Помимо Александра Соколова, журналиста, специализирующегося на антикоррупционных расследованиях, по делу проходят Юрий Мухин (писатель-публицист, в1995–2009 годах был главным редактором газеты «Дуэль», закрытой за «призывы к осуществлению экстремистской деятельности», до этого — первым замгендиректора Ермаковского завода ферросплавов) и Валерий Парфенов, трудящийся, по информации соратников, в Московской объединенной энергетической компании инженером по сетевой безопасности. «Все вышеуказанные лица характеризуются исключительно с положительной стороны, честными, бескорыстными людьми, патриотами, искренне любящими наше Отечество», — недоумевает в своем обращении на имя генпрокурора депутат Госдумы от фракции КПРФ Александр Куликов. Парламентарий требует незамедлительно представить ему обстоятельную информацию о деле, и в этом с ним вполне можно согласиться: имеющаяся официальная информация и впрямь содержит больше вопросов, чем ответов.
Согласно постановлениям о привлечении арестантов в качестве обвиняемых всем троим вменяется в вину деяние, предусмотренное ч.1 ст. 282.2 УК: «Организация деятельности общественного объединения, ликвидированного судом по причине ведения экстремистской деятельности» (до 8 лет лишения свободы). Таковым объединением является запрещенная в 2010 году «Армия воли народа». По версии следствия, Мухин и его соратники «умышленно не желая исполнять решение суда, имея умысел на продолжение деятельности АВН» продолжили противоправную деятельность под новой вывеской. Декларируемые цели при этом остались неизменными: а) проведение референдума по поводу внесения изменений в Конституцию РФ, предусматривающих прямую ответственность высших органов власти перед народом; б) пропаганда идеи принятия закона «Об оценке президента и членов Федерального собрания Российской Федерации народом Россия».
Для справки: оценивать результаты деятельности властей предержащих инициаторы референдума предлагают в момент выборов нового президента или нового состава Думы. Наряду с избирательным бюллетенем граждане получат бланк с тремя вариантами оценки уходящего главы государства или сменяемых депутатов: «Заслуживает наказания», «Достоин благодарности» и «Без последствий». Если поддержан будет первый вариант, то президент и парламентарии отправятся в тюрьму— на срок, равный сроку их пребывания в должности.
По мнению следователя, истинная цель обвиняемых состоит в «расшатывании политической обстановки в Российской Федерации в сторону нестабильности, а также смены существующей власти нелегальным путем». При этом Соколов и Парфенов свою вину не признали, да и вообще отказались от дачи показания, сославшись на 51-ю ст. Конституции («никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников»). С их товарищем ситуация несколько иная. Тут необходимо заметить, что почти сразу после ареста «инициативщики» лишились своего адвоката: Алексей Чернышев отстранен следователем от защиты обвиняемых по причине «противоречивости» их интересов. Так вот постановление об отводе содержит следующую формулировку: «Мухин Ю.И. вину не признал, но дал частично признательные показания». Собственно, на этом основании следователь Талаева и отстранила Чернышева. Мол, наличие у нескольких обвиняемых, имеющих «противоречивые интересы», одного и того же защитника является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.
Отстраненный адвокат — в настоящее время он пытается обжаловать отвод — с такой трактовкой слов своего подзащитного категорически не согласен. «Следователь или не очень хорошо понимает по-русски, или не знает, что такое признательные показания, — возмущается Алексей Чернышев. — Юрий Игнатьевич лишь сказал, что его действия осуществлялись на основании федерального конституционного закона «О референдуме», поэтому не могут быть признаны преступными. Напротив, преступлением является как раз воспрепятствование его действиям. Убей бог, не могу понять, в чем тут признание! По сути, следователь исходит из того, что инициатива проведения референдума уже сама по себе является преступлением экстремистской направленности».
Директор информационно-аналитического центра «СОВА» Александр Верховский в целом согласен с версией защиты: «Притом что взгляды этих людей мне неприятны — это националисты, сталинисты, — с моей точки зрения, преследуют их с нарушением законодательства. Их идеи, конечно, совершенно не соответствуют нашим нынешним конституционным представлениям, но предлагать такие изменения все-таки можно. Можно любые изменения в Конституцию предлагать». В любом случае, считает эксперт, ИГПР «ЗОВ» не представляла большой опасности для власти, поэтому ему «не очень понятно», с чем связана такая демонстративная жесткость правоохранителей. По его мнению, это «какая-то показуха».
Однако ситуация все-таки не столь проста, какой кажется на первый взгляд. Начать нужно с того, что в аргументации сторонников референдума имеется серьезная логическая нестыковка: Мухин & Co являются последовательными сторонниками бойкота электоральных компаний, поскольку «выборы тотально фальсифицируют». Почему же для плебисцита «антинародный режим» должен сделать исключение? Ключ к разгадке обнаруживается в одном из произведений Мухина, опубликованном еще до запрета «Армии воли народа»: если «режим» попробует воспрепятствовать народу выразить свою волю, то АВН применит к «режиму» силу. Детального описания силового варианта Мухин не дает, но допускает вероятность того, что придется «убивать всех причастных к этому преступлению (президента, депутатов, членов ЦИК, судей и т.д.)». В любом случае каждый боец «армии», вступая в нее, должен понимать, что «может столкнуться с ситуацией, когда Цель потребует от него пролить чужую кровь и отдать собственную жизнь».
