И переименование милиции в полицию — кто-нибудь спросил, во сколько это обошлось бюджету? Нет, не спросил, потому что инициатором этого закона был г-н Медведев, в ту пору Президент России. А закон о смене часовых поясов? И опять вопрос: во сколько это обошлось бюджету? А создание большой Москвы? Я уже не говорю о затратах. Так подсчитайте, уважаемая власть, и выносите на суд народа, а уж только после этого пишите закон.
А закон о мате? Что же это, законодательная потешность или…? Никто при этом не произнес ни слова, что мат — это часть русской культуры. Да-да, культуры. А история с ЕГЭ, буквально навязанная обществу и всей системе образования? А коммерциализация образования? Мы отдаем себе отчет, к чему это приведет страну? Ни господин Фурсенко, ни сменивший его господин Ливанов этого не осознают.
А ведь советское образование было признано самым успешным и доступным в мире. И не когда-нибудь, а в эпоху железного занавеса. И не кем-нибудь — Америкой и лично Джоном Кеннеди. И именно Америка поставила задачей догнать и перегнать СССР в сфере науки и образования.
А что мы имеем сейчас? Стыдно даже назвать место, на котором мы оказались в мировой шкале образования. Да-да, это плата за лихие девяностые, когда все силы власти были брошены не на созидание, а на разрушение энергии развития, которую создавал проклятый «совок».
А тут новая инициатива — уничтожение якобы контрабанды продуктового фальсификата, пересекающего нашу границу. И преподносится это едва ли не как ответная мера на санкции против Россия. Иначе говоря, мы занимаемся не только импортозамещением, но и уничтожением товаров, незаконно пересекающих нашу границу, присутствие которых на наших прилавках мешает нам это импортозамещение сотворить.
Когда я увидел кадры по телевидению, как гусеницы тракторов перемалывают сыропродукцию, фрукты, овощи, свиные и говяжьи туши, сбрасывают их в ямы, я подумал, что это сеанс психопатического расстройства, а проще говоря, натурального помешательства тех, кто выполняет приказ, в чем они признались публично: это не наша инициатива, это приказ вышестоящих. Кто же эти вышестоящие? Кто решает, как нам жить? Президент? Премьер? Нет, Россельхознадзор. Он сегодня правит бал.
Я увидел все происходящее глазами человека, пережившего ленинградскую блокаду. Я вспомнил, как шел с матерью на Невский завод, где мать должна была выступить перед солдатами с лекцией о Суворове. Была страшная метель и сорокаградусный мороз. Вдоль всего нашего пути попадались нескончаемые снежные холмики. Это была блокада, зима 41-го года. И когда подул ветер и стал сдувать снег, я понял, что сижу на покойнике, и все эти холмики, заметенные снегом, — покойные ленинградцы, погибшие от голода.
Уничтожать так называемую якобы контрабанду и фальсификаты, а по сути — продукты человеческого питания, это все равно что показывать человеческую смерть. И надо отдавать себе отчет, что это вершится в стране, пережившей страшные испытания именно голодом — голодомор, голод Второй мировой войны, ленинградскую блокаду и многое тому подобное. И само употребление словосочетания, что для уничтожения продуктов на каждом таможенном либо пограничном посту следует поставить крематорий по сжиганию этих товаров, заставляет вздрагивать. Ибо это в памяти ассоциируется с Освенцимом, где в крематориях сжигали людей.
Да, уважаемая власть, все это надо помнить, когда вы принимаете подобные решения. И неслучайно данная правительственная акция буквально приводит в ярость людей. Почему продукцию, совпадающую с нашими стандартами, например молочную, сыры, масла, как, впрочем, и фрукты, не переправить в детские дома или другие учреждения?
Думайте, господа властвующие, найдите любое решение кроме уничтожения. И не забывайте, какое ныне количество людей в России живет за порогом бедности. Как и то, что в силу кризиса и санкций их количество увеличилось и достигло 18 процентов. Каково этим людям смотреть, как тракторы гусеницами перемалывают сыры, куриное мясо, свинину, консервы и нескончаемое количество якобы контрабандных фруктов и овощей, именуемых фальсификатом. И задайте себе вопрос, почему эта продукция свободно пересекает наши границы. И за что получает деньги, и деньги немалые, наша таможенная служба.
