В воспоминаниях советского диверсанта Павла Судоплатова (почему-то до сих пор больше известного на Западе, а не у нас) есть примечательный эпизод. Начало 1960-х, он сидит в одной камере Владимирской тюрьмы с другим легендарным убийцей — Наумом Эйтингоном (руководившим ликвидацией Троцкого). Оба считают себя несправедливо осужденными «честными чекистами» и стараются помочь советской родине (с плохо скрываемым желанием получить помилование), сочиняя в заключении «малявы» для Кремля по части шпионско-диверсионных дел. Судоплатов пишет: «Мы с Эйтингоном послали новое предложение Хрущеву о возобновлении контактов с лидером курдов Барзани, чтобы использовать его против иракского диктатора генерала Касема, который начал выходить из-под советского влияния. После этого нас посетил полковник Шевченко, начальник Владимирского областного управления КГБ, и сообщил, что руководство использует наше предложение. На этот раз в виде награды мы получили право на одну продовольственную передачу не через шесть месяцев, а через три».
Не знаю, на какие передачки рассчитывают нынешние последователи Судоплатова и хватит ли у Правительство РФ продуктов, чтобы отблагодарить их, ибо советов, как использовать курдов против Турции, после инцидента с Су-24 посыпалось великое множество. Вот, например, знатный политолог Сергей Марков написал в своем Фейсбуке: «А красивый флаг у 45-миллионного курдского народа!» Так он прокомментировал чей-то малограмотный пост: «45 миллионов курдов! Признаём независимость Курдистана — наших союзников в борьбе с ИГИЛ (террористической организации, запрещенной в России. — «МК»)!!! Вернем Константинополь и Софию!»
Увы (или к счастью), но никакого единого Курдистана не существует. И все попытки использовать курдов в чьих-то интересах никогда ни к чему не приводили. Тот же Судоплатов признавал: «Судьбу Курдистана с точки зрения его интересов никогда не рассматривали в Кремле, как, впрочем, и в Лондоне, и в Вашингтон. И Запад, и нас интересовало одно — доступ к месторождениям нефти в странах Ближнего Востока, как ни цинично это выглядит... Трагедия самого Барзани и его народа заключалась в том, что в интересах СССР и Запада (до известной степени также арабских государств и Ирана) курдов рассматривали как своего рода устрашающую силу в регионе или разменную монету в конфликтных столкновениях турецких, иранских и иракских правителей».
Но курды не дураки и отлично это понимали. Упомянутый Мустафа Барзани, прожив одиннадцать лет в СССР, получив образование в военной академии в Москве, вернувшись в Ирак, очень быстро послал советских товарищей подальше и наладил контакты и с ЦРУ, и с Моссадом, и с шахской САВАК.
Первый раз СССР сыграл на курдской проблеме в 1945–1946 гг., инициировав создание т.н. «Мехабадской республики» в Иранском Курдистане. Надо было ослабить по максимуму шаха и поддержать отторжение южного Азербайджана от Иран. Но американцы и англичане надавили на Сталина, и он отступил, бросив поверивших в него. Несчастный «президент» республики Кази Мухаммед был повешен, а ее главком Мустафа Барзани бежал со своим отрядом в Советский Союз. Когда он вернулся в Ирак (иранский эпизод был, в общем-то, случайностью в его биографии), то быстро обнаружил, что для Москва единый антиимпериалистический Ирак (под руководством Саддама Хусейна) важнее курдских проблем, почему он и начал переориентацию на Запад и закончил свою жизнь в эмиграции в США.
Курдов использовали многие — и шах Ирана, и свергнувший его Хомейни, когда им нужно было насолить Багдаду. Сирия при старшем Асаде много лет давала прибежище Абдулле Оджалану, помогая в его борьбе против Турция, поскольку имела с ней территориальный спор. Американцы еще со времен первой иракской войны наладили поддержку курдских сепаратистов, миря их между собой, и вручили им де-факто власть над Иракским Курдистаном после свержения Саддама. Вот только пользы это самим курдам принесло мало, скорее, наоборот. В трех странах из четырех своего постоянного проживания они погружены в той или иной степени в вооруженные конфликты. Противоречивость постороннего отношения к курдам хорошо видна в знаменитых письмах Дж.Неру к дочери из тюрьмы: бомбежки их деревень в Ираке англичанами он осуждает, а Ататюрком, беспощадно боровшимся с курдскими движениями, — восхищается.
