После двухгодичных переговоров и восьми штормовых дней в Лозанне, которые привели к прорыву, госсекретарь США Джон Керри и глава иранского МИД Мохаммед Джавад Зариф объявили о том, что если это соглашение будет осуществлено, ядерные предприятия Ирана станут открытыми и перейдут к строгому лимитированию производства. Всё это сулит постепенные изменения в отношения Америки с Ираном, который был её «заклятым» противником в течение 35 лет.
Госсекретарь Керри и министр энергетики США Эрнест Мониц, ученый-ядерщик, сыгравший критическую роль на последних этапах переговоров, заявили, что достигнутый пакт удовлетворяет ближайшую цель США, которая состоит в том, чтобы Иран, если он решит в течение года обзавестись ядерным оружием, не смог бы это сделать.
Президент Обама, для которого передел отношений с Тегераном является центральной задачей с 2008 года, выступил в Розовом саду Белого дома через несколько минут после заключения соглашения, чтобы воздать должное событию, которое он назвал «историческим взаимопониманием с Ираном». Он предупредил Конгресс, что если тот попытается взвалить новые санкции на Иран, чтобы сорвать взаимопонимание, то именно США будут обвиняться в дипломатическом провале международной общественностью. Он настаивал на том, что соглашение «отвечает любым подходам для Ирана к развитию ядерного оружия и устанавливает наиболее вторгающуюся систему в истории. Если Иран станет обманывать, то весь мир узнает об этом», — сказал он. По достигнутому пакту Иран согласился сократить число действующих центрифуг, которые он имеет, на две трети, доведя его до 5060. Все эти центрифуги первого поколения. Иран согласился также сократить свои нынешние запасы низкообогащенного урана. Американская интерпретация соглашения также касается инспекций «в любом месте страны», то есть Ирана. Инспекции будут проводиться в подозрительных местах, а также на обогатительных предприятиях. На брифинге американские дипломаты говорили об установлении механизма по разрешению конфликтов, но не вдавались в детали.
Иранское правительство передало заявление Обамы живым текстом. Такого не было после иранской революции 1979 года. В некоторых районах Тегерана люди приветствовали заявление Обамы гудками своих автомобилей. Они представляли свою жизнь без санкций на производство нефти и на финансовые транзакции. Хотя ликвидация санкций рассматривается как последняя загвоздка, но считается, что об этом будет сказано в финальном соглашении 30 июня.
Если проблема «облегчения» Ирана от огромного запаса ядерного горючего может быть полностью решена в последующие три месяца, то предварительное соглашение будет все-таки нуждаться, чтобы его «продали» соседям Ирана. Как известно, перспективы соглашения воспринимаются Израилем как взрывоопасные.
Соглашение это вызывает столько опасений в регионе, что президент Обама позвонил королю Саудовской Аравии Салману и пригласил в Кэмп-Дэвид арабских лидеров этой весной, чтобы обсудить иранскую проблему и беспокойство в регионе. Аналитики заявляют, что Саудовская Аравия и другие арабские страны могут приступить к своим собственным ядерным программам, если они придут к выводу, что Ирану разрешили сохранить слишком много своей ядерной инфраструктуры.
В телефонном разговоре с борта президентского лайнера ВВС-1 Обама сказал премьер-министру Израиля Биньямину Нетаньяху, что хотя соглашение еще не носит окончательного характера, оно «представляет значительный прогресс к длительному полноценному решению, которое обрезает «все пути Ирана к бомбе и дает возможность верификации мирного характера иранской ядерной программы. Нетаньяху, который является противником американо-иранского соглашения не был, видимо, обнадежен словами Обамы. Он опубликовал заявление, в котором говорится: «Соглашение, основывающееся на подобной структуре, будет представлять угрозу существованию Израиля».
Министр иностранных дел Ирана Зариф, со своей стороны, тоже вел себя очень осторожно по поводу того, достигнуто ли соглашение в Лозанне. Любой намек на более широкое сближение с США чрезвычайно болезненно воспринимается реакционными иранскими военными деятелями и клерикальными лидерами, которым претят хорошие отношения Ирана с Америкой, ставшей для них «большим сатаной».
Сейчас всё внимание будет обращено к президентам Обаме и Хасанну Роухани, который был избран на платформе прекращения санкций. У них обоих одна общая задача: «продать» соглашение домашней аудитории, которая с глубоким подозрением относится как к соглашению, так и к возможности его подписания. Белый дом обещает лоббистскую кампанию, которую президент не проводил с тех пор, как продвигал законодательство о здравоохранении.
