Эта змея достигает в длину двух метров. Голова похожа на наконечник копья. Обитает в пустынях, ущельях и на склонах гор. Атакует неожиданно, из укрытий, совершая броски на длину своего тела. Укус ее смертелен. Латинское название гюрзы - «vipera lebetina» - означает: «гадюка гробовая». Я смотрю на мою собеседницу и пытаюсь понять: есть ли в ней что-то, оправдывающее это прозвище? Женщина как женщина, мать двоих детей. Таких много в метро, на улицах, в супермаркетах. Разве что худоба и черный цвет волос.
- А почему вас называют «Гюрза»? – спрашиваю я у Алены Бабининой.
- Это мой позывной. Но не в террористической организации и не в ополчении Донбасса, а в Одесской милиции. Я же до сих пор студентка университета МВД в Одессе, если меня, конечно, не отчислили. Прошлой весной у нас проходили митинги протеста «Антимайдан», на один из которых 13 апреля пришло порядка 30 тысяч человек. Мы охраняли митинг. Но я же не сотрудник правоохранительных органов, а всего лишь студентка. Поэтому на мне была такая «разлетаечка» с надписью: «Общественный помощник милиции». Мне дали рацию, чтобы в случае чего мы могли между собой состыковаться и не допустить провокаций. Я тогда спросила у нашего начальника, подполковник милиции: «А позывной на рацию?» Он на меня взглянул и говорит: «Гюрза». Ну, Гюрза так Гюрза. Так и прилипло.
- Как же вы стали студенткой в таком зрелом возрасте?
- Так уж получилось. Я с детства мечтала быть следователем, но родные отговорили. И вот на четвертом десятке осуществила свою мечту: поступила туда, куда с юности хотела… Еще до поступления я уже практиковала в судах, занималась правозащитной деятельностью. К сожалению, закончить университет мне не дали. 5 мая прошлого года я как раз должна была приступить к сдаче экзаменов за вторую сессию второго года обучения. Но так получилось, что в этот день я уже была в Москве..
Алену сейчас ищет вся СБУ. Накануне визита в Одессу Петра Порошенко (10 апреля, в день освобождения города от фашистских захватчиков) там прошли массовые задержания «террористов и диверсантов». Точное количество задержанных никто не знает. Сначала СБУ заявила о десяти, потом о 27-ми. «Диверсионная группа» из 27 человек оказалась активистами местного православного казачества. Их «накрыли» прямо в спортзале общежития Одесского театрально-художественного училища, где они регулярно собирались. Кроме них, по обвинению в организации взрыва были задержаны активистки общественной организации «Голос Одессы».
По мере приближения визита Порошенко число арестованных диверсантов росло. В Одессе глава киевской власти заявил, что «В ночь со вчера на сегодня (с 9 на 10 апреля) обезоружена огромная террористическая организация: больше 40 террористов задержаны, изъяты сотни единиц оружия, десятки килограммов взрывчатки, гранатометы, гранаты, планы по проведению террористических операций». Если сложить с теми, кто был задержан ранее, получается уже около сотни. Среди них, как утверждает глава СБУ Валентин Наливайченко, есть даже один водолаз. А руководила всей этой мощной террористической сетью, по утверждению украинских спецслужб, женщина по прозвищу «Гюрза». Моя нынешняя собеседница.
- Меня на весь мир объявили террористом. – говорит она. - С одной стороны – спасибо, что они меня так распиарили. Но мне такой пиар не нравится. Потому что я – законопослушный человек. Я люблю закон и порядок. А то, что происходит сейчас на Украине – это все противозаконно. Ну и охота на ведьм идет. Мы не диверсанты, мы – обычные одесситы. Но стали почему-то гражданами Российской Федерации. Я вот их спрашиваю: «СБУ, что вы там курите?» Вы думаете перед тем, как выдавать информацию? Понятно, что там сейчас сидят иностранные советники. Откуда они могут знать, кто такая Бабинина? Но наши одесские сбушники меня знают, знают, чем я занималась. Судьи меня знают. Во время одного процесса с моим участием судью уволили за профнепригодность. После этого все уже знали: если Бабинина участвует в процессе – взятки брать нельзя! Есть такая поговорка: «не давайте повода ищущим повода». Они мне дали повод рассказывать о них правду. Можно сказать, дали колоду карт, в которой все карты козырные.