Самое досадное, что власть пытается оправдать эти действия по уничтожению продовольствия нескончаемыми фантазиями о якобы незаконно пересекших нашу границу товарах, представляющих угрозу здоровью граждан России, так как среди них есть товары просроченные. А сколько просроченных товаров лежит на наших прилавках, уважаемая власть, вы не задумывались об этом?
Вы назвали сей факт угрожающим фальсификатом. А вы не обратили внимание, что, по признанию министра здравоохранения госпожи Скворцовой, в России на аптечных прилавках — 40 процентов фальсифицированных лекарств с зарубежной маркировкой?
Меня не покидает мысль и тут: я согласен с моими коллегами из «Аргументов и фактов», что эти действия по уничтожению якобы контрабандных товаров — хорошо продуманная провокация определенных сил внутри страны с целью дискредитировать нашу власть в глазах прежде всего малоимущего населения страны.
Невольно вызывает недоумение рядом стоящая инициатива, на днях высказанная премьером страны и, что не менее странно, поддержанная министром сельского хозяйства господином Ткачевым, в недавнем прошлом губернатором Краснодарского края, житницы России, который в период его губернаторства сделал ощутимый рывок в развитии. В чем же суть инициативы? Нам следует, сказал премьер Медведев, разобраться с вакханалией, которая происходит в неконтролируемом якобы малом фермерском движении.
Владелец шести соток, вместо того чтобы заниматься садоводством и огородничеством, пошел дальше — разводит коров, коз, свиней, птиц и не имеет на этот счет никаких ограничений. Не пора ли навести порядок, ибо эти люди подрывают рынок сельскохозяйственной продукции? И мешают агрокорпорациям сделать этот рынок нормативным и обеспечивающим импортозамещение.
Наш премьер, как устойчивый сторонник неолиберальных взглядов, не приемлет советского прошлого. И стоит кому-то высказать идею, что необходимо современную экономику, переживающую стагнацию и безостановочный спад, перевести в мобилизационный режим, мы слышим категорическое «нет». «Возвращение в советское прошлое, — замечает премьер, — для нас неприемлемо».
Кстати, небольшая реплика. Это неприемлемое прошлое сделало нас великой страной. И, увы, ориентируясь на неолиберальный курс, мы вряд ли это повторим.
Тогда непонятно, если мы не принимаем советское прошлое, то почему практически один в один мы хотим повторить нелепую хрущевскую реформу об уничтожении личного хозяйства в СССР и изъятия у него скота и земли.
Сравнительно недавно премьер инициировал новую идею, касающуюся ЛПХ, личных подсобных хозяйств, что правомерно осовременить как «малое фермерство», было предложено внести изменение в закон об ЛПХ в части установления ограничения поголовья скота и птицы в таком хозяйстве. Следует заметить, что в лихие девяностые мы сельское хозяйство страны довели до состояния краха, поголовье крупного рогатого скота по сравнению с рядом стоящим советским временем сократилось в 2,5 раза. То есть существующие в тот момент колхозы и госструктуры вывели страну на грань голода. Они не смогли сохранить ни поголовье крупного рогатого скота, ни свиней, ни коз, ни овец, ни птиц. Все это ушло в мир фантастической приватизации, а точнее, в никуда, в руки того самого рынка, который якобы должен все отрегулировать. Обманул, не отрегулировал. Что сейчас? Да, поголовье кратно уменьшилось. Но сегодня 45,8 процента крупного рогатого скота содержат ЛПХ, а практически население. Добавим, что там же содержится 45,8 процента коз и овец и 19 процентов свиней. То есть в немалой степени благодаря малому фермерству мы сохраняем поголовье скота. Появление ограничительного закона относительно численности количества скота в собственности личного подсобного хозяйства их попросту уничтожит.
Спустя некоторое время премьер попытался дистанцироваться от собственной инициативы, касающейся ЛПХ, а по сути — малого фермерства. Он с плохо скрытым возмущением обвинил СМИ в том, что высказанную на правительстве не более чем идею они преподнесли как якобы новый закон. И раскритиковали его в пух и прах. «Такие действия СМИ недопустимы, — сказал Медведев, — подобного проекта закона нет, и он вряд ли будет».
