Украинскую генпрокуратуру можно поздравить: убийцы 39 человек найдены. Осталось всего ничего: рассказать обществу, кто убил еще 64. Данные о составе «Небесной сотни» варьируются, наиболее достоверные источники полагают, что количество погибших на Майдане (не считая сотрудников правоохранительных структур) составило 103 человека. Или больше. Так кто же убил остальных? Полтора года прошло, ответа нет.
Уже точно известно, что сотрудникам «Беркута» во время событий на Майдане оружие не выдавалось. Исключение составляет рота спецназначения «Беркута», которую украинские журналисты-мифотворцы любят называть «Черной ротой». Демоническая «Черная рота» убила светлых рыцарей из «Небесной сотни» — красивый сюжет. Но больше подходит для детской сказки. На самом деле «Черная рота» — это обычное спецподразделение, предназначенное для борьбы с террористами. Такие есть в правоохранительных органах большинства стран.
Бойцы роты спецназначения действительно 20 февраля были на Майдане с оружием. Их задача была охранять других безоружных сотрудников «Беркута», ночевавших в Октябрьском дворце. Утром 20 февраля майдановцы, в авангарде которых шли боевики «Правого сектора», вооруженные огнестрельным оружием, атаковали Октябрьский дворец. Бойцы спецроты прикрывали отход безоружных коллег, среди которых к тому времени уже были потери. Именно этот момент запечатлен на известных кадрах, где бойцы спецроты — в черной форме и с желтыми повязками на рукавах. Они утверждают, что стреляли наступающим под ноги. А лежащий снайпер на этой записи — боец спецназа внутренних войск «Омега».
Председатель правления Ассоциации ветеранов спецподразделения «Беркут» Владимир Крашевский в интервью «МК» утверждал, что снайперов «Беркута» в тот день на Майдане вообще не было. Зато были снайперы из «Омеги» и спецназа СБУ «Альфа». Но «Альфа» и «Омега» воюют в АТО, и трогать их нельзя. Поэтому судят только беркутовцев. Помимо двоих, представших перед судом, по делу проходит командир спецроты Дмитрий Садовник, который скрылся из-под домашнего ареста.
Я не знаю, стреляли ли и убили ли кого-то Зинченко и Аброськин. Однако я знаю, что, окажись в ситуации, в которой оказались сотрудники «Беркута», американские полицейские, они бы стреляли без долгих размышлений. На Украине на тот момент действовал закон о милиции, который предписывал сотрудникам правоохранительных органов применять оружие в случае угрозы для их жизни. А к тому времени, напомним, правоохранители уже потеряли убитыми из огнестрельного оружия несколько своих товарищей, причем 11 из них были застрелены еще 18–19 февраля (потому, вероятно, и было выдано оружие спецроте «Беркута» 20 февраля). Будут ли судить тех, кто убил этих милиционеров? Мне почему-то кажется, что не будут.
Я читаю сейчас заявления украинских прокуроров в передаче украинских же СМИ, и это просто песня. Так, прокурор Алексей Донской, если верить украинским СМИ, заявил, что следствие не располагает доказательствами того, из какого конкретно оружия был убит тот или иной активист. Поэтому, по его мнению, для признания Зинченко и Аброськина виновными нет необходимости вообще доказывать, что они кого-то убили. Достаточно того, что они действовали «в составе группы, которая выполняла определенные цели и задачи». Украинский прокурор полагает, что «когда преступление совершается группой лиц, то все эти лица несут ответственность как соисполнители преступления». Очевидно, что украинская прокуратура исходит из принципа коллективной ответственности, который характерен для правовой системы, например, древних восточных деспотий. Из него же исходили и нацисты, когда на оккупированных территориях за смерть немецкого солдата казнили население целой деревни. В современном демократическом обществе суд исходит из принципа индивидуальной ответственности за преступление. Этот принцип, кстати, применяется даже к участникам преступных нацистских организаций Третьего рейха вроде НСДАП. Если бы было иначе, члены этой партии не смогли бы играть роль в политической жизни послевоенной Германии, а некоторые из них, как известно, были даже на руководящих постах.