- Расскажите о себе. Чем вы занимались до поступления в университет МВД?
Жизнь была интересная, занятий сменила много. Закончила швейное училище, какое-то время поработала швеей. Занималась общественной деятельностью. В 2005-м году, после рождения моей второй дочки, мне предложили вступить в социалистическую партию Украины. Так я пришла в политику. Была агитатором на выборах, правозащитником. Мне нравится юриспруденция, нравится помогать, вытаскивать людей из неприятных ситуаций.
В 2008 году наступил кризис, и рухнули все кредитные союзы по стране. Мы пытались помочь вкладчикам вернуть средства. Меня приняли на работу в Кредитный союз Украины начальником отдела по связям с общественностью. В 2010 году Наблюдательный совет меня назначил председателем правления Кредитного союза. Потом я возглавила городскую ячейку всеукраинской партии «Русь» (лидер - Денис Шевчук). Но выборы мы проиграли, и я отошла от активной деятельности в партии.
- Какова идеология этой партии?
- Партия выступает за союз дружественных государств – Белоруссии, Украины и России. Я лично никогда не была за развал Украины. Я выступала за то, чтобы не притесняли русскоязычное население, за права людей, за контроль общества над властью.
- Вы были активисткой Куликова поля?
- Да.
- Расскажите, как началось это движение.
- Это движение в Одессе началось после того, как в феврале 2014 года в Киеве произошел государственный переворот. Я сама заняла активную позицию в тот момент, когда увидела Майдан. Именно тогда я поняла, что все - Украины больше не будет. Люди-то вышли на Майдан против коррупции. А что получилось: одних бандитов сместили, другие такие же пришли на их место. Бандиты и фашисты пришли к власти. Повлиял на меня и арест Игоря Маркова (украинский политик, председатель партии «Родина» - М.П.). Его арестовали еще при Януковиче. Мы все, одесситы, помогали ему выйти из застенков.
- Он был популярный в городе лидер?
- Конечно. Одесса на него возлагала большие надежды. Ему просто не дали хода из-за его принципиальности, из-за того, что он защищал права одесситов.
- Как развивались события в Одессе после победы Майдана?
- Мы все приходили на Куликово поле. Создавали группы в социальных сетях. У нас был лидер – Антон Давидченко. Нас никто не проплачивал, люди сами организовывались. Люди верили, что есть шанс изменить ситуацию к лучшему. Наша группа, 11 человек, 1 марта собрала подписи за референдум и уехала в Крым. Почему именно туда? В интернете была информация, что правительство Януковича будет собираться в Крыму. К сожалению, ни Януковича, ни его правительство мы там не увидели, поэтому передали списки в посольство РФ.
- Какой референдум вы хотели провести?
- Мы хотели провести референдум в Одессе за то, чтобы сами одесситы могли принять решение, в каком государстве им жить. Весь Юго-Восток должен был провести свои референдумы и избрать направление, по которому идти. Мы хотели в Таможенный союз. Мы не хотели «идти в Европу». Да, мы согласны сотрудничать с Европой, но Россия нам ближе, у нас с нашими братьями – россиянами один менталитет. Ведь все началось на Западной Украине – именно там стали захватывать военкоматы, воинские части, райотделы. Но они же дети, а мы – «сепаратисты-террористы». Почему им можно, а нам нельзя? Референдум нам провести не дали. 2 мая нас просто убивали и жгли.
- Вы говорите «наша группа». Чем она занималась?
- Наша группа – это юристы, законники. На Куликовом поле, в штабе, у нас был юридический отдел. Мы писали жалобы, обращения в прокуратуру. Мы хотели провести выборы, избрать своих представителей в территориальные громады, которые будут контролировать власть на местах. Мы шли цивилизованным путем.
- Все-таки вы ставили перед собой задачу отделиться от Украины?
- На Куликовом поле этот вопрос не стоял. Мы хотели строить братские отношения с Россией. Фактически Юго-Восток – это то же самое, что и Россия, только в формате другой страны.
- Какая же идеология вас объединяла?
