– В чем специфика Эрдогана как политика и какую силу он представляет в Турции?
– Эрдоган – турецкий политик совершенно новой формации. Он происходит из низов, и в отличие, например, от отечественного лидера, является носителем и представителем очень мощной и популярной в Турция идеологии. Эта идеология называется неоосманизм или идеология умеренного, демократического ислама. Специалисты пока окончательно не определились, как это называть точно, но тем не менее это один из вариантов ближневосточного политического ислама, который в последнее время завоевывает этот большой регион. Следует отметить, что родители Эрдогана приехали в Стамбул в 1950-е годы вместе с волной внутренней миграции и жили очень небогато. Это человек, про которого можно сказать «селфмейд мэн», то есть человек, который сделал себя сам, причем именно в политике.
С ранних лет Эрдоган участвовал в разных исламистских политических организациях и в конце концов, двигаясь по карьерной лестнице, достиг достаточно высокой должности – мэр Стамбула. На этом посту он сделал очень много для решения различных социальных проблем населения, почему его партия и получила в 2002 году большинство голосов, а сам Эрдоган в 2003 году занял пост премьер-министра. Хотя, на самом деле основной причиной является не столько то, что он себя хорошо проявил на посту мэра, сколько глубокий кризис турецких политических сил, которые доминировали в турецкой политической системе до начала XXI века, но потом совершенно четко показали, что они не справляются с существующими проблемами страны. Эрдоган предложил турецкому народу ту интересную формулу, которую поддержало большинство. Он говорил, с одной стороны, о поддержке традиционных ценностей – за него голосовали мусульмане. С другой стороны, он объявил о том, что ценности традиционного турецкого ислама не противоречат ценностям ЕС. Главной своей целью он провозгласил вступление в Евросоюз - ЕС.
Следует отметить, что Эрдоган также является одним из авторов российско-турецкого сближения, которое происходило в начале XXI века. Дело в том, что во внешней политике он придерживался концепции «ноль проблем с соседями». Действительно, с Россией он наладил политические и экономические отношения на уровне стратегического партнерства, она стала вторым экономическим партнером Турции после Германия, заседал совет сотрудничества высшего уровня, что говорило о том, что Россия для Турции и Турция для России являются партнерами номер один. Вместе с этим он наладил отношения со всеми окружающими государствами – и с Иран, и с Сирией. Во многом была разрешена курдская проблема. Все это, разумеется, отразилось на экономике Турции. Она развивалась очень бурно, и по темпам экономического роста находилась в первом десятилетии XXI века на втором месте после Китай.
Что подкосило эту политику? С моей точки зрения, Эрдоган уверовал в свою непогрешимость. Когда началась «арабская весна», он после долгих раздумий и анализа ситуации решил поддержать народные выступления в арабских странах. Однако эта поддержка в результате оказалась ошибкой. Идеологически близкие к турецкому режиму власти в Египет и в Тунисе продержались недолго и были свергнуты. Кроме того, в других странах, где Турция тоже поддержала свержение режимов, – в Ливии, Йемене и Сирия – ситуация вообще скатилась к абсолютному хаосу и гражданской войне. Совершенно ясно, что политика поддержки этих режимов оказалась ошибочной. Тем не менее Эрдоган почему-то не нашел в себе силы признаться ни себе, ни обществу, что это было ошибкой и продолжил следовать путем поддержки повстанческих движений.
После вмешательства в сирийскую ситуацию России и Ирана стало окончательно понятно, что режиму Башар Асад пропасть не дадут и всем турецким планам пришел конец. Турция своими агрессивными и активными действиями в этом направлении пытается показать России, что ей здесь не место, что Турция уже четыре года борется за преобладание на этой территории и что не допустит угроз своим интересам. В целом Эрдоган не готов смириться с провалом своей сирийской политики: он никогда не терпел поражений до этого. Эскалацией ситуации он пытается принудить Россию к миру, Запад – к поддержке своей позиции и сделать так, чтобы Россия ушла из Сирии. Вот что за политик Эрдоган. От него совершенно точно нельзя ждать извинений. Он готов пожертвовать даже тем высочайшим уровнем отношений с Россией, который был достигнут. До этого он уже пожертвовал высочайшим уровнем отношений с Ливией, с сирийским режимом. Думаю, пока Эрдоган находится у власти, если с ним что-нибудь не произойдет, отношения между Россией и Турцией будут находиться на очень низком уровне.