Министр иностранных дел Иран Зариф и другие иранские официальные лица имеют перед собой более трудную политическую задачу. Они должны преодолеть возражение военного и научного истеблишмента, в особенности в связи с тем, что соглашение заставит их сократить число центрифуг, обогащающих уран. Сокращение центрифуг тысячами, а также складирование остальных делает фактически невозможным производство ядерного материала для атомных бомб. (Иран настаивал на том, что его ядерная программа только для гражданских целей.)
Министр иностранных дел Ирана Зариф, видимо, понимает, какой вызов ожидает соглашение, достигнутое им в Лозанне. Он фокусирует внимание общественности на том факте, что Иран не будет демонтировать свои предприятия — нечто такое, что Вашингтон поначалу требовал, в особенности после того, как было обнаружено секретное предприятие, имеющее название Фордо. Когда поздно вечером в четверг Белый дом начал распространять содержание иранских уступок, явно обозленный этим господин Зариф, начал критиковать американские сообщения в своем Твиттере. «Нет никакой необходимости объявлять так рано о фактах», — писал он через час после заключения соглашения. В другом «твитте» он высказывал мнение, что санкции будут сняты с Ирана намного раньше, чем это хотелось бы думать госсекретарю Керри. Керри заявил, что экономические санкции будут с Ирана сняты, как только финальное соглашение будет подписано в июне.
Кроме того, Зариф предостерегает, что в Лозанне пока что ничего не подписано. Он пишет: «Ни у кого пока что нет никаких обязательств». Они, по его словам, появятся после подписания финального соглашения.
Другая проблема для Зарифа состоит в том, что соглашение, на которое он пошел в Лозанне намного более ограничивает Иран, чем это предполагалось и о чем он сам говорил в июле прошлого года в интервью газете «Нью-Йорк таймс». То, на что он согласился в Лозанне согласно сборнику фактов, опубликованному США, резко сокращает возможности Ирана на 10 лет и только после десятилетней паузы Иран получит возможность постепенно в течение последующих пяти лет восстанавливать свою ядерную программу.
После этого Иран будет свободен производить столько урана, сколько ему заблагорассудится. Он даже может построить 190 тысяч центрифуг, о которых говорил прошлым летом аятолла Али Хаменеи. Это будет большой загвоздкой для Конгресса, израильтян и арабских государств. 5060 центрифуг — цифра более высокая, чем та, которую предвидела поначалу администрация Обамы. Администрация Обамы исходила, что центрифуг будет лишь несколько сотен. Но под конец переговоров министр экономики США Мониц и его иранский коллега Али Акбар Салехи, который получил образование в Массачусетском технологическом институте и возглавляет иранское агентство атомной энергетики, согласились, что Иран резко сократит свои запасы ядерного горючего с 8 тонн до 600 фунтов. Гигантское подземное предприятие по обогащению урана в Фордо будет частично превращено в продвинутый ядерный исследовательский центр для производства медицинских изотопов. Около двух третей центрифуг будут устранены. В конце концов, иностранные ученые будут присутствовать при всем этом. И никакого ядерного материала для производства ядерных бомб у Ирана быть не должно.
Но возможно самый главный компромисс был достигнут в этой длительной борьбе о том, когда Иран получит право проводить исследования и развивать новые формы центрифуг. Эти новые центрифуги будут более действенными, чем нынешние модели. Иранцы оставили за собой право исследования, но новые современные машины будут производиться ими лишь через 10 лет. Ядерное предприятие Арак, которое, как считали американские официальные лица, может производить плутоний (другой путь к ядерной бомбе) по соглашению будет превращен в реактор для тяжелой воды.
Соглашение, которое достигнуто в Лозанне, произвело огромное впечатление на двух наиболее скептически настроенных американских экспертов. Первый - это Гэри Саморе, второй - Олли Хейнонен из школы правительства имени президента Кеннеди в Гарварде. Саморе, который был главным советником Обамы по оружию массового уничтожения во время первого срока президентства заявил в своей электронной почте, что соглашение, принятое в Лозанне «очень удовлетворительно в отношении предприятий в Фордо и Араке». У него много вопросов насчет операций, которые проводятся в Натанзе. Он сказал также, что многие детали должны быть снова подвергнуты обсуждению: «Но, я думаю, то, что было достигнуто, это уже достаточно для политического урегулирования».
Господин Хейнонен, бывший главный инспектор МАГАТЭ, заявил: «Кажется, что полноценное соглашение со многими важными параметрами достигнуто». Но он предостерег: «Иран продолжает обогащение своих ядерных возможностей, которые превыше того, что ему необходимы для гражданских целей».
Мэлор СТУРУА, Миннеаполис
