О встрече министров иностранных дел НАТО в Анталье: «Эти встречи проходили в неформальном ключе, поэтому никаких решений принято не было. Если суммировать впечатления, то можно выделить некоторые моменты. Первое - НАТО последовательно идет по пути выполнения решений саммита в Уэльсе, особенно в той его части, которая касается наращивания военных потенциалов и разворачивания всей натовской военной машины к восточной периферии. Министры большое количество времени уделили тому, каким образом реализуются эти решения.
Еще момент – это украинский сюжет. Здесь ничего нового не произошло. Язык заявления комиссии Украина-НАТО во многом повторяет то, что НАТО говорило в течение последних нескольких месяцев. К сожалению, мы видим то, что НАТО живет в собственной реальности, игнорирует реальный прогресс, который был достигнут в последние недели в рамках нормандского формата, не принимает во внимание объективную информацию, которую мы все получаем по каналам ОБСЕ. Если говорить о политике, то главная задача этих заявлений состоит в том, чтобы продолжать позиционировать Россию как сторону конфликта, тем самым возлагая на нее основную ответственность за пробуксовку в деле выполнения минских договоренностей».
О риторике украинских руководителей в преддверии встречи НАТО: «Мы обращаем внимание на повышение градуса воинственности в словах официальных лиц Киева накануне проведения подобного рода мероприятий. Я думаю, что вряд ли президент Украины Порошенко делал заявление, что вооруженные силы Украины собираются отбить Донецк, если бы он не чувствовал поддержку - косвенную или не косвенную – со стороны Брюсселя. Повторю, что такая взаимосвязь очевидна».
Про обсуждение в НАТО угрозы гибридных операций: «Мы видим, что на щит также поднимается угроза гибридных операций. Здесь НАТО пытается найти союзников, чтобы быть во всеоружии, встретить эту угрозу, которую связывают с Россией. Это выглядит немного странно или, я бы сказал, лицемерно. Мы знаем, что именно страны НАТО, которые проводили военные операции во многих странах мира, это касается и Европы, и это были действительно гибридные операции, которые сопровождались политическим, экономическим, пропагандистским давлением».
О сотрудничестве России и НАТО: «После того, как в прошлом году, 1 апреля, были приняты решения о прекращении всякого сотрудничества, мы не видим никаких признаков того, что даже в тех сферах интересов, которые связывали Россию и НАТО до украинского кризиса, НАТО готово искать формы возобновления такого сотрудничества. Я напомню, что у нас было очень неплохое взаимодействие в борьбе с терроризмом. Осуществлялся ряд проектов. Была система, которая позволяла идентифицировать самолеты, которые не подчиняются командам с земли, в отношении которых есть подозрение, что они захвачены террористами. В настоящее время натовская часть этой программы не функционирует. Остановлены чрезвычайно важные для стабилизации Афганистана проекты в области подготовки военных кадров. Причем, не только Афганистана, но и Пакистана, и стран Центральной Азии. Не реализуется вертолетный пакет, который был призван подготовить необходимое число техников для обслуживания российских вертолетов, которые составляют костяк воздушного компонента вооруженных сил Афганистана. Этот список можно продолжать. К сожалению, эти все проекты оборваны и пока не видно никакого политического желания искать возможности для их возобновления, хотя очевидно что здесь альянса выстрелил себе в ногу, потому что эти проекты были призваны обеспечивать нашу общую безопасность. Что касается политического диалога, да, он ведется - мы встречаемся со всеми делегациями, с послами, с руководством альянса, обсуждаем проблемы, но на сегодняшний день такая конструкция не может считаться удовлетворительной, поскольку без практического сотрудничества будет постепенно уходить политическая мотивация к реальному общему взаимодействию. Происходит окукливание НАТО».
Об укреплении позиций НАТО в Восточной Европе: «Мы внимательно следим за тем, как реализуется решение Уэльса в той части, которая касается укрепления восточного фланга. На сегодняшний день НАТО пытается представлять эти усилия в виде формулировок, которые позволяют по крайней мере рассматривать их как не нарушающие положения основополагающего акта. Если посмотреть на совокупность всех мер, которые реализуются сегодня в регионе Балтии, конечно, это означает создание нового качества, более негативного для нас в качестве военной обстановки в этом регионе. Северо-восточный регион Европы был наиболее спокойным регионом с точки наличия классических военных угроз. Не было никакой необходимости, чтобы накачивать его вооружениями и создавать плацдарм для повышенной военной готовности. Наоборот, именно в этом регионе существовали возможности для создания региональных механизмов взаимодействия. Такие соглашения, которые позволяли укрепить безопасность на региональном уровне, функционировали и давали надежду на то, чтобы мы можем создать неплохую систему повышенной транспарентности, стабильности».
Как в НАТО отреагировали на празднование Дня Победы в Москве: «Мы изучили много материалов, которые публиковали в околонатовских СМИ. Конечно, то, что было продемонстрировано в Москве 9 мая, произвело большое впечатление, как произвел большое впечатление народный порыв. Но если говорить о военной стороне дела, то все отменили высокий уровень показа достижений в военно-технической сфере. Не знаю, почему, но очень много материалов было посвящено «Армате» как действительно революционному шагу вперед, как прорыву технологий, которые выводят Россию в абсолютные лидеры. Много было материалов, в которых был анализ того, как реализуется программа перевооружения российских вооруженных сил...»
Читайте материал: Зачем Вашингтону военный союз со странами Персидского залива?
