Во время американской президентской гонки 1992 года главный политтехнолог Билла Клинтона Джеймс Карвилл повесил над рабочим столом кандидата от демократов краткую памятку: «1. Перемены против еще больше того же самого. 2. Экономика, глупыш. 3. Не забывай про здравоохранение».
Эта памятка не предназначалась для широкого распространения. Но пункт два — преобразованный в звонкий лозунг «Это экономика, глупыш!» — стал неформальным лозунгом всей кампании Билла Клинтона. Лозунгом, с помощью которого он одержал легкую победу над Джорджем Бушем-старшим — человеком, который годом ранее имел 90%-ный рейтинг поддержки после изгнания иракских войск из Кувейта.
Я не собираюсь проводить параллели между «воссоединителем Крыма» Владимиром Путиным и «победителем Саддама Хуссейна» Джорджем Бушем-старшим. Но вот в Америке такие параллели явно провели. На Западе считают, что им удалось не просто нащупать «ахиллесову пяту» путинской России — ее экономику. С точки зрения администрации Барака Обамы, в эту самую «пяту» уже вонзено «копье замедленного действия».
Давая в декабре 2014 года интервью Американскому общественному радио (NPR), Обама употребил для описания своей политики в отношении России термин «стратегическое терпение». Означает этот мудреный термин нечто очень простое. Вашингтону уже нет нужды придумывать новые хитрые способы прижучить «агрессивную Москву». Ему следует лишь не ослаблять давление, и в «хозяйстве» Владимира Путина все само собой сложится как карточный домик.
И такая позиция Обамы отнюдь не выглядит заумной. В конце прошлого года российской власти удалось частично стабилизировать ситуацию и несколько отыграть назад серьезные имиджевые потери, вызванные чудовищно быстрым падением рубля. Но в начале рабочей части 2015 года команда Путина выглядит как игрок, который так и не сумел полностью вернуть себе политическую инициативу.
Рубль падает пусть не так быстро, как в «черный вторник», но зато упорно и последовательно. А наши экономические руководители фактически расписываются в своем бессилии что-либо изменить. «В кризисной ситуации самое главное — сохранять душевное спокойствие, иметь крепкие тылы дома, в семье, и больше всего думать о собственном здоровье и здоровье своих близких. Баррели, санкции — это все преходящее», — заявил, например, министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев, выступая на Гайдаровском форуме в среду.
У меня и в мыслях нет в чем-либо упрекать Алексея Улюкаева. В отличие от многих своих коллег он никогда особо не пытался ввести граждан России в заблуждение, рассказывая им сладкие сказочки на тему «санкции — это хорошо!» Улюкаев честно признает то, что есть: «Эпоха благостного развития экономики России миновала безвозвратно».
Конечно, я хотел бы видеть министра экономики в роли не семейного психолога, а эксперта, который предлагает конкретные меры по исправлению ситуации в зоне своей непосредственной ответственности. Но и на эту мою предельно мягкую претензию Алексей Улюкаев уже заочно ответил: «Наверное, нам нет необходимости в своих действиях в области экономической политики акцентироваться на тех факторах, которые находятся вне нашей юрисдикции, вне нашей сферы действия».
Эту фразу можно интерпретировать, конечно, совершенно по-разному. Но я сознательно интерпретирую ее так: нынешний российский экономический кризис лишь на 49% имеет корни в сфере экономики. На 51% его корни политические. То, в насколько потрепанном виде Россия выйдет из нынешней волны экономической турбулентности, зависит не столько от действий Набиуллиной, Силуанова, Шувалова, Улюкаева и других, сколько от того, насколько умело Владимир Путин будет разыгрывать политические карты.
«Следует ли включить в число политических «уступок» США и их союзников в Европе отказ от воссоединения Крыма и Севастополя с Россией? Отвечаю: нет, это не должно быть разменной монетой в переговорах», — заявил бывший премьер РФ, а ныне президент «Меркурий-клуба» Евгений Примаков, выступая на традиционном праздновании старого Нового года в Центре международной торговли.
Миллион раз согласен с таким мнением. Я не был сторонником воссоединения России с Крымом. Однако наш отказ от Крыма после того, что произошло, почти равнозначен заявлению о самороспуске Российской Федерации. Но одновременно я полностью согласен и с другим тезисом Евгения Примакова: «Можно ли по-прежнему говорить о российской заинтересованности в том, чтобы юго-восток оставался частью территории Украины? Отвечаю: считаю, что нужно».
«Подвешивание» и затягивание кризиса на украинском юго-востоке вытягивает жизненные силы не только из самой Украины, но и из России. Этот кризис — или по меньшей мере его острая фаза — не должен перетечь из 2015 года в 2016 год. Одного такого «новогоднего подарка» более чем достаточно. Российские лидеры в последнее время щедро раздавали Петру Порошенко риторические авансы. Эти авансы должны дать в этом году свои плоды — в виде приемлемого и для Киева, и для Москвы, и для Донецка с Луганском компромисса.
Мы должны восстановить в наших отношениях с Западом то, что в них можно восстановить. «Разворот на Восток» — это, может быть, и неплохо. Но «рабочими» у нашего двуглавого орла должны быть обе головы, а не только одна.
Даже при выполнении всех этих и некоторых других важных условий жизнь российских граждан в 2015 году будет гораздо более тяжелой, чем та жизнь, к которой мы успели привыкнуть за время «эпохи благостного развития экономики». Но если эти условия не будут выполнены, все будет еще грустнее.
