…Мы не едем, а мчимся по Киевскому проспекту (пока его не переименовали и вроде бы даже не собираются). Таксист по имени Валерий поясняет, что «до войны» здесь и по всему городу было не протолкнуться из-за пробок. Сейчас свободно, от универмага «Белый лебедь» до ЦУМа мы долетели минут за 7–8.
Многие местные жители с начала обстрелов города в поисках лучшей доли уехали кто куда — в Россию или на Украину. В город люди постепенно возвращаются, ведь тут уже не стреляют и не бомбят. Тем не менее машин сравнительно немного.
По правде говоря, из окна автомобиля следов войны в самом Донецке я не увидел. Да, кое-где порой встречаются разбитые окна, полусгоревшие крыши. Но после надрывных телерепортажей в новостях годичной давности я был готов к настоящим руинам в Донецке и к разрушенным мостам. К счастью, ничего подобного нет и близко. Все, что называется, опять, как вчера, и то же небо опять голубое. Донецк по-прежнему красив, живет обычной будничной жизнью, на площади Ленина бьет фонтан, работают все магазины и рынки.
В городе практически не видно ополченцев, во всяком случае, вооруженных. Дончане, привыкшие к условиям военного времени, утверждают, что их армия начеку, защитники молодой республики за заборами — в лагерях и подразделениях ведут напряженную боевую учебу.
— Развалины, — поясняет Валерий, — в районе аэропорта, где шли ожесточенные бои, и в некоторых других частях города. Но туда проезда нет, стоят блокпосты, там и сегодня бывает неспокойно…
В одном месте замечаю очередь преимущественно из пожилых людей. Это пункт выдачи гуманитарной помощи от украинского олигарха Рината Ахметова. Мы знаем, что гуманитарные конвои на Донбасс периодически отправляет Россия. Эти грузы как только, так сразу распределяются по больницам, школам и детсадам.
Раз в месяц в разных частях города выдаются увесистые, по 10–15 кг, пакеты с провизией: свиной, говяжьей и куриной тушенкой, печеночными паштетами, рыбными консервами, растительным маслом, макаронами, горохом, сгущенным молоком, рисом и гречкой... Впрочем, в последние два месяца рис и гречка в продовольственные наборы не входят, их заменяют различные крупы.
У пенсионеров, поясняет мне таксист, уже все лоджии и кладовки забиты макаронами, их не успевают съедать. Ведь для праздника живота в ход в первую очередь идет самое вкусненькое — тушенка и паштеты. Остатками старики охотно делятся с родственниками и соседями, которые такую продуктовую поддержку от Украина последние новости не получают.
Многие уже приспособились к этому кулинарному однообразию и даже из обычных круп научились готовить деликатесы. Так, в овсянку крошат морковку, добавляют туда пару яиц, и получаются котлеты, почти как мясные.
В общем, от голода в Донецке никто не умирает.
В качестве основной денежной единицы в ДНР принят наш российский рубль, он уже практически вытеснил из оборота украинскую гривну. В обменных пунктах (доллар здесь такой же, как и в Москве) за одну гривну дают 2,7–3 рубля. А в магазинах и на рынке, по указу главы ДНР Александра Захарченко, она принимается из расчета 2 рубля за гривну.
С одной стороны, такой курс способствует скорейшему вытеснению украинской валюты, а с другой — пресекает возможность спекуляции. Ведь продавец на рынке, пользуясь разницей курса, может менять гривну в обменниках и на этом незаконно наживаться.
С российским рублем в молодую непризнанную республику пришли и российские цены — по некоторым товарам даже московские. Я специально походил по рынкам. Молоко 30 рублей за литр, краковская колбаса — 310, свиная лопатка — 280, камбала — 180, сахар — 49... Значительно дешевле, чем в Москве, проезд в общественном транспорте (7–8 рублей, хотя литр бензина на АЗС стоит 68–70 рублей) и хлеб. Буханка белого «кирпичика» (каким-то образом он в Донецке подвозится всегда горячим!) стоит 10 целковых. Есть даже его социальный аналог — по 2,5 рубля. Но за ним длинные очереди.
К экономии в большом и малом дончан толкают мизерные денежные пособия, выплачиваемые в ДНР, — в разы меньше, чем в России. Так, пенсии правительство ДНР платит от 1,5 тыс. рублей в месяц, 3 тысячи — это уже считается достаточно высокой пенсией. Средняя зарплата (работу, по вполне понятным причинам, еще надо найти!) 5–7 тыс. рублей.