- Мы вообще антифашисты. У меня дед воевал. Я помню до последнего слова все, что он мне рассказывал о войне. Недавно я позвонила домой маме, говорю ей: «Спрячь наши книги». У нас есть книги «Великая отечественная война», 4 тома, остались в наследство от деда. Большие, ценные, с картами. Я и говорю маме: «спрячь, а то еще посадят». Сейчас за такую литературу у нас сажают.
- За исторические книги сажают?
- Конечно. На Украине уже истории нет. Все запретили. За георгиевскую ленточку сажают, не то, что за книги. Верховная Рада запретила полностью всю коммунистическую символику. Ветераны боятся надевать медали, особенно с георгиевской лентой. Мне рассказывали друзья из Одессы, как там 10 апреля ветеранов заставляли снимать медали. Больно было на это смотреть.
- Где вы были 2 мая?
На Греческой площади. 2 мая нас опять позвали в помощь милиции, участвовать в охране порядка в городе. Потому что в тот день должен был состояться матч, ждали приезда фанатов. Мы переживали, чтобы с городом не произошло то же, что и с Харьковом, который они разгромили. Так что наш юридический отдел был на Греческой площади, там же собрались другие активные одесситы, куликовцы, Одесская дружина.
Мы еще накануне событий узнали, что готовится провокация, что в Одессу приедут боевики и будут жечь Куликово поле. Мы получили эту информацию от двух мальчишек, которые приехали из Киева на Евромайдан, но заблудились и попали к нам. 25 апреля к нам на поле пришел депутат областного совета с предложением съехать оттуда. Иначе «будет жарко». У нас была идея убрать палаточный городок, оставить только палатку кофе-чай, информационную палатку и сцену. Поэтому Одесская дружина и юридический отдел переехали на 411 батарею. Там мы и находились, пока не поступила команда выдвинуться на Александровский проспект на усиление правоохранительным органам.
- Что вы видели 2 мая?
- Достаточно, чтобы меня теперь преследовали. У меня было ощущение, что нас повели на убой. Это было страшно… Нас было человек 300-400, а их – очень много. И у них было огнестрельное оружие. Прямо возле меня падали ребята… Причем жертвы на Греческой были только с нашей стороны. Со стороны Майдана и ультрас трупов не было.
- Как так?
- Я могу это доказать. Все ведь началось с первого трупа с их стороны, да? Они показывают видео, где лежит труп. А я как раз в это самое время была как раз в том самом месте. Мы поехали на машине просто посмотреть, сколько собралось на Соборной площади «ультрас». Сначала их было человек 200-300. Но когда зазвонили колокола собора, они, как тараканы, начали сбегаться. С разных сторон. В одну минуту сбежались тысячи. Потом построилась 14-я сотня Майдана. Я все это снимала. Мы как раз остановились на пятачке между улицами Дерибасовской, Преображенской и Соборной площадью. Именно это место все показывали. И тела, которое снимали и показывали украинские телеканалы, там не было. Это была инсценировка, раньше сделанная. Это была не кровь, а краска. Потом этот человек появился в другом месте. С нашей стороны вообще не было огнестрельного оружия (противоположная сторона утверждает, что первым застреленным 2 мая в Одессе стал «правосек» Игорь Иванов — М.П.).
- А как же кадры, на которых ясно видно, как какие-то люди с красными повязками стреляют из-за спин милиции?
- Вы имеете в виду Боцмана (кличка известного активиста Куликова Поля Виталия Будько — М.П.)? Знаете, что такое пейнтбол? У Боцмана был пейнтбольный автомат, который стреляет шариками. Были также травматы. Мы понятия не имели, что в нас будут стрелять из настоящего огнестрельного оружия. Кода в нас полетели пули и коктейли Молотова, я прорвалась от «Афин» (торговый центр) к Приморскому райотделу милиции. Кричу милиционерам: «Что же вы стоите, у них же реально огнестрелы, там ребята гибнут, ВВ-шники…» Все убитые были наши, «куликовцы». И сотрудники правоохранительных органов, информация о которых засекречена.
- Кто были люди с красными повязками?
- Я тоже была с красной повязкой. Нам их с самого начала намотали, чтобы опознавать своих. Но я видела, как по улице Адмирала Жукова бежали 4 человека в черной форме с красными повязками. И они не были свои. Потом мне уже стала поступать информация, что среди нас были специально внедренные провокаторы.
