В ночь красной луны (довольно редкого по форме затмения, случившегося в ночь на понедельник) произошло другое, не менее редкое историческое событие. Впервые с момента возвращения выборов руководителей регионов во втором туре победил «красный губернатор». Коммунист Сергей Левченко в Иркутская область обошел выдвиженца «Единая Россия» Сергей Ерощенко, исполнявшего должность главы региона. Может ли этот случай восприниматься как тревожный звоночек для «Единой Россия» или как намек на то, что «крымский консенсус», сплотивший избирателя вокруг власти, подходит к концу?
Лично я считаю, что — нет. Просто на берегах Ангары все совпало одно к одному. Во-первых, Ерощенко — не совсем родной для «Единой России» человек. К примеру, в 2011 году он был членом партии «Правое дело», а в 2012-м — доверенным лицом Михаила Прохорова на президентских выборах. Во-вторых, по опыту и складу потерпевший поражение единоросс скорее преподаватель, ученый и управленец, чем политик. За те три года, что Ерощенко руководил регионом, завоевать любви иркутян он не успел, а вот перессориться с авторитетными людьми смог очень даже. Выражаясь языком социологии, он разбудил в регионе ресентимент — очень сложное сочетание чувств зависти и ненависти к себе как к губернатору лично и — комплекса неполноценности и безысходности у огромной массы населения. А ведь еще Ницше говорил, что ресентимент может стать движущей силой восстания рабов. Если, конечно, «рабам» дать шанс наказать власть. Ерощенко его дал.
Неопытность его как политика подтверждается несколькими ошибками. Он не стал тратить время на развенчание мифов о своей замешанности в коррупции (был выше этого). Он «съел» очень популярного мэра Иркутск и отменил выборы градоначальника, чем оскорбил горожан, затем рассорился и с парламентом, инициировав смену спикера. И после этого совершил совсем уже детскую ошибку: «проспал», когда региональный парламент «намстил» губернатору и запретил досрочное голосование на губернаторских выборах. Ерощенко просто не заметил этого! А ведь в регионах, где досрочных выборов нет (ну, например, в Амурской области или Москве), как показывает практика, губернатор набирает на 11% меньше голосов, чем мог бы. Но одно дело, когда власть идет на такие потери осознанно, и совсем другое — когда по недосмотру. Ерощенко же просто ничего не заметил и до конца не сомневался в победе в первом туре.
Во втором туре шансы власти всегда более туманны, а тут губернатор иркутян еще и меняет коней на переправе: набирает новую предвыборную команду, которая решила играть на повышение явки. Итог прост: проснулись лишние 8% избирателей. Ясно, что это протестные избиратели, которых очень умело мобилизовал опытный, в отличие от Ерощенко, политик Левченко — депутат трех созывов, который едва не выиграл губернаторские выборы еще в далеком 2001 году. Добавим к этому, что иркутяне — традиционно одни из самых оппозиционных к действующей власти товарищей, в их региональном характере — переживать о том, что области достается меньше, чем другим, и желать, чтобы виноватых в этом наказали. Все совпало, вот ресентимент и реализовался. Поэтому никакого тревожного звоночка для «ЕР» я не вижу.
Однако у авторитетного политолога, гендиректора Центра политических технологий Игоря Бунина противоположное мнение: «Федеральная власть не сделала ничего для того, чтобы помочь единороссу, — сказал он «МК». — Она абсолютно не возражала против победы коммуниста Левченко и была к этому готова. И это, я думаю, больше не исключительный случай. Федеральная власть понимает, что «крымский консенсус» не бесконечен и люди рано или поздно повнимательнее посмотрят в свои холодильники. И могут остаться недовольны содержимым. А значит, им нужно дать возможность реализовать свое недовольство. И вот администрация президента подготовила к худшему варианту свою аргументацию: перестала делать ставку только на одну партию. Она готова положиться и на ЛДПР в отдельных случаях, и на коммунистов в каких-то регионах. То есть создать относительно конкурентную среду на выборах. Конечно же, губернаторы от других партий будут служить президенту и избирателю не менее преданно, чем единороссы. Поэтому рост ассортимента в политическом меню абсолютно не вредит устойчивости самой власти. Ну а для «Единой России» замена системы с доминантной партией на более сложную конструкцию — конечно, ущерб».
Если верить политологу, то так называемым оппозиционным парламентским партиям дается реальный шанс. Но как же они готовы его использовать в будущем? Мне представляется: риск того, что они растранжирят возможности, очень высок. Вот, к примеру, второй по узнаваемости коммунист после Зюганова, глава МГК КПРФ Валерий Рашкин, буквально в день победы Левченко выступает на «круглом столе», посвященном выборам, и говорит следующее: «После расстрела Белого дома, в котором заседал законный парламент, в 1993 году у нас был спор: принимать ли участие в первых выборах в Госдуму? Ведь своим участием в них КПРФ легитимизовала власть. Партия решила все-таки идти на выборы. И сейчас каждый раз нужно принимать такое же непростое решение, потому что все избранные работают только по указке исполнительной власти, а саму избирательную систему умудрились загнать в такой угол, что ей доверяют только 7% населения». Ему подпел первый зампред фракции ЛДПР Алексей Диденко: «Я поздравляю коммунистов с тем, что в ночь красной луны они получили «красного губернатора». Но нужно понимать, какая низкая у нас явка, каково доверие избирателей, и знать о масштабе фальсификаций. Вот у нас украли второй тур в Амурской области…»
Послушайте, коллеги из партий, получивших шанс. Пользуйтесь им, побеждайте, приводите своих избирателей, а не подрывайте их доверие к своим же победам.
