– Не могли бы Вы, господин посол, рассказать о своей предыдущей карьере?
– Я уехал из Советского Союза 45 лет назад, мне было лет четырнадцать тогда. Тогда уехать означало быть отрезанным от прошлой жизни. Ведь в отличие от современного Израиля тогда там не было ни газет на русском, ни русскоязычного телевидения, ни магазинов, где говорят по-русски, ни безвизового режима, ни множества авиарейсов туда и обратно. В моем классе в маленьком городке, где поселилась моя семья, я был единственным новым эмигрантом. Я служил в Армия семь лет, вышел оттуда майором. Закончил юридический факультет, потом совершенно случайно в 1989 году попал в Советский Союз членом одной из первых израильских делегаций. Тогда мы вошли в это здание на Большой Ордынке в первый раз – я помню, как тут прикрепляли мезузу на двери, потому что наше представительство тогда было под голландским флагом. После этого семь лет я был внештатным юридическим советником у премьер-министров по вопросам, связанным с СНГ. Впоследствии занимался медийным бизнесом, где была и газета, и кабельное телевидение, и коммерческое ТВ, и музыкальная продюсерская компания. Был назначен послом Израиля в Лондон – это были нелегкие времена: выход из Сектор Газа, начало переговоров «шестерки» с Иран, вторая ливанская война. В любые времена послу Израиля некогда прохлаждаться. После этого вернулся домой, а спустя шесть лет меня назначили послом в Австрия и постоянным представителем Государства Израиль при ОБСЕ, ООН в Вена и международных организациях. В середине 2015-го меня назначили послом в Китай, но ситуация изменилась – и буквально по дороге в Пекин мне пришлось менять курс на Москву. Естественно, Китай – наш большой друг, но и Россия – наш ближайший партнер. И когда было принято решение отправить меня сюда, для меня это было тоже очень приятным событием.
– Это было неожиданное для вас решение?
– Наш премьер-министр, который одновременно является министром иностранных дел, принял решение, что на данном этапе он предпочитает, чтобы я отправился в Россия. В Китае остается наш нынешний посол.
– Так получилось, что с этой осени Россия и Израиль стали почти соседями...
– Не почти, а стали соседями! Welcome to the neighborhood! [Добро пожаловать в квартал!]
– Начало российской военной операции в Сирии – чем оно стало для Израиля? Фактор беспокойства? Или политическая данность, с которой приходится иметь дело?
– Не забывайте, что задолго до того, как Россия начала операцию в Сирия, мы не жили в Западной Европе в окружении Швейцарии и Германия. Это не было самое спокойное на свете место. Это не Мальдивские острова. После «арабской весны» (хотя не понятно, какое там именно было время года) было видно, что происходит в Ливане, Сирии, Ирак...
– В Египте...
– В Египет сейчас стабильная ситуация, но до этого там был другой режим, и многое было по-другому. А у нас соседями на севере оказалась «Хизбалла», на северо-востоке – ИГИЛ, «Аль-Каида», «Джебхат ан-Нусра», снова «Хизбалла» и т.д. На юге – «Хамас». Такое у нас было соседство. И то, что Россия решила начать там операцию – это не сделало регион более турбулентным. И поскольку Россия воюет против международного терроризма, будем надеяться на то, что эта борьба увенчается успехом.
– Как вы считаете, это пойдет на пользу Израилю?
– На пользу Израилю – все, что против терроризма. Мы поднимали эту тему в нашем регионе на протяжении десятилетий. Мир начал понимать, что это глобальная проблема, и что война против Израиля – это война против цивилизации. Есть некоторые эксперты, которые используя нынешнюю ситуацию, интерпретируют ее так: что нерешенный палестино-израильский конфликт влияет на возможности борьбы с экстремизмом. Я думаю, это заблуждение, поскольку цель экстремистских группировок – так же как цель и «Хамас», и «Хизбаллы» – уничтожение Государства Израиль. Им совершенно неважно, есть урегулирование с палестинцами или нет. Они просто считают, что нас не должно быть. И мы видим, что некоторые умеренные силы в арабском мире понимают это. Они видят, что террористы делают со своими же братьями и соседями. Так что хотя некоторые эксперты пытаются показать связь между нерешенным палестино-израильским конфликтом (а я лично буду рад, когда он будет решен) и ростом экстремизма, никакой связи тут нет.
– Возвращаясь к российскому присутствию в Сирии: это очень тесный регион, страны небольшие, а реактивные самолеты летают очень быстро. Так что трудно избежать порой того, что самолет может оказаться в чужом воздушном пространстве. Есть ли взаимодействие между Россией и Израилем в целях избежания ситуации вроде той, что возникла между РФ и Турцией?
– Говоря о присутствии России в Сирии, мы понимаем интересы и нужды России. С другой стороны, наш премьер-министр, неоднократно встречаясь с президентом Путиным, с которым у него очень хорошие отношения, объяснил и наши интересы. Мы не можем согласиться с присутствием Ирана и «Хизбаллы» на нашей границе на Голанских высотах. И не можем согласиться с утечкой оружия в Ливан через Сирию. Мы понимаем российские интересы, а Россия понимает наши.
