Экс-депутат Псковской областной думы Лев Шлосберг рассказал «Московскому комсомольцу» о том, к каким последствиям приведет это решение и как проходило сегодняшнее заседание.
По словам Шлосберга, теперь фигурантом уголовного дела может стать любой человек, рассказавший о гибели военнослужащего во время спецоперации, о которой этому человеку может быть ничего не известно.
«Мы не знаем о том, каким образом работает данный указ, — объяснил Шлосберг. — Ведь постановление Совет Федерации, который одобрил решение президента о применении ВС РФ за пределами страны, не упоминает никакие географические названия, в том числе и Сирия. Поэтому сказать о том, для чего были развязаны руки этим решением Совфеда, нельзя. Все сейчас ждут прецеденты перевода этого указа в уголовно-правовую плоскость.
Предположим, журналист получает информацию о гибели военнослужащего, не будучи допущенным к гостайне. И в первом процессе, и сегодня представители президента всячески уверяли нас, что это не может иметь отношения к лицам, к ней не допущенным. Но на самом деле мы понимаем, что эта неопределенность правовых норм, которая заведена в указ, может привести к тому, что по отношению к любому гражданину, не обязательно журналисту, просто родственнику погибшего солдата, станут применять уголовную статью за разглашение гостайны, доступ к которой человек получил не потому, что он ее искал, а потому что эта гостайна в виде погибшего человека сама на него упала, как камень с неба.
Вот человек похоронил родственника, знает, где он погиб, сказал об этом — а ему вменяют статью Уголовного кодекса о разглашении гостайны.
Как себя поведет правовая система, будет ли она исходить из того, что этот человек не являлся лицом, не допущенным к гостайне, соответственно, не имел никаких обязательств перед государством по ее сохранению, или станет исходить из мотива «чтобы никому не повадно было», по человеку ударит вся государственная машина? — Этого мы сегодня не знаем.
К сожалению, от российской правоприменительной практики невозможно ждать хороших решений, она всегда репрессивная. Из всех возможных сценариев она выбирает худший. В любом случае, с сегодняшнего дня решение Верховного суда вступило в силу (оно не действовало после 13 августа (дня подачи апелляции — ред.), а вступило в силу именно сегодня). И я думаю, что нужно будет всем, кто решает для себя вопросы опубликования информации, думать над каждым словом.
То есть молчать нельзя, но писать и говорить безумно опасно. Вот между этим «нельзя» и «опасно» будет весь люфт нашей свободы».
Читайте, как Медведев добивался засекречивания потерь.
Лев Шлосберг пояснил, что заявители нынешней жалобы постараются дойти и до Конституционного суда, однако сделать это смогут лишь те из них, кто является журналистами, так как в КС можно будет оспорить указ именно с точки зрения ограничения свободы слова.
«Процедура подачи заявления очень непростая, — сказал Шлосберг. —Необходимо, в частности, доказательство того, что эти судебные решения непосредственно затронули права и свободы заявителей, хотя бы части, а это не самая легкая процедура. Я могу только сказать, что подготовка заявления в КС будет очень непростым делом».
Читайте, как хоронили погибшего в Сирии российского контрактника.
При этом политик затруднился назвать точные сроки, в которые будет подан иск в КС: «Во-первых, мы должны получить мотивированное решение Апелляционной коллегии Верховного суда, оно будет через 5 дней. Очень важно, что в нем будет написано. Вообще, суд должен отвечать на доводы участников процесса, это одна из его важных обязанностей. И одна из наших ключевых позиций в апелляционной жалобе заключалась в том, что суд не дал оценки доводам нашего искового заявления. Он просто оставил без внимания наши оценки и правовые позиции.
Читайте, как псковский парламент сражался со Львом Шлосбергом.
Сегодня процесс длился 2,5 часа. Для Апелляционной коллеги это много. По расписанию суда нам было отведено 30 минут. И наше сегодняшнее единственное достижение состоит в том, что мы заставили суд и представителей президента в течение не 30 минут, а двух с половиной часов обсуждать вопрос законности засекречивания гибели российских граждан, военнослужащих в мирное время. Во всех остальных аспектах суд не дал никаких детальных оценок нашим доводам, думаю, что их не будет и в решении Апелляционной коллегии. В частности, не был прокомментирован довод о том, что указом президента невозможно регулировать права и свободы граждан, что любые ограничения прав и свобод, в том числе в области обороны и безопасности, могут осуществляться только федеральным законом. Указ президента — это ошибка».
Тем не менее, по словам Шлосберга, в суде отказались признать, что столкнулись с юридической ошибкой. «Государственная машина, — сказал политик, — устроена таким образом, что признает только один факт: в указах президента ошибок быть не может».