Показательно, кстати, что несмотря на довольно давнюю историю инициативной группы и ее запрещенного аналога (согласно утверждению самого Мухина, организацией референдума он занимается аж с 1997 года), до каких-либо юридических процедур дело пока так и не дошло. По словам писателя, переходить к этой стадии имеет смысл лишь тогда, когда в строю окажется достаточное количество «бойцов», а именно: «20–50 тысяч человек с подразделениями в более чем половине регионов России». После достижения сей критической массы и, соответственно, благополучной регистрации инициативной группы «бойцы» получат бланки сбора подписей и начнут агитацию. А затем «понаблюдают» за ходом голосования на избирательных участках.
Впрочем, по мнению некоторых «бойцов», непростая политическая обстановка может заставить перейти к решительным действиям гораздо раньше. Координатор ИГПР «ЗОВ» Кирилл Барабаш выразил эту точку зрения с предельной откровенностью: «Хрен с ним, с демократией. Если надо, значит, без суда и следствия будем мочить этих министров-капиталистов. Если они нас убивают, значит, мы их тоже будем убивать». Между прочим, эти слова, произнесенные некоторое время назад на одном из оппозиционных митингов, а также ряд других не менее ядреных высказываний послужили поводом для возбуждения в отношении Барабаша уголовного дела по ст. 282 УК, карающей за «возбуждение ненависти и вражды».
Но вот парадокс: режущий правду-матку Барабаш остается на свободе (под подпиской о невыезде), в то время как его более сдержанные на язык товарищи — ничего столь же радикального они в последнее время публично не заявляли — «упакованы», что называется, по полной программе. Причем «упаковка» выдержана в духе лучших образцов полицейской спецоперации: синхронные аресты актива ИГПР не оставили организации никаких шансов на продолжение деятельности по «расшатыванию политической обстановки». Неужели борцы за народное счастье и впрямь решили перейти от зажигательных речей к делам? Косвенный признак такого сценария обнаруживается в обвинении, предъявленном Валерию Парфенову. Последний в числе прочего уличен в том, что «осуществляет действия по привлечению новых членов движения, проводит с ними обучение различным методам экстремистской деятельности, конспирации, вербовке».
Ничего революционного и подпольного участники, члены ИГПР «ЗОВ», не делали и не замышляли, заверил Кирилл Барабаш обозревателя «МК»: «Пока что мы считаем, что нынешнюю систему можно поменять к лучшему в рамках закона». Вместе с тем, рассуждает Барабаш, нужно быть готовым и к иному развитию событий: «Как только мы увидим, что система стала на сто процентов оккупационной и вражеской по отношению к народу, тогда действия, кончено, будут уже совсем в другом поле». Свой вольный статус неугомонный координатор группы объясняет тем, что не представляет опасности для власти: «Следствие в отношении меня уже закончено. Со мной им, видимо, все понятно. Ясно, что никуда не денусь». Что же касается жесткости силовиков по отношению к его товарищам, то вызвана она, по мнению Барабаша, сугубо политическими причинами: «Не раз уже давление оказывалось, сейчас оно перешло на более высокий уровень. Раз мы не понимаем, что референдум не нужен, решили показать это, так сказать, более наглядно».
По словам Алексея Чернышева, в деле фигурируют некие «засекреченные свидетели», хотя, настаивает адвокат, их показания лишь подтверждают тот факт, что его подзащитные «занимались организацией референдума, только и всего». Но, возможно, следствие располагает какими-то другими, не известными ему фактами? Чернышев в принципе допускает такой вариант: следователь не обязан раскрывать обвиняемому и его защите материалы следствия до его окончания. «Поэтому, — заключает адвокат, — возможно, какие-то данные еще есть. Но, честно говоря, не представляю, что это может быть».
Нельзя, впрочем, исключать и версию руководителя центра «СОВА»: аресты пропагандистов референдума — «показуха», сиречь действия, изначально рассчитанные на внешний эффект. Но кому и что хотели в таком случае показать? Вышестоящему руководству: мол, бдим? Вряд ли, однако, высокое начальство обрадовал бы такой сюрприз, как арест людей с репутацией горячих патриотов-антизападников. Не в интересах власти сегодня беспричинно ссориться с национал-патриотическим станом. Стало быть, причины в любом случае должны были быть вескими.
Возможно, ответ кроется в недавнем интервью Михаила Ходорковского Дмитрию Быкову. Что бы ни говорил на этот счет пресс-секретарь президента, в Кремле и его окрестностях, безусловно, серьезно относятся к мыслям своего главного идеологического оппонента. Среди прочих предсказаний было там и такое: «Возвращение людей из Новороссии (российских добровольцев, воевавших на стороне ДНР и ЛНР. — «МК») станет для власти страшней, чем любая оппозиция. А они уже возвращаются, и настроения у них — примерно как у солдат, пришедших с фронта сто лет назад».
Ну а наиболее очевидными выразителями этих настроений являются, как нетрудно догадаться, патриоты-радикалы. Сэтой точки зрения «дело писателей» имеет большое воспитательное значение. Это четкий сигнал всем тем, кто одинаково не любит Путина и Запад: за буйки не заплывать!
