетом личности владельца ресурса и кавказского менталитета в целом, можно считать угрозой жизни. Это деяние попадает под статью 119 часть 2 УК РФ «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью», — заявила «МК» Михалкина.
Часть 2 этой статьи предусматривает, что угроза была «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы».
По словам Михалкиной, председатель партии ПАРНАС Михаил Касьянов и координатор «Открытой России» Владимир Кара-Мурза-младший, изображенные в снайперском прицеле, должны обратиться с соответствующим заявлением в полицию. (В понедельник днем Касьянов и Кара-Мурза заявили, что обратятся в правоохранительные органы. — Ред.)
— Опять же, учитывая личность Кадырова, этим делом должен заниматься Следственный комитет под контролем Генпрокуратуры. Просто кавказский менталитет и отношение жителей региона к своему лидеру таково, что данная запись может легко стать призывом к конкретным действиям. Глава Чеченской Республики должен понимать, что он выкладывает на своей странице и какие могут быть последствия, — считает Михалкина.
Юрист также отметила, что по данной статье грозит максимальное наказание в виде лишения свободы до пяти лет с лишением права занимать определенные должности на срок до трех лет.
