Мало кто знает, что в 1721 г. император Петр I постановил снарядить экспедицию для освоения Россией острова Мадагаскар. При дворе в Санкт-Петербург тогда много рассуждали о воинственных дикарях, золотых россыпях и чернокожих красавицах. Этой экспедиции не суждено было состояться, но в архивах сохранилось письмо императора всероссийского к некоему несуществующему «королю Мадагаскара», где Петр именует себя его «приятелем». С тех пор минули три столетия, и сегодняшняя Африка — это не только поездки за экзотикой, сафари и межплеменные войны в тропическом лесу. Для мировых держав это прежде всего стремительно растущий рынок и огромные ресурсные возможности, воспользоваться которыми вполне может и Россия. Тем более что россиян в Африке до сих пор помнят и любят.
Советский Союз делал очень большую ставку на Африку. В начале 1960-х годов казалось, что весь континент как один человек поднимается на борьбу с колониализмом (а значит, с капиталистическим Западом), вот-вот стряхнет он путы рабства и твердой ногой станет на светлый путь строительства народного социализма.
Эти мечты сбылись лишь в очень небольшой степени. Несмотря на то, что ради получения советской финансовой помощи многие страны декларировали свою социалистическую ориентацию, на деле они не стремились ни осуществлять эффективных социальных преобразований, ни становиться под знамя соцлагеря. Многие страны постоянно метались от СССР к США и обратно лишь под влиянием политической конъюнктуры, и закрепить за собой союзников Советскому Союзу надолго не удавалось. В 1960-е с убийством Патриса Лумумбы было потеряно Конго (Заир), попавшее под контроль США и Западной Европы, в 1970-е после смерти Гамаля Абдель Насера резко сменил ориентацию некогда дружественный Москва Египет, был убит лидер Гвинеи-Бисау Амилькар Кабрал, а сомалийский президент Сиад Барре вдрызг рассорился с Советским Союзом. В 1980-е годы ушел в отставку идеолог танзанийского социализма Джулиус Ньерере, умер гвинейский диктатор и некогда друг СССР Секу Туре, погиб в авиакатастрофе мозамбикский лидер Самора Машел.
Были и крупные победы: например, приход к власти в Эфиопии офицеров-марксистов в 1977 г., победа «марксизма-ленинизма» в Конго, Бенине и на Сейшельских островах, поражение США и ЮАР в ожесточенной войне в Анголе в 1980-е, где им противостояли советские специалисты и кубинские войска. Однако все дружественные Советскому Союзу режимы либо рухнули, либо мгновенно отказались от идей Маркса и Ленина после того, как экономическая помощь от СССР иссякла. Одной из крупнейших побед советской политики в Африке было падение режима апартеида в ЮАР и приход к власти Нельсона Манделы и Африканского национального конгресса, которому Советский Союз помогал в течение многих лет. Но после 1991 г. Россия фактически добровольно самоустранилась от африканской политики, пытаясь решить более насущные внутриполитические задачи. О возвращении страна задумалась лишь десятилетия спустя, когда ее место в Африке было уже занято новыми игроками.
В настоящий момент африканской политики у Россия нет. Присутствие России на этом огромном и перспективном континенте связано преимущественно с запланированным расширением сотрудничества с Южной Африкой в рамках БРИКС, а также международной деятельностью крупнейших российских корпораций. У них самих тоже не всегда есть внятная стратегия развития бизнеса в Африке, а зачастую интересы компаний обусловлены личными пристрастиями их руководящего менеджмента к африканскому сафари и охоте. В тех же случаях, когда стратегия действительно существует, она не является частью общего и четко определенного национального плана работы на Африканском континенте.
Политический капитал, наработанный благодаря поддержке Советским Союзом национально-освободительных движений, во многом утрачен. Лидеры, пользовавшиеся помощью и поддержкой Москвы, обучавшиеся в СССР, постепенно уходят с политической сцены (одним из последних стал Хосни Мубарак в Египте, свергнутый «исламской весной» 2011 г.). Рычаги управления и во власти, и в бизнесе переходят к новому поколению, для которого Россия означает не больше, чем любая другая крупная страна, о которой следует судить по ее конкретным действиям «здесь и сейчас». Такой же подход существует и к российскому бизнесу, который зачастую проявляет себя на Африканском континенте не лучшим образом.
Есть много факторов, которые затрудняют проникновение российского бизнеса на рынки Африки. Во-первых, это острая и постоянно усиливающаяся конкуренция за доступ к африканским ресурсам. К российским компаниям сохраняется настороженное отношение из-за невыполнения ими договоренностей и обязательств. Сама специфика внутриполитического развития африканских стран и властных структур не способствует нашей деловой активности. Однако полностью дверь не закрыта.
Торговля России с африканскими странами развита слабо и до последнего времени на три четверти осуществлялась лишь с Северной Африкой. Но сегодня расширяется круг африканских государств, с которыми налаживается инвестиционное сотрудничество, — Экваториальная Гвинея, Ботсвана, Гана, Либерия, Сьерра-Леоне. ЮАР заинтересована не только в импорте высокотехнологичных российских товаров, но и в их совместном производстве.
России нужна Африка. В нашей стране, лишившейся множества месторождений минеральных ресурсов после распада СССР, растет дефицит таких полезных ископаемых, как марганец, хром, бокситы, цинк и олово. Таким образом, экспансия российских компаний в Африке не только перспективна с точки зрения укрепления их позиций, а также востребована, чтобы обеспечить доступное сырье для отечественного производства. В то же время Россию не в той мере интересуют вопросы импорта из Африки необработанного минерального сырья, как это интересует США, Китай и Индию. Ведь экономика нашей страны лишена критической зависимости от ее ресурсов и этим выгодно отличается от конкурентов.
Российский бизнес в Африке представлен как государственными, так и частными корпорациями. Однако, хотя спектр экономического взаимодействия расширился, на долю Африки приходится всего лишь 1,5% всех зарубежных инвестиций России.
Наша страна может добиться успеха в экономической экспансии в Африку и благодаря независимому положению на международной арене, которое позволяет африканским властям расширять число иностранных партнеров. В стратегических проектах экономика и дипломатия действуют параллельно, но для российского бизнеса крайне важно научиться работать в Африке с учетом особенностей региона, уважения национальных интересов, культуры и традиций той или иной страны. Этого добиться крайне сложно, потому что образованных специалистов по Африке в России по-прежнему мало.
Однако этого, конечно, недостаточно для завоевания прочных позиций. Советский Союз был для африканцев не только донором — он ковал элиту, без преувеличения, для всего континента. В советских вузах учились президенты Экваториальной Гвинеи, Сомали, ЮАР, Египта, ЦАР, сотни будущих генералов, министров, ученых, послов. С любовью из России возвращались все те, кому предстояло определять политику своих стран на протяжении десятилетий, и многие из них до сих пор весьма влиятельны. В российских вузах и сегодня учатся свыше 8 тыс. студентов из Африки, больше половины из них — бесплатно. А сколько врачей, пилотов, инженеров из СССР и России работали и продолжают еще работать в странах Африки, помогая ее жителям своей высокой квалификацией, своими талантами. Для миллионов африканцев Россия — больше чем просто крупная держава. Это ностальгия по молодости, это спасенные докторами жизни, это десятки крупных инфраструктурных проектов, это, в конце концов, настоящий старый друг. Сохранить старых и ковать новых друзей в Африке — задача, стоящая перед современной Россией.