– Это означает провал политики неоосманизма?
– Пока еще нет, потому что осталось балканское направление, где Турция действует весьма активно. Другое дело, что в связи с экономическим кризисом, в котором она сейчас находится, в связи с тем, что она теряет российский рынок и уже потеряла рынки ряда стран Ближнего Востока, например, сирийский рынок, у нее становится меньше средств и меньше возможностей для реализации своей политики.
– Какие силы внутри Турции играют роли соперников Эрдогана?
– Во-первых, это традиционная светская оппозиция – наследники светского кемализма, политической идеологии, которая доминировала в Турции до прихода к власти Эрдогана. Это силы, ориентирующиеся на наследие Мустафы Кемаля Ататюрка и на европейский путь, считающие, что религия должна быть личным делом каждого и что ее нельзя эксплуатировать в политических целях, как это делается Эрдоганом. Они стремительно теряют свой электорат. Люди, придерживающиеся ценностей XX века стареют, умирают, их становится меньше, хотя сейчас эта партия является второй по популярности. Она набирает больше 20% голосов.
Примерно к ней примыкают турецкие светские националисты. Они набирают на выборах чуть больше 10% голосов, но у них нет хорошего лидера и хорошей альтернативной программы. Активную позицию занимают курды, которые поверили в свою политическую мощь после того, как они впервые в истории прошли в парламент в июне этого года. Они полностью разочаровались в Эрдогане как в политике, потому что он долгое время налаживал с ними отношения вплоть до последнего времени, однако в связи с сирийским кризисом, чувствуя, что сирийские курды могут негативно повлиять на его политику в этом регионе, Эрдоган встал на сторону антикурдских сирийских повстанцев. Он не поддержал курдов в окруженном боевиками «Исламского государства» селении Кобани, на что они очень сильно обиделись. После серии терактов летом этого года он начал операцию против Рабочей партии Курдистана (РПК), в результате чего большинство курдов полностью разочаровались в сотрудничестве с официальной Анкарой. Сейчас они его точно поддерживать не будут. Другое дело, что курды как таковые не могут взять власть в Турции: курдская партия популярна только среди своих. Она не имеет общенационального статуса.
Есть еще одна оппозиционная группировка. Это «Джамаат Фетхуллаха Гюлена», или движение «Хизмет». Это довольно мощный джамаат, который ранее сотрудничал с Эрдоганом. Его специализация – это деятельность в сфере медиа и пиара, а также различные проекты в сфере культуры, в том числе международные. Фактически «Хизмет» взял на себя всю работу по обеспечению пиара Эрдогану через сеть своих газет, телеканалов и т.п. Однако после 2013 года между Гюленом и Эрдоганом произошел конфликт. Насколько я понимаю, он был связан с вопросом независимости действий джамаата. Эрдоган захотел подчинить себе всех религиозных лидеров страны, в том числе и Гюлена, но его подчинить очень сложно, потому что он проживает в США. Сейчас в Турции происходит настоящая борьба между сторонниками этого джамаата и сторонниками Эрдогана. «Хизмет» через сеть своих сторонников публикует различный компромат против Эрдогана и ведет с ним войну через свои СМИ. Соответственно, Эрдоган пытается закрыть газеты, принадлежащие джамаату, ведет против него войну, в том числе на законодательном уровне. Будучи неполитической силой, «Джамаат Гюлена» пользуется достаточно большой популярностью. Считается, что его последователями являются несколько миллионов человек, и они тесно связаны с заграницей. Они могут достаточно серьезно раскачать ситуацию и лишить страну политической стабильности.
