Закон о внесении в реестр «иностранных агентов» некоммерческих организаций, которые получают иностранное финансирование и одновременно занимаются политической деятельностью, был принят летом 2012 года и стал одним из первых «охранительных» законов, придуманных Кремлем как ответ на так называемую «оранжевую угрозу».
От шанса получить оскорбительный ярлык «иностранного агента» законодатель избавил религиозные, бюджетные и муниципальные организации, госкорпорации, госкомпании и созданные ими НКО - им получать деньги из-за рубежа и заниматься «политической деятельностью» позволяется. Причём понятие «политической деятельности» в законе открывает безграничный простор для трактовок: таковой названо участие в любой форме в «организации и проведении политических акций в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также в формировании общественного мнения в указанных целях». Первоначально предполагалось, что НКО сами будут «сдаваться» в реестр, но они этого делать категорически не хотели, и в начале лета 2014 года Минюст получил право по своему усмотрению присваивать звание «иностранного агента» по результатам проверки. Сейчас в реестре - 37 организаций, пополняется он постоянно. Вот новости с официального сайта Минюста за последнюю неделю: 30 января «агентом» стал «Институт развития прессы-Сибирь», а 4 февраля - «Центр социально-психологической помощи и правовой поддержки жертв дискриминации и гомофобии «Максимум» из Мурманска.
Из реестра следует, что все НКО попали в него за то, что занимались «проведением публичных мероприятий» и «формированием общественного мнения». Закон был написан так, что от клейма «агента» было невозможно избавиться, даже прекратив получать иностранные деньги и ограничив свою деятельность выращиванием цветов. Внесенный в Госдуму за подписью президента законопроект (его по предложению Уполномоченного по правам человека Эллы Памфиловой, поддержанному президентом ещё прошлой осенью, готовил Минюст), призван «восполнить данный пробел» - так говорится в пояснительной записке. Схема прописана такая: НКО подает в Минюст заявление с просьбой исключить из реестра, тот организует внеплановую проверку, уведомив прокуратуру, а потом принимает решение. Если по результатам проверки станет ясно, что в течение года до подачи заявления организация не получала иностранных денег и имущества и (или) не занималась «политической деятельностью» - из реестра её вычеркнут. Рассчитывать на реабилитацию вправе и та НКО, которая, получив иностранную помощь, в течение трех месяцев с момента включения в реестр отдала её назад. Если же один раз организацию исключили из реестра, а она опять за старое - во второй раз избавиться от ярлыка можно будет лишь примерным с точки зрения закона об НКО-«агентах» поведением в течение 3 лет.
Представители НКО - «иноагентов» поделились своим мнением о законопроекте.
Григорий Мельконьянц, заместитель исполнительного директора Ассоциации по наблюдению за выборами «Голос»: Если есть вход, должен быть и выход. Не хватает автоматического исключения из реестра в случае признания решения о включении незаконным. Например, Минюст включил «Голос» в реестр иностранных агентов. Судом установлено — заграничных денег не было. То есть признается, что организация внесена в реестр незаконно. А процедуры исключения по этому поводу нет - формально Минюст «Голос» из списка исключить не может, хотя не должен был его туда даже включать! А у нас иностранного финансирования нет больше года — точно. Я не исключаю, что мы будем готовить заявление на исключение из списка. Но окончательное решение будет приниматься после внесения Госдумой всех поправок к законопроекту. По «Голосу» мы будем добиваться признания изначального решения Минюста незаконным. Нам важно доказать, что Минюст был неправ.
Александр Черкасов, член правления Международного правозащитного и благотворительного общества «Мемориал»: - Закон плох, потому что в его основу ложится фальшивая информация по агентам в кавычках и по политической деятельности, которая исправлению и поправкам не подлежит. Поправки вызывают вопросы: процедура не исключает организации из списка агентов, в этом самом реестре появляется запись о том, что тогда-то организация в нем числилась. Четвертый способ выхода реестра – это отказ от грантовых денег, но наших законодателей и правоприменителей хочется спросить, каких: всех денег по текущему гранту или всех денег, которые якобы пошли на политическую деятельность? Поправки как поправки, исправляют дурной заход, когда войти в реестр можно, а выйти нет, но поправки не касаются сути.