Во многом фантастические проекты по использованию курдов объясняются незнанием их истории и культуры. Как было отмечено выше, единый Курдистан существует только в воображении. На самом деле особенность курдов в том, что они очень раздроблены. Расколы проходят по всем направлениям — политическим, религиозным, географическим, этническим, лингвистическим. Многочисленные диалекты курдского расходятся между собой вплоть до полного непонимания между говорящими на них, поэтому ученые предпочитают говорить о «курдских языках».
В зависимости от страны проживания курды имеют свою повестку — в Турции она одна, а в Иране совсем другая. Проблемы в Ираке у них совсем другие, чем в Сирии. Этому соответствует и политическое представительство. Скажем, в Иракском Курдистане, который де-факто является независимым государством и власть Багдада признает чисто формально, уже много десятилетий вся политика сводится к противоборству между двумя основными партиями — Курдской демократической, которую возглавляет сын Мустафы Барзани, и Патриотическим союзом Курдистана, которым руководит бывший президент Ирака Джаляль Талабани. При этом в основе лежат не столько идеологические разногласия, сколько клановые интересы. В недавнем прошлом это соперничество вылилось в гражданскую войну, и ЦРУ приложило немало усилий, чтобы примирить курдов между собой, дабы не играть на руку Саддаму Хусейну. Барзани-старший был племенным князьком, ревниво отстаивавшим свой статус и привилегии. Ну а для других кланов он являлся нелегитимным конкурентом. Внутрикурдская борьба была настолько беспринципной, что один из сыновей Барзани даже перешел на сторону Хусейна.
Рабочая партия Курдистана, действующая в Турции, напротив, с «феодальными пережитками» беспощадно борется и исповедует марксистско-ленинскую идеологию. Для нее важнее социальное и экономическое освобождение. И начала РПК свою деятельность с убийств помещиков и чиновников.
Что касается религиозных расхождений, то они значительны, но не так важны, как пытаются показать некоторые «знатоки» в Россия. Большинство курдов — сунниты, но религиозный фанатизм им мало свойственен. Потому марксистская РПК с атеистом Оджаланом во главе не имеет никаких проблем с вербовкой в свои отряды добровольцев. В той же Турции значительная часть курдов вообще исповедует такие экзотические религии, как али-илахи и алевизм, которые и мусульманством-то назвать сложно. В Ираке немало езидов, коими так живо в свое время интересовался Пушкин («дьяволопоклонники!») во время своего путешествия в Арзрум. Но эти конфессиональные группировки не создают своих партий или вооруженных отрядов. Куда существеннее родоплеменная идентификация, по типу тейповой в Чечне.
Таким образом, говорить о союзе с Курдистаном бессмысленно. Нет единого партнера по переговорам. РПК (между прочим, признанная на Западе террористической организацией) — сама по себе, иракские или иранские партии — сами по себе. Попытка же работать через официально признанную в Турции парламентскую Партию демократии народов вообще бессмысленна.
И опять-таки, разыгрывая карту того же Турецкого Курдистана, надлежит помнить, что большая часть его территории — не что иное как Западная Армения в недавнем прошлом. Курды активно участвовали в погромах и резне армян, заселив в итоге освободившиеся территории. Так что любая попытка заигрывания с курдами неизбежно вызовет отрицательную реакцию Ереван. Равно как и еще одного нашего друга — Тегерана, которому пришлось пролить в 1980-е немало крови, подавляя курдское восстание. Да и Башар Асад вряд ли обрадуется такому ходу Москвы, воюя в том числе и со своими курдами.
Перепутанность и запутанность курдских проблем стала мне хорошо понятна прошлой зимой, после разговора с одной из моих студенток. Я все никак не мог понять, почему у этой кареглазой брюнетки с армянской фамилией мусульманское отчество. Оказалось, все просто: курдка-езидка из семьи беженцев, переехавших в 90-е годы в Россию, как и многие другие их соплеменники-соотечественники-единоверцы. Я подумал: сколько же в ней слилось противоречий и перипетий — и минувших веков, и прошлого столетия, и последних лет! Прадеды бежали из Турции, дедов выселяли при Сталине, а теперь и она беглянка. Жаль, что Марков не читал у нее лекций.