- Вы сказали, что были убитые среди милиционеров…
- Да. Но информации об этом нигде нет. Троих из них я знала, один учился в университете МВД в параллельной со мной группе. Другие - бойцы ВВ, действующие сотрудники, охранники СИЗО. Все они погибли от огнестрела. Я не буду называть фамилии. У них остались семьи.
- Вы видели самый первый момент – как все началось?
- У меня есть видео этого момента. Я сидела в машине и наблюдала, как выстраивается 14-я сотня. Вдруг она разворачивается и идет в сторону Греческой, к «Афинам». А там были наши. Вдруг дым, гарь: что происходит? Я выскакиваю из машины. Вижу: возле магазина «Золото» стоит ящик с коктейлями Молотова. Там же стоят мужики и раздают эти коктейли. У меня на глазах они бронники начали надевать. По глазам вижу: они реально невменяемые. Я думаю, что это была та самая бойцовская группа провокаторов, которые действовали в Харькове и других городах. Прихожу к «Афинам», ребята говорят: «Они на нас напали, мы дали сдачи». Все так быстро произошло. Пошли огнестрелы, потом пожарная машина. Они же убили этого водителя. Об этом тоже никто не говорит.
- Как его имя?
- Имя я сказать не могу. Я вам даю информацию из неофициальных источников. От людей, которые сейчас находятся там. От действующих сотрудников СБУ. Не все они подонки. Видео это мне тоже прислали непростые люди.
- Как милиция себя вела?
- Она была в растерянности. У Фучеджи (занимал должность замначальника одесской областной милиции — М.П.) был такой же шок, как и у всех остальных. я никогда его таким не видела. У него на лице была написана безысходность. Наших ментов одесских было очень мало. Остальные были свезенные из других городов: Тернополь, Ровно. Я в тот день видела возле отделения «Приват-банка» Андрея Юсова в окружении группы сбушников (Андрей Юсов – активист одесского Евромайдана, в то время лидер одесской ячейки партии «Удар». В феврале назначен советником начальника Управления СБУ в Одесской области – М.П.). Вижу: из окна банка выглядывает ствол, а Юсов стоит лицом к окну и делает какие-то знаки тому, кто держит этот ствол. Там сидели снайпера, в «Приват-банке».
- Когда вы покинули Одессу?
- В тот же день, 2 мая. Я даже домой не заходила. Я приехала в Москву с одним паспортом. Когда мы вышли из окружения правосеков на Греческой, я приехала к Дому профсоюзов. А там уже все горело. Вижу картину: менты просто стоят, а вокруг полная каша, людей убивают, добивают... Я подбежала к ментам: «Что ж вы творите?» Знакомая девочка из Одесской дружины подбежала ко мне, кричит: «Это не наши менты! Это Тернополь. Уходи отсюда, потому что и ты там тоже останешься!» Мы поехали на 411 батарею. Тут позвонили, что туда выдвинулась группа нас расстреливать. В чем были, мы поехали прочь из города, и на следующий день были в Луганске. На машинах установили украинские флажки, так мы проходили блок-посты. Когда увидели блок-пост с флагами Новороссии, облегченно вздохнули.
- Как вы думаете, почему вам предъявляют на родине такие обвинения?
- Преследовать меня начали после того, как я 2 марта выложила в сеть видео событий 2 мая, на котором есть лица ныне действующих сотрудников СБУ. Сотрудники СБУ там запечатлены и с нашей, и с той стороны. Они ходили и наблюдали, раздавали команды. Они реально могли предотвратить убийства людей, но не сделали этого. Хотя должны были. У меня есть фамилии этих людей. Теперь СБУ меня делает главным террористом в отместку за это. Я считаю, что это была спланированная спецслужбами операция. Они пошли на нее, потому что никак не могли нас раскачать. Они видели, что мы не берем СБУ, не берем райотделы, администрацию, что мы действуем цивилизованно и по закону. Поэтому они устроили все это. Все эти аресты, которые происходят в городе – это называется «охота на ведьм». Они же сами все эти взрывы в городе проводили. Может быть, за небольшим исключением. Видно, где работают профессионалы, а где – любители.
- Вы здесь возглавляете какую-то структуру?
