Убийство Немцова раскрыто. Подозреваемые взяты под стражу. Все они молодые парни, выходцы из кавказских республик, связанные родственными и дружескими отношениями. Как утверждают источники в правоохранительных органах, Немцова убили «за его резкие высказывания по поводу ислама».
Первая важная вещь, которую нужно в связи с этим сказать: это официальная версия.
Общественность не может ее проверить. Люди знают только то, что им говорят, а верить или нет — это каждый решает для себя сам, исходя из интуиции и жизненного опыта.
Здесь, в этой заметке, мы не обсуждаем достоверность официальной версии, а исходим из того, что это правда. Нам интуиция подсказывает, что так все и было. Поэтому мы говорим вторую важную вещь. Обрушившиеся после убийства Немцова на Кремль либералы оказались правы лишь частично.
По их мнению, власть стала косвенным виновником трагедии, создав в стране атмосферу нетерпимости к оппозиции — к людям, которые критикуют политику властей в отношении Украины и Крыма. Именно эта атмосфера нетерпимости, по версии либералов, сподвигла каких-то отморозков на убийство видного оппозиционера.
Однако, как теперь выясняется, Немцова убили не за критику власти, а за «негативные высказывания в адрес мусульман, их религии и пророка». Именно такое объяснение приводят источники, ссылаясь на признательные показания одного из подозреваемых.
Не за Украину его убили, а за пророка Мухаммеда, к которому Кремль отношения не имеет. Поэтому главная часть выдвинутого либералами обвинения — убийство за критику политики российских властей в Украине — отпадает.
Но та часть, что касается атмосферы нетерпимости, остается все равно. И это третья важная вещь, которую нужно сказать.
«Все, кто знает Заура, утверждают, что он является глубоко верующим человеком, а также что он, как и все мусульмане, был потрясен действиями «Шарли» и комментариями в поддержку печатания карикатур», — сказал президент Чечни Рамзан Кадыров, комментируя раскрытие убийства Немцова.
Такие слова звучат как оправдание.
Тех, кто думает иначе — не так, как мы, — надо уничтожать.
Не все могут. Не каждый решается. Но тот, кто решился, заслуживает одобрения.
Такой вот посыл.
Этим посылом напоен воздух, которым дышит сегодня наша страна. И ничего удивительного, что на него сейчас среагировали оскорбленные комментариями дети чеченских войн. Нетерпимость у них в крови. Кроме того, она культивируется местными властями.
Причина в том, что, несмотря на видимое успокоение, идеология радикального исламизма по-прежнему имеет в регионе очень сильные позиции. И это проблема для руководства.
Оно исходит из того, что, если радикальную идеологию нельзя победить, ее надо возглавить. Перехватить инициативу, забрать себе ее лозунги. К этому оно и стремится, из лучших побуждений превращая регион в будущую опору ИГИЛ.
В результате в Чечне сейчас заваривается совершенно невозможная каша из показного патриотизма и религиозного экстремизма, вкуса и смысла которой не понимают не только в Москве, но и в Грозном.
В России проживает порядка 20 млн мусульман. Но убийство выступившего в поддержку «Шарли Эбдо» Немцова спланировал именно выходец из Чечни.
Это четвертая важная вещь, которую надо сказать. Большую часть самых громких, дерзких, резонансных убийств в последние годы совершили чеченцы. Убийства журналистов Анны Политковской и Пола Хлебникова, командира отряда спецназа ГРУ Мовлади Байсарова, депутата Госдумы Руслана Ямадаева, а теперь еще и убийство яркого оппозиционера Бориса Немцова. Это все дела их рук.
Слишком много, чтоб считать одинаковое происхождение всех этих рук случайным совпадением.
Случайностей в этой трагической истории нет. Даже сам выбор жертвы — и тот наверняка не случаен.
Ведь не один только Немцов негативно высказывался о радикальном исламе после расстрела журналистов «Шарли Эбдо». Многие известные люди выражали такое же мнение. Но убили именно Немцова. И мы не знаем, был он единственным в списке убийц или только его открыл.
Это пятая важная вещь, которую следует сейчас сказать.
Список будет продолжен, если государственная власть не продемонстрирует однозначного, категорического осуждения убийства «из оскорбленных чувств» и, как Кадыров, допустит возможность его идейного оправдания — пускай даже в самой крошечной степени.