Теперь с турецкой оппозицией российской власти придется работать очень активно, поскольку диалога с политической элитой не получилось.
– На какую оппозиционную силу внутри Турции могла бы сейчас поставить Россия?
– Не думаю, что России нужно ставить на какую-то политическую силу, поскольку это сразу, с одной стороны, дискредитирует эту политическую силу как некого агента Кремля, а, с другой стороны, Кремль попадет в зависимость от успехов или неуспехов этой политической силы. Думаю, Россия должна четко заявить, что виновником случившейся трагедии мы считаем не Турцию и не турецкий народ, а конкретную политическую элиту, которая взяла на себя ответственность за ошибочную политику в отношении Сирии, за поддержку терроризма и за уничтожение российского самолета, поэтому мы развиваем дружеские отношения со всеми политическими силами в Турции, которые оппозиционны данному режиму. Другое дело, я бы все-таки остерегся слишком плотно сотрудничать даже с легальными курдскими политическими движениями и совсем бы не сотрудничал с нелегальными, как РПК, поскольку в Турции эти движения поддерживают только курды, то есть национальное меньшинство, а все турки относятся отрицательно. Поддерживая курдов против турок, мы таким образом лишаем себя какой-либо надежды на то, что отношения с Турцией у нас когда-либо восстановятся.
– Вы сказали о взаимодействии с оппозицией. Означает ли это, что режим в Турции может смениться?
– Думаю, сейчас обстановка благоприятствует тому, чтобы в среде политической оппозиции созрело политическое движение, лидер, который бы мог составить реальную конкуренцию Эрдогану. Причем, как мне кажется, он родится в исламской политической среде. Эрдоган и его партия сейчас будут стремительно терять популярность. Связано это будет в первую очередь с тем, что с экономикой Турции уже сейчас все не очень хорошо, а после российских санкций будет еще хуже. И вряд ли Эрдогану удастся быстро справиться с этими проблемами. Сейчас ВВП Турции упал примерно до двух процентов с восьми. В целом за последние 4 года рост душевого ВВП в Турции не происходит. Лира упала практически так же, как и рубль. У нас понятно почему: нефть и газ – основной экспортный товар, и раз они упали в цене в два раза, рубль тоже упал в два раза. В Турции должен был бы произойти обратный процесс, потому что она закупает нефть и газ. Эти проблемы действительно беспокоят турецкую политическую элиту, и оппозиции грех не воспользоваться такой сложной ситуацией.
– Как вы считаете, ситуация с российским Су-24 расколола турецкое общество?
– Раскола в турецком обществе не произошло, потому что, с точки зрения турецкого государства, с нашей стороны произошло нарушение границ Турции, что для любого турка является чрезвычайно болезненным. Пропагандистская конструкция «мы сбили самолет, потому что он нарушил наше воздушное пространство, мы десять раз предупреждали и были факты нарушения» очень хорошо сработала на турецком обществе. Ни одна политическая сила громко не может обвинить турецкое руководство в том, что оно поступило неправильно, потому что она сразу натолкнется на обвинения в непатриотизме. Есть общая критика турецкой политики в отношении Сирии, критика того, что, может быть, стоило лучше выстраивать отношения с Россией, но в целом правильность подхода Анкары к ситуации с российским самолетом публично не оспаривается, хотя в личном общении очень большое количество турецких граждан, с которыми я знаком, в том числе и политиков, выражали не только соболезнования, но и прямо говорили о том, что турецкие власти совершили непоправимую ошибку.
– Вопрос нарушения границы является болезненным для турков по историческим причинам?
– Да. Вспомним, что Турция после распада Османской империи потеряла очень большое количество территорий. Советский Союз претендовал на ряд турецких земель после Второй мировой войны. Это территории, вошедшие в состав Турции по Карскому договору 1921 года. Поэтому нарушения государственных границ для турок это очень чувствительный момент, тем более, со стороны России. Турецкая пропагандистская машина для поддержания мифа о нарушении воздушного пространства, напомнила, что СССР претендовал на их территории.