Уважаемый Дмитрий Анатольевич, СМИ здесь ни при чем. Их выступление здравое. На так называемую инициативу Правительство РФ моментально отреагировало общество, используя возможности СМИ, — сделать здравое предупреждение власти, дабы удержать ее от совершения очередной и очевидной ошибки. Обращу ваше внимание, что эту идею по ограничению поголовья в малом фермерстве, а точнее личном подсобном хозяйстве (ЛПХ), поддержал министр сельского хозяйства Ткачев, обосновав свою позицию, что ЛПХ создают искусственный ажиотаж вокруг импортозамещения, завышая свою роль в этом процессе, что мешает агрокорпорациям создать устойчивый рынок сельскохозяйственной продукции.
Позиция министра сельского хозяйства, по меньшей мере, спорная... Господин Ткачев в годы своего губернаторства превратил Краснодарский край в лидера по созданию агрокорпораций, и в данном случае, нравится ему или не нравится, он сыграл на стороне своей прежней вотчины — Краснодарского края. Одно непонятно, мы насоздавали массу всевозможных структур вплоть до уполномоченного по развитию малого бизнеса. Почему он молчит? Ждет, когда правительство подготовит новый закон? А послушная Государственная дума примет его в первом чтении?
Не надо повторять слово в слово инициативу Никиты Сергеевича Хрущева 1956 года о нормировании поголовья скота в подсобном хозяйстве. Потому как главный владелец — это колхоз и совхоз. А подсобное хозяйство — оно и есть подсобное, вроде как вспомогательное, и задирать голову владельцу подсобного хозяйства не положено. Иначе на каждую корову свыше нормы налог 500 руб., на свинью — 160 руб, на овцу — 60 руб. Как говорится, у нас есть что вспомнить.
И слова, произнесенные премьером с недоуменным возмущением: поголовье в ЛПХ увеличивается, а сборы от налогов не растут, и коротко в адрес Минсельхоза: «разберитесь и наведите порядок».
Что остается делать нам, гражданам России, — ждать, кто и как будет наводить порядок? При этом не забывайте устойчивую болезнь современной российской власти — реформаторский зуд. «Не знаю, что делать, — проведу реформы». И тотчас как гром с небес — новый закон. Поэтому и реакция СМИ мгновенна. Дурные новации ускоряют реакцию на них.
Кстати, о нескончаемой череде новаций. Нынешняя осень навевает грусть. Проблемы ЖКХ обретают устойчивую алогичность и агрессивность. Граждане с ужасом ожидают так называемых «писем счастья», квитанций за оплату услуг ЖКХ: плата за жилье, расход электричества, расход воды, оплата телефона по новым тарифам.
Жилье оплачиваешь по кадастровой стоимости, оплата капитального ремонта на 25–30 лет вперед и т.д. Более того, существует оплатный норматив — сколько квадратных метров на человека.
Москвич приходит произвести оплату, и ему, пенсионеру, выставляют счет на 5 тысяч рублей. «Как, за что?» — спрашивает, задыхаясь, женщина в возрасте 70 лет. У женщины пенсия 14 тысяч руб. «В моем доме капитальный ремонт, согласно графику, будет через 30 лет», — говорит она. «Ремонт, — отвечает сотрудник ЖКХ, — дело затратное, поэтому деньги собираются по накопительному принципу». «Потом накопленное разворовывается, и денег опять не хватает», — уточняет женщина. «Кстати, — замечает сотрудник ЖКХ, — у вас излишки жилплощади».
«Раньше в этой квартире жили моя мама и мой муж, они умерли», — отвечает женщина. «Сожалею, но это не меняет ситуации. Вы живете одна, а квартира — 80 кв. м».
«Позвольте, это приватизированная квартира. Она моя собственность. Как в ней могут быть излишки?» Как в личной собственности могут быть излишки?
Открывается «письмо счастья», и там сообщается, что в Москве самый выгодный тариф за ремонт жилья — 15 рублей за квадратный метр. Кстати, в Петербурге — 2,7 рубля за тот же квадратный метр. Вроде бы не на Северном полюсе город находится, от Москвы до Петербурга — 600 км, а разница в оплате за ремонт квадратного метра более чем в 5 раз.
