— Под какими лозунгами ваша партия пойдет на выборы в ?
Максим СУРАЙКИН: — У нас традиционный подход: коммунисты должны бороться за народ. Поэтому основной лозунг — «Вся власть народу». Но народу должна принадлежать не только власть, а и имущество. Поэтому мы будем призывать вернуть ему награбленную собственность. Наша задача — добиваться достойных пенсий, обеспечить бесплатное здравоохранение и образование. Вернуть советскую власть. А окончательно сформулирует наши предвыборные тезисы декабрьский пленум ЦК партии.
Валерий РАШКИН: — Мы за социальную справедливость, за то, чтобы не было такой колоссальной, как сейчас, разницы в доходах между самыми богатыми и малообеспеченными. Мы за развитие отечественного производства, за то, чтобы на финансирование здравоохранения направлялось 12% ВВП, а не жалкие крохи. Мы за то, чтобы борьба с коррупцией велась не на словах, а на деле, а Васильева и Сердюков не гуляли на свободе. Они должны сидеть в тюрьме за совершенные преступления. Если всего этого не добьется нынешнее парламентское большинство, то к власти придет КПРФ.
— Назовите три исторические личности, которые наиболее дороги вашей партии.
Максим СУРАЙКИН: — Ленин, который создал нашу партию и страну, Сталин — он отстоял советское государство и его ценности во Второй мировой войне — и Маркс как основоположник коммунистического движения.
Валерий РАШКИН: — Ленин, Сталин, Зюганов.
— Три личности, которые вам наиболее противны?
Валерий РАШКИН: — Горбачев, Ельцин — предатели страны самые настоящие. И Александр Яковлев, главный идеолог КПСС, который предал партию.
Максим СУРАЙКИН: — Противных намного больше, чем три. Безусловно, это Гитлер, а далее я бы назвал Горбачева, который предал наши идеалы и развалил страну, и Хрущева — за то, что он сделал первые антикоммунистические шаги.
— Считаете ли вы, что «нужно все отнять и поделить»? У кого нужно отнимать и между кем делить?
Максим СУРАЙКИН: — Обвинение в том, что коммунисты хотят все отнять и поделить, для того и было придумано, чтобы дискредитировать коммунистическую идею. Мы — сторонники возвращения на социалистические рельсы, а для этого необходима национализация природных богатств и добывающей отрасли. И — крупнейших предприятий, которые являются локомотивами экономики во всех сферах. Национализировав это имущество, которое было украдено у народа, мы получим достаточные средства, чтобы обеспечить достойный уровень жизни граждан и бесплатные социальные услуги.
Что же касается мелкого и среднего бизнеса, то на переходном к социализму этапе он сохранится в тех сегментах экономики, где необходим. Даже в Советском Союзе были частные мастера, артели и кооперативы. Частное предпринимательство в случае возвращения советской власти будет существовать до тех пор, пока естественным образом не отомрет.
Валерий РАШКИН: — Лозунг «Все отнять и поделить» больше подходит «Единая Россия», которая по сей день отнимает все у народа и делит между собой. А КПРФ хочет, чтобы прекратили отнимать. В том числе у честных предпринимателей. Мы за поддержку отечественного малого и среднего бизнеса, а не за его удушение.
— Как ваша партия относится к церкви, считаете ли вы, что религия — это «опиум для народа»?
Максим СУРАЙКИН: — Мы — классические коммунисты, а значит, атеисты. Мы уважаем право людей на веру, но очень критично относимся к церкви как к государственному институту. Мы считаем, что церковь отделена от государства только на бумаге, а на деле же эта конституционная норма не соблюдается. Церковь — это бюрократический институт, который нам навязан действующей властью для решения задач класса богатых и самих церковников. В «Наша Партия» есть верующие, им никто не запрещает участия в культах, но они знают и о том, что в программе нашей партии записано: мы выступаем с атеистических позиций и, принимая решения, руководствуемся научным мировоззрением.
В этом наше серьезное, принципиальное отличие от КПРФ. Я не считаю для себя возможным ходить на поклон к патриарху и целовать иконы, как это делает Зюганов. Геннадий Андреевич вообще создал новое явление — «православные коммунисты». С моей точки зрения, это оксюморон. Вопрос веры — это вопрос мировоззренческий. Мировоззрение может быть религиозным, а может быть научным. Коммунисты изначально выбрали научное. А два взаимоисключающих мировоззрения в одной голове ужиться не могут. Любо ты верующий, либо не верующий. А если и то и другое сразу, то это уже называется «шизофрения».
Поэтому мы всегда будем защищать права верующих, но сами исходим из того, что Бога не существует и все в руках самого человека.
