Судья Роберт Оуэн заявил, что пришел к выводу, что операция российских спецслужб по убийству Литвиненко была, возможно (обратим внимание на это слово — оно и его синонимы повторяются часто, будто это не результат расследования, а журналистские утки в бульварной газете), одобрена тогдашним директором ФСБ и Президентом РФ. По словам судьи, причин, по которым Литвиненко стал мишенью, много — в частности упомянул разоблачения деятельности российских спецслужб, сделанные Александром Литвиненко до его бегства из России, а также его деятельность уже на британской территории, включая отношения с британской разведкой.
Исполнителями названы Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун. Как утверждается, они положили полоний-210 в чай в Pine Bar (в лондонском отеле Millennium) специально с целью отравить Литвиненко, зная, что используется смертельный яд, а не «сыворотка правды» или снотворное. Одновременно судья Оуэн утверждает: «Я не верю, однако, что они [Луговой и Ковтун] точно знали, какой у них был химикат или какова природа всех его свойств».
При этом упоминается, что ранее (16 октября 2006 г.) была предпринята еще одна попытка отравления полонием. Судья заявил, что можно предполагать, что план убить Литвиненко мог возникнуть за два года до его смерти — когда Луговой встретился с ним в Лондоне в октябре 2004 года: «Я бы добавил, что рассматриваю как вполне возможное, что мистер Луговой уже на этом этапе был вовлечен в планы в отношении мистера Литвиненко, вероятно, с намерением убить его».
С одной стороны, выводы, представленные судьей, звучат как вполне конкретное обвинение. Но с другой — удивляет то, с какой частотой в этих выводах употребляются слова «возможно», «скорее всего» и «вероятно». И, конечно, все эти probably, perhaps и likely дают возможность задаться вопросом: так поставлена ли окончательно точка в расследовании? Или же все-таки вопросы остаются? Все эти оговорки свидетельствуют о последнем. А раз так — серьезные обвинения в адрес российского руководства выглядят как минимум малоубедительными. Более того, в этом контексте все эти оговорки на тему «может быть» вкупе с отсутствием четких доказательств производят впечатление не столько судебных, сколько политизированных выводов.
Напомним, что коронер Роберт Оуэн в начале позапрошлого года обратился к британскому Правительство РФ с просьбой начать общественное расследование, ссылаясь, в частности, на то, что эта процедура позволит изучить вопрос причастности властей РФ к смерти умершего от отравления полонием-210 в ноябре 2006 г. Александра Литвиненко, а также степень ответственности властей Великобритания за то, что они не смогли предотвратить эту смерть.
Однако в то время власти Соединенного Королевства выражали нежелание проводить публичное расследование гибели Литвиненко, мотивируя это «международным фактором» (более того, в 2013 году британскому правительству удалось полностью засекретить расследование обстоятельств смерти Литвиненко). Высокий суд счел иначе — и в июле 2014 года министр внутренних дел Британии Тереза Мэй объявила о начале общественного расследования по делу об убийстве Литвиненко. Как было заявлено тогда, при проведении общественного расследования во внимание принимаются результаты ранее проведенных коронерских расследований.
По времени решение о проведении общественного расследования совпало с резким ухудшением (на фоне украинского кризиса) и без того не самых лучших отношений между Лондоном и Москва. Однако представители Соединенного Королевства утверждали, что это только совпадение, и ничего больше.
ЭКСПЕРТНОЕ МНЕНИЕ
Как скажется обнародование результатов расследования по делу Литвиненко на российско-британских отношениях?
— Вполне возможно, что скажется, — считает зам. гендиректора Центра политических технологий Алексей МАКАРКИН. — Вопрос о степени. Насколько понимаю, британское министерство иностранных дел хочет это смягчить. Раз это было обнародовано, то очевидно, что в британском истеблишменте есть и сторонники ужесточения политики в отношении Россия. Скорее всего, будет выбран некий компромиссный сценарий: не очень сильно ужесточать, но продемонстрировать. Другой момент заключается в том, что это дело имеет кумулятивный эффект с трагедией самолета в 2014 году над Донбассом. И окончательные результаты комиссии по тому делу будут опубликованы в этом году. Ранее были обнародованы предварительные выводы — и судя по тому, что у России есть большие претензии по деятельности голландской комиссии, и здесь результаты расследования могут быть для нашей страны неблагоприятными. И две эти истории могут иметь достаточно серьезный негативный эффект для отношений с Западом, с которым Россия о чем-то хотела бы сейчас договориться с учетом нынешней экономической ситуации. Вряд ли эти факторы способны стать фатальными и сорвать договоренности, но усложнить процесс переговоров и достижения компромиссов с Западом могут.