Вопрос по существу: кто считает или кто ворует? Ответ — тот, кто считает, тот и ворует.
И наконец. Самое главное. Не власть выбирает народ. А народ выбирает власть. А если это так, то власть не имеет права жить вопреки народу и не считаться с ним. И вопросы о самом главном, о повседневной жизни народа, о ее условиях должны выноситься на всенародный референдум. А не приниматься властью как каприз или...? И это «или» очень важно.
В оценке действий современной власти постоянно произносится всеобъясняющий термин: нужна политическая воля. Воля, разумеется, нужна. Но еще нужен управленческий разум как навык умения советоваться с народом. И не страшиться этого совета.
Не проходит дня, чтобы мы, граждане России, не стали свидетелями очередной новации, сопоставимой с умственным помешательством ее авторов.
Мало вам уничтожения незаконно пересекшей границы продукции, которую повально перемешивают гусеницы тракторов. Ведь это не просто так. А все во благо сохранения здоровья и безопасности российских граждан. Так вот вам еще одна инициатива — наложить запрет на ввоз в Россию бытовой химии, очищающих средств. Не теми средствами, граждане, вы чистили унитазы, они вредны и опасны для здоровья. И в один миг прилавки опустели, причем с прилавков ушли не только зарубежные порошки и отмывающие средства, но и средства отечественные, изготовленные по зарубежным рецептам... Что случилось? Двадцать лет покупали и производили бытовую химию и вдруг схватились за голову — вредно для здоровья. Один в один повторение с ввозом в Россию продуктового якобы фальсификата.
Чего нам ждать дальше? Запрет на ввоз в Россию зарубежной обуви, потому что Россельхознадзор обнаружил вредность использования в России этой обуви, потому как она увеличивает размер мозолей у населения? Пора ввести импортозамещение и перевести население на отечественные галоши.
Что будет впереди? Ну конечно же, запрет на ввоз в Россию импортной одежды. Правда, никто не задумывался, что за последние 20 лет текстильная промышленность доведена едва ли не до нулевого уровня.
Власть отдает себе отчет, к чему приведет это безумство? Рискну сослаться на одну цифру, приведенную в газете «Аргументы и факты» Вячеславом Костиковым. Последнее время не модно говорить о протестных настроениях, которые кончились. Протестная значимость, олицетворенная именами Навального, Касьянова и им подобных, сошла на нет. Но на самом деле в стране все не так просто — увеличена скрытая безработица, работают с перебоями почти все виды производства. Автостроение сократилось на 38 процентов.
И последнее, самое важное. Источники из профсоюзов говорят о возрастающих протестных настроениях. За последние 6 месяцев протестные акции в регионах проходили 200 раз. И это при том, что наши законодатели нескончаемо заботятся о народном спокойствии, и потому проведение любой протестной акции сверхусложнено, так как она трактуется как опасное проявление терроризма.
Вот такова реальность. Это справедливо, что наша высокая власть призывает любить Родину. Но не менее важно спасать Родину от обнищания ее населения, которое происходит на наших глазах.
Возвращение утраченного авторитета страны всегда сверхсложно. А именно это Россия переживает последние 20 лет. И тем болезненнее воспринимается внутренняя политика страны, продуцирующая возрастание обеднения населения.
Есть неоспоримое правило существования страны в геополитическом пространстве: «уважают сильных». Нельзя, проводя нескончаемые военные учения, свидетельствовать одно, а во внутренней жизни страны вершить другое. Безумие, происходящее с ценами на продуктовых рынках, их бешеные скачки вверх, которые рушат потребительский спрос, говорят о полном бессилии власти в управлении этими процессами. И полагать, что русский человек стерпит это нескончаемое затягивание поясов, — глубокое заблуждение. И социальных потрясений в этом случае нам, увы, не избежать.
Из всех утрат, которые настигают в последнее время, пожалуй, самой сокрушительной является утрата веры в завтрашний день. Надежда умирает последней, точнее не скажешь. И предположение всевозможных экономистов, как и членов правительства, об угрожающем падении курса рубля, когда не исключается возможность цифры 100 рублей за доллар, похоже на похоронный марш идущих за гробом российской валюты.