- Я ничего не возглавляю и представляю только саму себя. Недавно были задержаны активистки общественной организации «Голос Одессы». Их продержали в СБУ 15 часов. Сейчас им пытаются вменить то, что они якобы проводили все теракты в Одессе под моим руководством.
«Голос Одессы» - это люди, которые после 2 мая не сломались и продолжают дело Куликова поля. Используя только законные методы. На них было нападение, они сумели по закону добиться возбуждения уголовного дела. Оказалось, что в то время, когда председатель организации приходила к следователям, нападавшие находились в областном следственном управлении на проспекте Шевченко.
То есть фактически на «Голос Одессы» напали сотрудники правоохранительных органов. Мы не угодны только из-за того, что требуем закона. Поэтому нас нужно вывалять в грязи, обвинить в том, чего мы не совершали, задавить. Все эти обыски, аресты, прессинг. СБУ все эти показания выбивает под пытками.
Я знаю, что человека, который дал на меня показания, подвешивали на наручниках, засовывали ему иголки под ногти. Оттуда выходят калеками. Вот эта женщина, которая якобы дала против меня показания, какая-то Тереза, я с ней вообще не знакома. Люди соглашаются подписать все, чтобы только остаться в живых. У моего знакомого нашли дома георгиевскую ленточку, поломали ему ребра, теперь лежит в больнице.
Одесса – это большая деревня, мы все друг друга знаем. Я была публичным человеком, проводила акции, пикеты, митинги. Мы боролись против коррупции, возбуждали уголовные дела по поводу кредитного союза Украины, искали мошенников, много имущества удалось вернуть через суды. Меня знают, знают мою позицию. Людей арестовывают только за знакомство со мной, хотят мне закрыть рот. Потому что я сейчас высказываю свою позицию в соцсетях, высмеиваю законы, которые они принимают. Так же действовал «Голос Одессы». Мы проводили расследование по 2 мая.
- Кадровый состав СБУ сейчас сильно поменялся?
- По последней информации, в одесском СБУ поменяли практически полностью всех. Работают в основном киевские и натовские люди. По большей части поляки. Один человек недавно вышел оттуда и сразу сбежал сюда. Он говорит: «Мы украинский язык знаем, но там многие говорят далеко не на украинском. С явным польским акцентом. Мы слышали, что американские, польские советники там работают. В Одессе полностью прослушиваются все телефонные разговоры. Люди, которые вышли из застенков СБУ, рассказывают: разговоры по скайпу, все соцсети, любые высказывания – все ложится в основание уголовного дела как доказательная база.
- Что можете сказать о последних арестах?
- Это была чистой воды показуха перед приездом Порошенко в Одессу. Арестовали атамана православного казачества Анатолия Коломийцева. У него был детский клуб спортивных единоборств. Золотой души человек, всегда был за справедливость. То, что он занимался терактами – это чушь. Те, чьи фотографии показывали по телевизору в качестве захваченной российской диверсионной группы – это коренные одесситы, мои знакомые. Их под меня арестовывали и уже выпустили. Реально в подвалах СБУ сейчас человек 20-25. Есть люди, которые вообще исчезли. Из семи человек, которых приняли 1 апреля, трое в СИЗО, а четверо исчезли, среди них одна женщина. Судьба их неизвестна. Самое страшное, что адвокатов ни к кому не допускают.
- Были заявления, что одной из задач вашей «террористической группы» якобы было убийство одесского депутата Алексея Гончаренко. Вы как к нему относитесь?
- Да кому он нужен? Я вас умоляю. Пускай Гончаренко думает, как спасти свою душу. Он – соучастник убийства одесситов. В тот момент он был правой рукой губернатора Немировского, как вы думаете, был ли он в курсе того, что готовится?
- Сейчас сопротивление в Одессе полностью подавлено?
- Нет. Никто не в их силах подавить всю Одессу. К приезду Порошенко привезли автобусы, выгрузили мальчиков, построили их в ряд и они кричали «Слава Украине». Еще до событий 2 мая Евромайдан в городе составлял до 150 человек, Правый сектор – 15 человек. Сегодня вся Одесса – это сплошное сопротивление, просто оно пока молчит. Но рано или поздно все встанет на свои места.
Читайте материал: Ко 2 мая в Одессе устроили "зачистку"
