– США и Куба заявили о своем намерении восстановить дипломатические отношения. Что послужило импульсом для такого внезапного решения?
– Трудно назвать, на мой взгляд, какой-то конкретный импульс. Дело в том, что работа велась давно. Конечно, и Вашингтон, и Гавана выдвигали свои условия. И, конечно, готовилось решение вопроса о том, что американцы освободят содержащихся у них в заключении кубинцев. Кубинцы выпустят на свободу какое-то количество людей, которые боролись против режима, существующего на Кубе.
И когда удалось достигнуть договоренностей, нужен был следующий шаг. Необходимо сказать еще о и внутренних проблемах – не столько Кубы, сколько о внутренних проблемах, с которыми сейчас сталкивается Обама в преддверии будущих выборов и того, что ему нужно иметь какой-то положительный имидж у себя дома.
Американское население больше интересует внутренняя политика, чем внешняя. Но иногда внешняя политика способствует, конечно, тому, что либо повышается, либо понижается популярность руководства страны. Думаю, что Обаме, конечно, нужно было сделать какой-то положительный шаг, потому что до сих пор – особенно в последнее время – из Вашингтона приходили какие-то отрицательные новости. Новости, которые, в общем-то, плохо влияли и на положение самих Соединенных Штатов и в мире. И если говорить о нас, мы постоянно слышали то, что нам не нравится, – санкции и все прочее.
Очень интересно посмотреть на заявление Обамы по Кубе с точки зрения американской санкционной политики, потому что после 50 лет экономической блокады американцы ставят вопрос о том, чтобы пересмотреть это свое отношение к экономической политике и к экономическому давлению на остров, который выбрал путь развития, отличный от пути развития США. Поэтому это очень важная вещь. Это в какой-то степени – не будем преувеличивать – и сигнал нам о том, что с санкциями, которые американцы сохраняют против нас, не все так однозначно. Там ведь есть и противники, и сторонники этого дела, но не будем преувеличивать этого момента. Хотя мы не должны об этом тоже забывать.
– То есть это может вселять в нас надежду?
– По крайней мере, мы это можем поместить на полочку, где лежат положительные моменты.
– Есть ли в этом сближении угроза для интересов России?
Россия достаточно взрослая страна. И ее не пугают отношения третьих государств между собой. Хотя, конечно, у нас есть интересы на Кубе, и у кубинцев есть большая заинтересованность в развитии отношений с нами.
С Кубой у нас давние связи. Отношения были и очень хорошие, и очень плохие. В свое время мы фактически присоединились к блокаде против Кубы, свернув экономическое, политическое, военное и прочее сотрудничество, но этот этап, я думаю, пройден. Кубинцы, в общем, заинтересованы в том, чтобы все хорошее из советско-кубинских отношений перенести на российско-кубинские отношения. Там есть много людей, которые учились у нас, много людей, которые работали с нашими специалистами.
– Велика ли вероятность, что сейчас Куба может потерять свое лидерство среди левых режимов Латинской Америки?
- Уже давно понятно, что левое движение, которое существует в Латинской Америке, не приносится извне. Обратите внимание на недавние заявления Папы Римского Франциска – он сказал, что как раз в Латинской Америке может создаться или уже создана надежда для всего мира на более справедливое развитие, на развитие экономик этих стран, их политических систем в интересах людей, которые сейчас обездолены, голодают и т.д.
Вот эта обездоленность, эти вопросы с нищетой и бедностью и являются ключевыми в том, что большинство стран Латинской Америки пошли в «левую сторону». И это вовсе не указке из Гаваны…
Пример Кубы, которая 50 лет выдерживает сильнейшее давление, но сохранила чувство собственного достоинства и уважение к собственному выбору, конечно, будет вдохновлять латиноамериканцев на какие-то вещи, но никто не хочет стопроцентно копировать кубинский опыт в развитии своих стран...
