Первая ясна: нашим элитам очень хочется на Запад. Чтобы, как и раньше, оптом скупать всех и всяческих шрёдеров, бороздить просторы Средиземного моря на самых дорогих в мире яхтах, прислушиваться к нежному тиканью швейцарских часов где-нибудь на Елисейских Полях.
И ради этой цели можно многое западным партнерам пообещать — конечно, не Крым. Можно многое высказать. Конечно, в Донбасс именно они развязали гражданскую войну путем подготовки вооруженного мятежа в Киев. Ясно дело, НАТО расширяется, и этого мы не забудем и не простим. И санкции тоже введены в обход ООН. Весь этот привычный набор мы услышали, не могли не услышать, так как путинская речь была и для Запада, и для аудитории канала «Россия».
Но прозвучало, буквально-таки проскользнуло там желание «выйти поговорить». Предмет для торга, результатом которого может стать триумфальное возвращение на Елисейские Поля, — это Сирия. Раз вы, Запад, там боитесь увязнуть, раз вам так не нравится профессиональный офтальмолог Асад — то я, Путин, готов принять на себя многие риски, помочь с проблемой ИГ.
Чем не предмет для торга? В выборе из двух зол Запад может выбрать меньшее, а там оно, вернувшееся в G7, может и вовсе перестать быть злом. Почему бы не попробовать провернуть фарш назад?
То, что Путин предлагает Западу сделку, — хорошо. Раз уж мы, живущие в Россия, крепко повязаны с национальным лидером, приковавшим себя к галере, то пусть он нормализует внешнюю политику. Чтобы не было санкций, чтобы рубль потихоньку выходил из полуобморочного состояния, а экономика выбиралась бы из кризиса.
Вот только станет ли результатом этого торга настоящее возвращение России на мировую арену? Возвращение не в образе хулигана или мальчика для битья, а полноценного уважаемого партнера? Что для этого еще нужно сделать?
Пока наша позитивная программа предлагает Западу помощь в борьбе с ИГ и снижение выбросов парниковых газов. Дело в другом: борьба с ИГ еще не означает, что что-то изменится во внутриполитическом курсе.
Вспомним недавнего лучшего друга России, ливийского царя царей Муамара Каддафи, надменно смотревшего на мир из-за темных очков. После того как его прижали к стенке за взрыв самолета над Локерби, он тоже пошел на сделку. Расплатился с родственниками жертв, порешал вопросы с торговлей нефтью, и вроде бы даже его с его походным шатром принимали в лучших домах Европы, что уж говорить о Кремле. Но изменился ли от этого сам Каддафи, лучше ли стало жить подведомственному ливийскому населению? Сомневаюсь.
Классическая тирания в Ливии как была, так и продолжилась, фундаментальный труд нацлидера «Зеленая книга» как был духовной основой жизни ливийцев, так и остался. И кончилось все это в итоге кровавой резней, измочаленным трупом в холодильнике и тем самым ИГ.
Вот в этом-то и заключается самая большая опасность, которая легко считывается во вчерашней речи Путина. Он предлагает Западу внешнеполитическую сделку, которая, да, может на некоторое время (если «уважаемые партнеры» на нее пойдут) нормализовать ситуацию с санкциями и допуском членов кооператива «Озеро» на Елисейские Поля. А что нам, обычным гражданам РФ, ждать от этой сделки?
Безусловно, нормализацию нужно начинать (и в этом плане вчерашняя речь — позитивный сигнал, побольше бы таких). Другое дело, что куда больше ей бы способствовало, как ни странно, изменение внутренней политики. Мы понимаем, что власть в России не хочет сменяемости. Многопартийной системы «ЕР» допускать не хочет. Честный суд, в котором инвесторы могли бы защищать свои интересы, сам по себе не возникнет. Гражданское общество не расцветет вдруг пышным цветом. Как гонялись за иностранными агентами, так и будут гоняться, как избавлялись от оппозиции, так и будут избавляться, как выдавливали из России все, поднявшееся над уровнем плинтуса, так и будут выдавливать.
Потому что о внутренней политике в сделке речи не идет. Сможем ли мы получить от нее в итоге что-то, кроме возвращения, если повезет, пармезана с хамоном на полки магазинов. А ведь стране нужно гораздо большее — реформы. Причем сейчас ситуация дошла уже до той точки, когда реформы должны быть «великими», примерно как в царствование Александра II. Вот это, пожалуй, и есть главный вопрос: хватит ли у системы устойчивости, чтобы доскрипеть до следующего лидера, которому нынешний сможет передать галерное весло? Думаю, «западные партнеры» тоже задаются этим вопросом и очень хотят системе помочь, поэтому на любую сделку пойдут с радостью, им не нужна неспокойная Россия с боеголовками, уж поверьте.
Понимаю, что в который уже раз выступлю в роли «свободы сеятеля пустынного», но некоторые тезисы необходимо повторять. Возвращение России на международную арену, ее интеграция в мировую экономику должны сопровождаться прежде всего внутриполитическими реформами. Если у нас появится сменяемость власти, независимый суд, заработает многопартийность, государство со всеми своими госкорпорациями потеснится, чтобы дать место бизнесу, а заодно ослабит цензуру и престанет присматриваться к числу «1937» — тогда не нужно будет никаких внешнеполитических сделок.
Пока же мы топчемся на пути Ливии, робко приглядываясь, нет ли какой тропинки в сторону. Каддафи сам себе казался прекрасным геополитиком — пока его не загнали в трубу. Беда в том, что вместе с ним туда же оказался загнан и весь ливийский народ, отвыкший от какой-либо другой формы правления, кроме тирании.
Поэтому рано радоваться только тому, что Обама встретился с Путиным. Нам — гражданам России — эта встреча пока ничего не даст, потому что внешняя политика не работает без внутренней, а с собственной оппозицией наша власть встречаться не спешит. Все, что нужно знать народу о государстве, по-прежнему рассказывает канал «Россия». Крым все еще наш, на Донбассе — «гражданская война» мирных шахтеров и трактористов с хунтой, а коммунист, выигравший в Иркутской области выборы губернатора («ЕР» уступила! Ура!), готовится поставить памятник Сталину.
