- Это первый случай, когда вам отказали в информации?
- Это началось летом, когда я написал запрос в МИД РФ по поводу отказа во въезде некоторым западноевропейским дипломатам о том, насколько соответствуют действительности сведения СМИ о неких списках, в которые включены лица, чьё присутствие в Россия нежелательно.
А потом был мой запрос в Счетную палату насчет результатов проверки строительства космодрома «Восточный».
Счетная палата в ответе сослалась на то, что материалы уже предоставлены в Госдуму и там их и надо искать. Я разговаривал со всеми, пытаясь получить эти материалы, со спикером Нарышкиным даже говорил, но дело так и не сдвинулось с мёртвой точки.
В Комитете по бюджету и налогам, куда материалы Счетной палаты передали, мне их для ознакомления не выдали. Это принципиальный вопрос - я не и не собирался предавать огласке факты, изложенные в документах, если информация находится под грифом «для служебного пользования» или «секретно», но лишение меня права ознакомиться с этими документами нарушает закон о статусе депутата...
Справка «МК»: Закон «О статусе депутата и члена Совет Федерации» среди гарантий деятельности парламентария называет и «право на получение и распространение информации». Аппарат Госдумы обязан обеспечивать его материалами, в том числе распространяемыми Счетной палатой. При обращении депутата в органы госвласти, органы местного самоуправления должностные лица этих органов должны дать ответ и предоставить запрашиваемые документы или сведения. Сведения, составляющие гостайну, предоставляются в порядке, установленном законом о гостайне.
- Ну и что теперь? В суд пойдете? А с кем судиться - с главой Комитета по бюджету и налогам Андреем Макаровым или Госдумой в целом?
- Я не исключаю судебных разбирательств. Мы стараемся выяснить, какие юридические механизмы могут быть использованы. Но у меня сейчас и так два суда - один с Карповым, фигурантом списка Магницкого, другой - с мэром Нижний Новгород. C этими судами разберусь - займемся запросами. Буду думать. Сейчас я просто хочу предать эту историю огласке.
- У вас есть допуск к секретным сведениям?
- Он есть у любого депутата. Мы подписываем бумагу о неразглашении, и всё. Нет депутатов с бОльшими или меньшими правами. Сами единороссы должны быть заинтересованы в том, чтобы я выиграл дело, потому что сегодня мне не дают информацию, а завтра им откажут... Это снижает статус депутата и парламента.
- Может, отказы начались после того, как в прошлом году вы предали огласке письмо из МИДа с грифом «ДСП» о причинах отказа в продлении российского гражданства диссиденту Владимиру Буковскому?
- Не вижу никакой связи. Если хотели бы меня за это наказать - передали бы дело Комиссии по депутатской этике, она лишила бы меня права голоса на месяц, что ли... Но гриф ДСП - это всё же не гостайна. Вот, например, Минобороны ответило на мой запрос по Сирии - он под грифом ДСП, я же его содержание не разгласил, хотя меня журналисты просили дать текст. Думаю, в истории с «Восточным» просто не хотят, чтобы я знал, насколько много там украли...
- Но глава СП Татьяна Голикова сама публично называла цифры, говорящие о масштабе выявленных нарушений!
- А почему тогда не дают? Может, там не только цифры важны, а схемы, компании, фамилии... Думаю, это новая тактика борьбы с оппозиционными депутатами: «Не можем тебя пока убрать из парламента, так не дадим информации».