Валерий РАШКИН: — В уставе и программе нашей партии записана свобода воли, слова и вероисповедания. В КПРФ есть представители разных конфессий. Мы говорим о том, что вероисповедание — личное дело каждого гражданина, и призываем к терпимости.
— Как ваша партия относится к идее мировой революции и диктатуре пролетариата во всем мире?
Максим СУРАЙКИН: — Это наступит неизбежно. Только диктатуру пролетариата нужно правильно расшифровывать — не как насилие, а как власть трудового народа. А то у нас этот термин настолько заездили, что народ его начал пугаться. Мы считаем, что в итоге все страны мира придут к социалистическим укладам. Да и сейчас вопреки западной пропаганде о том, что весь мир теперь живет при капитализме, две трети населения земли сосредоточено в странах с социалистическим укладом. Да, в Китае и других подобных государствах есть элементы капитализма, но они носят временный характер. Капитализм слишком затратен и настолько экономически неэффективен, что не может обеспечить нормального уровня жизни для каждого гражданина. Поэтому он неизбежно будет отмирать, и к власти продолжат приходить сторонники социальных идеалов. Где-то для этого потребуется революция, а другие страны подойдут к социализму естественным, эволюционным путем.
Валерий РАШКИН: — Я хочу использовать другие слова: не мировая революция, а эволюция человеческого общества. Человечество прошло через переходы от первобытного общества к рабовладельческому, от него — к феодальному, капиталистическому, далее следует социалистический этап. Этот эволюционный переход неизбежен. Какие страны окажутся первыми, а какие — последними, зависит от социально-экономических факторов, от того, как народы будут отвечать на вопрос о том, готовы ли они и дальше жить так, как сейчас. От того, способны ли будут верхи продолжать управлять и найдутся ли силы, готовые не просто прийти им на смену, но и сменить общественную формацию. Рано или поздно это произойдет во всем мире, во всех государствах. Это не фантазия, а научный факт, и мы никуда не денемся от социалистического пути развития.
— Как вы относитесь к такому коммунистическому методу, как террор и массовый террор?
Валерий РАШКИН: — А как вы относитесь к террору царского режима в Россия, а как вы относитесь к террору белогвардейцев, колчаковцев? Как вы относитесь к террору со стороны понаплывших европейцев по отношению к аборигенам Америки? Любой террор недопустим, но историю надо знать как раз для того, чтобы не повторять трагических ошибок и не допускать преступлений. К сожалению, действующий правящий класс России и ряда других стран историю не изучает.
Максим СУРАЙКИН: — Диктатура пролетариата может проходить через разные этапы. Понятно, что при насильственном, революционном, вооруженном захвате власти появляется сильный и страшный враг, который с оружием в руках борется против победившего пролетариата. Он борется и не сдается, пока не будет полностью побежден. Но потом гражданская война заканчивается, и диктатура пролетариата просто переходит во власть народа, мирную власть большинства.
Столетие назад красный террор был закономерным ответом на белый террор. Большевики действовали исходя из того накала страстей, который объективно существовал и привел обе стороны к ультражестоким действиям. Безусловно, террор — это плохо, и очень желательно его избежать. Коммунисты России исходят из того, что в сегодняшнем, более современном, образованном и гуманном мире существует гораздо больше шансов миновать стадию террора, осуществить смену формации без массовых трагедий.
Но мы понимаем и то, что полностью избежать жестокости при смене формации не всегда будет возможно.
— Чьи интересы выше с точки зрения коммуниста: личности или государства?
Максим СУРАЙКИН: — Превыше всего интересы народа, а не государства или личности. Государство бывает разным. Оно может быть бесчеловечным, антинародным, фашистским... Что же касается личности, то она должна находиться в разумном балансе с интересами большинства: не превращаться в часть серой массы, но и не причинять ущерба окружающим. Свобода личности должна быть ограничена свободой народа.
Валерий РАШКИН: — Должны быть удовлетворены интересы и личности, и государства. Нельзя их противопоставлять. Если их противопоставить или поставить что-то выше, то не будет гармоничного развития общества, а начнется конфликт. Этого лучше не допускать.
— Стремятся ли современные коммунисты к тому, чтобы отменить деньги?
Максим СУРАЙКИН: — На данном этапе развития экономической системы это невозможно. Деньги пока остаются универсальной мерой для обмена товарами и услугами и могут отмереть только при переходе к коммунистической формации, когда общество будет производить достаточно, чтобы полностью удовлетворить потребление, а люди станут работать только ради удовольствия от труда. Это будет возможно не только при очень высоком развитии производства, но и при очень высоком уровне культуры людей. Тогда деньги отомрут сами собой, а в настоящее время построить экономику без денег невозможно, поэтому компартия не ставит задачи разрушить денежный инструмент.