Само собой, на такие средства и при таких-то ценах долго не протянешь. За продуктами мамы, бабушки и сестры ездят в соседние города: в Мариуполь, Широкино или Волноваху, которые на украинской территории. Там, признаются жители, цены намного ниже и разрешается вывозить в ДНР не более 50 кг в одни руки. Власти ДНР низкие украинские цены объясняют тем обстоятельством, что их республика в блокаде, все продовольствие и медикаменты скапливаются на подконтрольной Киеву территории — отсюда и невысокие цены.
Спрашиваю: почему в Самостийную ездят преимущественно слабые женщины? Отвечают: любого мужчину с украинским паспортом при проверке документов могут сразу забрить в украинскую Армия. Понюхать пороху на старости лет рискуют даже 60-летние мужчины. Вот, чтобы не попасть под раздачу, на Украину они отправляют свои «половины».
— На Украине, — рассказывают дончане, — идет повальная мобилизация. Забирают и студентов. По этой причине многие студенты из днепропетровских и харьковских вузов переводятся в донецкие. В ДНР армия комплектуется исключительно на добровольных принципах.
Но если большая Украина испытывает трудности с комплектацией своей армии на поголовной мобилизации, то на что может рассчитывать ДНР, основываясь на добровольных желаниях? Много ли таких желающих?
Из рассказов гражданских, чьи родственники ушли в ополчение, представляется такая картина. Изъявивший добровольное желание призывник (он тоже может иметь весьма преклонный возраст) заключает контракт на обучение воинской специальности и направляется в учебку, где его готовят опытные инструкторы, так называемые псы войны. На время обучения, а впоследствии и службы, он получает зарплату в 15 тыс. рублей в месяц. После прохождения курса, как говорят мои собеседники, он вправе снова уйти на гражданку, никто его силой в армии не удерживает, на то она и добровольная.
Но, согласитесь, что материальный стимул уйти в ополчение ДНР, при тех зарплатах, что существуют на местных предприятиях, весьма мощный. По сути дела, это профессиональная армия — в отличие от той, которая формируется Киев на принципах обязаловки и «почетного долга гражданина». Подход к изучению грамматики боя и языка батарей совершенно разный.
Невольно напрашивается вопрос: как дружно местные жители поддерживают свою республику? Официальная пропаганда утверждает, что все, как один. А если и не так, то процентов 90. Врать не буду: подавляющее большинство моих собеседников были ярыми сторонниками России и ДНР. Хотя они полагают, что приверженцев «украинского пути развития» в регионе тоже немало, просто те боятся открыто высказывать свою позицию. Причин недовольства немало: люди устали от войны, неопределенности, блокпостов и проверки документов. «Блицкрига», как с Крым, не получилось, конфликт явно затянулся. К тому же еще сравнительно недавно тут вспыхивали скандалы, которые не красили новую власть.
Возможно, полную ясность в этот спорный вопрос внесут намеченные на 18 октября выборы в местные органы власти ДНР — глав то ли 17, то ли 19 подконтрольных республике городов и районов: Донецка, Макеевки, Харцызска, Иловайска, Дебальцева, Горловки и некоторых других. Хотя в Донецке о грядущем мероприятии я не увидел никакой рекламы и информации.
Жители ДНР признаются, что отношение к ним на украинской территории доброжелательным не назовешь. Многие их там считают предателями и раскольниками. В Донецке это объясняют лживой украинской пропагандой, которая льется с экранов телевизоров. Возможно, так оно и есть.
В самой ДНР напрочь оградились от лживой украинской пропаганды. Местное телевидение транслирует только российские передачи, плюс к ним вещают четыре дэнээровских и два канала Новороссии.
На недавней встрече «нормандской четверки» в Париже было объявлено, что исполнение сроков минских договоренностей откладывается на 2016 г. А местные выборы в ДНР и ЛНР должны пройти по украинским законам и в сроки, намеченные Киевом.
Официальная реакция властей Донбасса на эти рекомендации пока не сформулирована.
Сохранится ли хрупкое перемирие? Или в Донецк и Луганск будем пробираться, как партизаны, — окольными путями?
