Ну вот, кажется, случилось. Военно-воздушные силы Российской Федерации начали наносить удары по позициям так называемого «Исламского государства» в Сирии.
Передается, что с просьбой оказать военную поддержку к российскому руководству обратился сирийский президент Башар Асад, вот уже пятый год безуспешно пытающийся в одиночку затушить пламя гражданской войны.
А к кому, собственно, он мог еще обратиться?!
Барак Обама, к примеру, на той же Генассамблее ООН заявил, что «Башар Асад — тиран, который уничтожает собственный народ». Схожую позицию высказал и его французский коллега Франсуа Олланд.
Выбор у сирийцев был, мягко скажем, невелик — именно российские политики и дипломаты все эти годы последовательно защищали нынешнюю власть, опасаясь повторения кровавого ливийского сценария, кульминацией которого стала сцена потрясшей мир жестокой расправы над Муаммаром Каддафи.
Впрочем, самым главным в этой спецоперации глава Администрации Президента России Сергей Иванов назвал решение вопроса с постоянно растущим числом россиян, примыкающих к «Исламскому государству».
«Целесообразно действовать на опережение», — в частности сказал он.
В социальных сетях, как принято, пошло волнение. Фокус внимания переключился с событий на Украина последние новости. Каждый выбирает свою сторону и в относительно новом сюжете. Кто-то пишет: «Да зачем нам все это, пусть сами разбираются со своими проблемами». Другие задаются, казалось бы, абсурдным вопросом, а существует ли это самое «Исламское государство» в принципе, не виртуальная ли это структура, вся деятельность которой заключается в работе над постановочными сценами в съемочных павильонах. Третьи яростно доказывают необходимость введения еще и сухопутных войск — мол, с воздуха партизан не взять.
И можно очень долго анализировать те или иные ходы участников этой схватки, пытаясь разобраться в мировом закулисье, и прогнозировать итоги, но я бы предложил на время переключить внимание с политического на человеческое.
Оглянувшись назад, на многолетнюю дружбу и сотрудничество наших стран, понимаешь, что не помочь Россия попросту не могла.
Представьте, что мир — многоквартирный дом, в котором, к примеру, загорелась квартира вашего соседа по лестничной клетке. Отстраненное наблюдение или ожидание пожарных расчетов неизбежно приведет к увеличению зоны возгорания, и в конечном итоге огонь захватит и вашу жилплощадь. Хочешь не хочешь, а нужно бежать за водой.
За годы взаимодействия едва ли не во всех отраслях сирийцы и советские, а затем и российские граждане стали по-настоящему близки друг другу.
В последний раз я был в Дамаске в 2012-м, когда монополию на роль противников Асада удерживали бойцы Свободной сирийской армии. Это по-своему удивительно, но по улицам этого прекрасного восточного города разъезжают модели советского еще автопрома, а встретить русскоговорящих местных жителей можно едва ли не по десятку раз в день. Объясняется это просто: они получали у нас высшее образование, кто-то даже оставался работать. В сувенирных лавках в центре города российский триколор наравне с сирийским флагом; люди, узнающие, что ты из России, то и дело норовят поднять в знак одобрения большой палец вверх. А еще лучше — по-восточному широко улыбаясь, похлопать по плечу.
А сколько там смешанных браков! Вернуться на родину с русской невестой было самым обыкновенным делом. Рождавшиеся в этих браках дети становились носителями сразу двух культур, самим своим существованием поддерживая отношения наших стран.
Моя подруга Анастасия, бывшая студентка Дамасского университета, как раз из таких.
Ее семье, как и многим тысячам ее сограждан, пришлось покинуть Сирия — перестрелки в предместьях Дамаска давно стали обыденностью. В ситуации раздробленности оппозиционных группировок и фактического отсутствия у них центрального руководства процветает и киднеппинг.
В общем-то аполитичная Настя порой пишет мне о том, как сложно оставлять все за спиной и начинать жизнь с нуля, а также о том, как сильно она скучает по Сирии и своим друзьям. Еще недавно в ее сообщениях звучали нотки глухого отчаяния, в последние дни сменившиеся нескрываемой надеждой. Надеждой на возвращение домой.
В Хомсе, городе севернее Дамаска, на окраинах которого, к слову, и была осуществлена первая операция ВВС России, тогда проходила линия самого ожесточенного противостояния. Боевики вот уже несколько месяцев контролировали огромный квартал Баба-Амр в центре города. У памятника отцу нынешнего президента Хафезу Асаду у въезда в город стоял блокпост. Там держали рубежи обаятельные вояки, не ведущие даже и мускулом от разрывающего пространство грохота падающих невдалеке снарядов.
Моханнад — танкист. Он пил популярный в этих местах тонизирующий напиток мате и рассказывал о том, как долго они ждут помощи от России. На тот момент казалось, что помощь нужна лишь на международной арене — преимущественно в Совбезе ООН, стремившемся принять резолюции, которые могли бы так или иначе изменить расклад противоборствующих сил.
С бойцами так называемой Свободной сирийской Армия Моханнад со товарищи тогда планировали справиться сами. Я хорошо запомнил его слова о том, что возможная гибель его не интересует — главной мотивацией этого патриотично настроенного юноши было стремление к сохранению территориальной целостности своего государства.
Добиться этого своими силами, как видно, асадовской армии не удается.
Наряду с исторически сложившимися связями между нашими народами нельзя забывать и о контактах совсем иного порядка: так, россияне все охотнее вливаются в ряды «Исламского государства», не только пропитываясь разрушительной идеологической базой, но и приобретая реальный боевой опыт. Данные по их численности разнятся, но, даже по самым скромным подсчетам, в рядах террористической группировки находится не менее двух тысяч россиян.
Порядком искаженное понимание религии, наложенное на смещенную систему координат преимущественно еще молодых ребят и девчонок, позволяет использовать их в качестве исполнителей самых жестоких пыток и казней. Переубедить их практически невозможно, а представить их возвращение на родину немыслимо.
И, конечно, хотелось бы вообразить прекрасный день, когда время будто бы немного повернет вспять, а там, в этом старом новом времени, вместо существующего сегодня «сирийского котла» будут вновь функционировать программы международного студенческого обмена, и вновь сами собой будут заключаться межнациональные браки, и вновь, конечно, будут появляться дети — носители двух культур.
Даст Бог, это время скоро настанет. А пока нужно тушить пожар.