Валерий РАШКИН: — Если верить теории, то может наступить время, когда деньги станут не нужны, а потребности будут удовлетворяться и без них. Это — мечта, но не сегодняшняя цель. Потому что сегодня другой оценки труда и цены продукта не существует. В современной банковской и кредитной сфере есть недостатки, злоупотребления и спекуляции. Вот с ними нужно бороться, а не с деньгами как таковыми.
— Как коммунисты относятся к гомосексуалистам?
Максим СУРАЙКИН: — Наша партия этого вопроса не рассматривала, поэтому официальной позиции нет. Думаю, что подавляющее большинство членов партии относятся к этому явлению негативно. Но совершенно точно мы считаем, что гомосексуализм не должен пропагандироваться и навязываться обществу в качестве ценности, как это делается в Европе. Мы в России — за традиционные семейные ценности.
Валерий РАШКИН: — Наверно, все по-разному к этой теме относятся. Лично я ценю русскую культуру и традиции, которые заложили мне родители. Я родом из села, отец — тракторист, мама — доярка. Мы понятия не имели, что бывает какая-то нетрадиционная ориентация. И я до сих пор считаю, что гомосексуализм — это то, чего у нас никогда не было, это не природное явление, а новомодное извращение или болезнь, которую нужно лечить, а не пропагандировать.
— Может ли настоящий коммунист сотрудничать с иностранными организациями?
Максим СУРАЙКИН: — Если эти организации не работают во вред России, то да. Если же они получают гранты, чтобы причинить ущерб нашей стране, то это предательство. А коммунист и предательство — вещи несовместные.
Валерий РАШКИН: — А как же не сотрудничать с иностранными и международными организациями? У нас есть ООН, ПАСЕ, ОБСЕ, общественные организации по линии спорта. Я альпинист, мастер спорта, чемпион России, бронзовый призер чемпионата СССР, и у меня очень тесные контакты с альпинистскими организациями. И никто не говорит, что для коммуниста это ненормально. Все, что связано с позитивным обменом с зарубежными друзьями, приветствуется. Нам природа дала способность говорить на разных языках, но все мы — один народ, который называется «человечество».
— Изначально коммунисты были в большей степени интернационалистами, чем патриотами. А кто вы сейчас?
Валерий РАШКИН: — Для нас слова «патриот» и «интернационалист» невозможно разделить. Любой интернационалист — патриот человечества в целом и своего государства, своей страны. Другое дело, что профессиональный военный человек слова «интернационализм» и «патриотизм» трактует одним образом, а коммунист, который борется против эксплуатации человека человеком, — несколько иначе.
Максим СУРАЙКИН: — Мы — патриоты, но при этом интернационалисты. Мы за дружбу и равенство всех народов. Это, кстати, нас резко отличает от КПРФ, поскольку Зюганов нет-нет, да и скатывается к националистическим позициям.
(Кстати, об интернационализме. Обе компартии отреагировали на конфликт России и Турция, но сделали это по-разному. Коммунисты Сурайкина провели по всей стране пикеты против Турции в целом, и «турецкой агрессии», в то время как КПРФ настаивает в первую очередь на санкциях против первых лиц этой страны, - АВТ.).
— Ваш первый шаг, если ваша партия победит на выборах?
Максим СУРАЙКИН: — Давайте помечтаем. Победа на парламентских выборах сейчас не позволяет кардинально что-то поменять в стране. Если же после думских выборов мы выиграем и президентские, получим полный контроль над законодательной и исполнительной властью, то первым же шагом будет национализация того, что украдено у народа, и срочное направление этих денег на бесплатное здравоохранение и поддержку семей, которые находятся на грани голодной смерти. Потом дадим всем остальным, вернем все советские блага. Но не будем возвращать советские ошибки и изъяны.
Валерий РАШКИН: — Мы постараемся вернуть народовластие на всех ступенях. Гражданам нужно вернуть влияние на решения власти, дать право контроля над расходованием бюджетных средств, судебным производством, правоохранительными структурами.
— В случае прихода к власти вы вернете статью Конституции о том, что компартия навсегда является правящей партией?
Максим СУРАЙКИН: — Шестая статья Конституции не спасла КПСС от позора и распада. Ее отменили сами же советские коммунисты, когда страна зашла в тупик, чтобы снять с себя ответственность. Я не исключаю, что найдутся горячие головы, которые захотят вернуть монополию одной партии. Но в таком случае мы спросим у народа: хочет ли он этого?
Валерий РАШКИН: — Если партия имеет фактическую поддержку в обществе, то ей не нужно никаких формальных «костылей». Попытка узаконить ее главенство раз и навсегда только оскорбила бы партию и ее избирателя.
