— Насколько тяжелым для Крыма оказалось коррупционное наследие Украины? В каких сферах коррупция оказалась особенно сильной и какой ущерб она наносит экономике региона?
— Серьезные должностные лица на Украине придумали целую систему, позволяющую выводить бюджетные денежные средства в частные карманы. Все доходные отрасли Украины были охвачены коррупционными схемами. Откаты встречались на каждом шагу, и это ни для кого не было секретом. Конечно, эта система перешла по наследству к нам. Везде, где оказываются большие бюджетные средства, возникают риски. Сегодня наиболее прибыльной в Крыму является сфера земельных отношений. Коррупция глубоко проникла во все закупки, касающиеся, например, реконструкции и строительства дорог, а также других профильных программ.
Если говорить о коррупционной составляющей в 2013 году, когда Крым был в составе Украины, то я могу с уверенностью сказать, что около 40 процентов бюджета полуострова уходило «частникам». Сейчас ситуация меняется. Там, где мы видим коррупцию, там, где ее видят иные правоохранительные и надзорные органы, там прилагаются все усилия, чтобы ее пресечь. Вся наша деятельность нацелена на то, чтобы искоренить коррупцию даже из сознания тех людей, которые работали по созданной на Украине системе. На ее место должны прийти нормальные регламенты и государственные документы, и нам не по пути с теми, кто этого не понимает.
— Есть ли у борьбы с коррупцией в Крыму какие-то отличительные от других российских регионов черты?
— К счастью, я не знаю, какие есть проявления у коррупции в остальной России, но я вижу, что крымская земля является категорией особого риска. Выделение земельных участков, порядок их узаконивания и так далее. Плюс к этому в Крыму высоколиквидное строительство при высокой ценовой политике. Одно дело — строить в Новосибирске или в Магадане, и совсем другое — в Крыму, где квадратный метр скоро будет стоить, как в Москве. Мы постоянно отслеживаем эту сферу, работаем, чтобы навести порядок во всех отраслях.
— Летом была целая кампания, посвященная коттеджам и санаториям олигархов на побережье Крыма. В каком состоянии сейчас находится этот вопрос?
— Знаете, почему у нас с вами нет коттеджа на побережье Крыма? Потому что мы не олигархи. Даже если бы у вас были необходимые денежные средства, это абсолютно не означало бы, что вы смогли бы купить себе коттедж на нашем пляже.
Все это со временем будет национализировано. Существует перечень объектов национализации, утвержденный Госсоветом Крыма. Он достаточно обширный. За три или четыре месяца невозможно успеть передать все эти санаторно-курортные комплексы обратно в госсобственность, но процесс идет. На сегодняшний день национализированные объекты находятся в управлении тех ведомств, которые определил Госсовет. В восстановление санаториев вкладываются достаточно большие средства, чтобы затем в них могли начать отдыхать простые россияне.
— Какие меры предпринимаются, чтобы в будущем подобный захват не происходил?
— Законодательство России вообще не предполагает таких моментов. Кроме того, глава Крыма лично держит на контроле все эти вопросы. Поэтому я исключаю такую возможность, она просто не имеет права на существование.
— Обвинения в коррупции коснулись даже министерства ЖКХ Крыма, насколько глубоко коррупция проникла в республиканские органы власти?
— К сожалению, такие случаи действительно есть — и они не единичны. Все материалы по фактам коррупции в министерстве ЖКХ переданы правоохранительным органам и прокуратуре республики. Я думаю, что по каждому случаю будет проведено соответствующее уголовно-процессуальное расследование. Если вину подозреваемых докажут, они ответят по всей строгости закона. Пощады никому не будет.
— Как осуществляется сотрудничество вашего комитета с общественными организациями? Насколько велика будет роль общественного совета, который создается при вашем ведомстве?
— В общественный совет войдут порядка 26 человек. Мы проводим очень серьезный кадровый отбор. В него войдут только те люди, которые понимают свои задачи в этой организации и четко знают, какую поддержку они смогут оказать комитету. В общественном совете окажутся бывшие сотрудники правоохранительных органов, адвокаты, эксперты в юридическом праве и просто люди, которые не проходят мимо коррупционных проявлений.
— Расскажите, что стало поводом для проверок «Крымхлеба»? И как вы пришли к выводу, что его доходы использовались для финансирования киевских силовиков в зоне АТО?
— «Крымхлеб» — достаточно серьезное и социально значимое предприятие для всего полуострова. В нашем распоряжении есть таблица с его задекларированной прибылью. В феврале 2014 года налоговая нагрузка на «Крымхлеб» была 0,02%, в марте 0,014%, в апреле 0,016%, а в июле 0,07%. Просто по определению предприятие с таким объемом выпуска продукции не может иметь настолько низкую налоговую нагрузку.
В августе мы провели детальную проверку «Крымхлеба» с привлечением в межведомственную комиссию налоговой службы и прокуратуры. Мы установили, что расходная часть предприятия была увеличена на 14,8 млн рублей, чтобы скрыть свою настоящую прибыль. Кроме того, в состав налогового кредита были включены суммы НДС — это еще около 6 млн рублей. Был выявлен ряд незаконных кассовых операций на общую сумму в 1 млн рублей и так далее. После нашей инспекции уже в августе налоговая нагрузка «Крымхлеба» стала 3,28%, в сентября 3,8%. Посмотрим, как отчитаются в октябре.
Госсовет принял постановление по национализации «Крымхлеба» как социально значимого объекта. На сегодняшний день он передан в управление минсельхоза республики. На предприятии назначена новая дирекция, а мы, естественно, продолжаем следить за его деятельностью, чтобы там все было в правовом поле, чисто и порядочно.
Что касается финансирования украинских силовиков в зоне АТО, то к такому выводу пришел ряд правоохранительных органов, которые вместе с нами проводили проверку «Крымхлеба». Мы выявили, что предприятие выводило деньги, а другие ведомства узнали, на что они расходовались.
— Как думаете, в будущем возможны такие же или еще более громкие коррупционные процессы?
— Я знаю, что они будут. Есть ряд направлений, за которыми мы и другие правоохранительные органы пристально наблюдаем. Пока мы не наведем здесь порядок, мы не остановимся и будем идти до конца. Все сотрудники нашего комитета, так или иначе, посвятили свою жизнь борьбе с коррупцией. Пока не искоренен последний коррупционер, мы будем нужны, а потом мы найдем себе другое применение.