Регион действительно очень тесен. Во второй половине сентября премьер Нетаньяху встретился в Москва с президентом Путиным. И потом они неоднократно общались. Заранее были приняты все меры по обеспечению безопасности и предотвращению инцидентов. Для нас это сверхважно. Были встречи между начальниками генеральных штабов обеих стран, слава Богу, проблемы решаются. Как сказал наш министр обороны, были случаи, когда российский самолет залетал в израильское воздушное пространство. Его поставили в известность, что он залетел не туда – он услышал, развернулся, помахал рукой и улетел.
– Россия, с вашей точки зрения, великое государство?
– Однозначно! Если кто-то в этом сомневался, сейчас в этом может убедиться. Это одна из супердержав.
– В качестве дипломата вы были в великих городах – в Лондоне, Вене. Как на вас подействовала Москва на фоне этих городов?
– Я тут не могу быть полностью объективен. Мои симпатии на стороне Москвы. Я родился в Советском Союзе, сохранил ментальность, язык, был тут в 1989 году. И поток репатриантов в Израиль – это один из самых больших подарков, который Израиль смог получить. Эти люди изменили нашу страну. А с другой стороны, есть еврейская община, которая процветает в России. Это создает живой мост между двумя странами. А можно добавить и объективные факторы: отношения между двумя странами, которые будут отмечать в 2016 году 25-летие восстановления дипотношений, развитие экономических и туристических связей, политическая и военная координация. Да, мы не во всем согласны, но это диалог между друзьями. Двадцать пять лет назад можно было только мечтать, что наши отношения будут на таком уровне!
– А хватает ли вам времени побывать в московских театрах, музеях, походить по улицам?
– [Смеется] В работе посла есть плюсы – можно пойти в театр и сказать, что это важное культурное мероприятие. Но если серьезно, то Москва предлагает настолько много, что за тот короткий срок, пока я здесь, я мало что успел охватить. Но есть огромное желание, есть огромный интерес. И как я уже сказал, в 2016 году мы отмечаем важную дату – так что у нас есть большой потенциал.
– Известно сейчас, какие именно мероприятия пройдут по случаю 25-летия восстановления дипломатических отношений?
– Уже некоторые мероприятия начались – на днях в Москву приезжала вице-мэр Тель-Авива, были встречи с руководством столицы. По другим мероприятиям идет планирование, есть много идей.
– Большим благом для наших стран стала отмена визового режима, ездить друг к другу стало гораздо проще. А с другой стороны, мы видим, что россияне потеряли возможность ездить на привычные для них курорты Египта и Турция. Что может здесь предложить россиянам Израиль?
– В регионе Израиль – единственная страна, похожая по климату на Синай (в Турции, кстати, зимой похолоднее). У нас много туристов из России, но собираемся пригласить еще больше. Я смотрю на это не только в контексте туризма, но и как на возможность еще более открыть нашу страну для россиян. Конечно, наше преимущество состоит в возможности сочетания и отдыха, и исторического познания, и развлечений. Хотите развлекаться: езжайте в Тель-Авив. Хотите отдыхать – оставайтесь на Красном море. Хотите историю – Иерусалим, Назарет, Кесария.
– Для туристов – как и для всех людей – очень важна уверенность в безопасности. А в Израиле в последнее время наблюдается череда нападений с холодным оружием, «автомобильных терактов». Что делается для предотвращения этих явлений?
– Да, такая волна действительно наблюдается. Но поскольку у нас есть опыт, мы даже при изменении ситуации можем быстро найти путь для ее исправления, для устранения угрозы. Но все относительно: когда мы видим, что происходит в мире, то получается, что Израиль – одно из самых безопасных мест. У нас очень сильно разработана система авиационной безопасности, внутренняя безопасность. За нами стоит многолетний опыт.
– Применяется ли по-прежнему практика разрушения домов террористов?
– Да, применяется, хотя и не всегда. Есть юридические споры на эту тему.
– В соседней с вами Сирии действует несколько коалиций, которые так или иначе воюют против террористических группировок. Похоже, что Израиль здесь стоит немножко в стороне – это так?
– Мы не вмешиваемся во внутренние конфликты. У нас хватает забот с обеспечением собственной безопасности. Естественно, мы не являемся частью никакой из коалиций.
– Но наверняка, Израиль пристально наблюдает за происходящим в Сирии?
– Наблюдает – и очень серьезно. У наших границ есть очень много террористических организаций. Обстановка в Сирии очень нестабильная и постоянно меняется. Мы должны очень внимательно смотреть, что происходит в сфере безопасности.
– Вы относительно недавно стали послом в России. Есть ли у вас свой личный план, программа-минимум того, что вы хотели бы добиться на этом посту?
– Один из великих израильских дипломатов Абба Эвен (он был министром иностранных дел) сказал как-то, что очень тяжело предсказывать – особенно будущее. Политика на сегодняшний день развивается так бурно, что надо стараться разобраться в происходящем. Есть так много точек соприкосновения между Россией и Израилем – почти в любой сфере деятельности – и это мы расцениваем как момент для того, чтобы сделать еще один шаг вперед.
