Миграционное законодательство в России — одна из наиболее запутанных, противоречивых и наиболее часто изменяемых отраслей права. Но эти изменения — из числа радикальных. Ко второму чтению законопроект, который глава Комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин («ЕР») назвал «плодом сложного компромисса», существенно переработан.
Сейчас все иностранцы (и из стран, с которыми у нас визовый режим, и из безвизовых стран СНГ), чтобы иметь право на временную работу на предприятиях и в организациях на территории России, должны получить в ФМС такой документ, как разрешение. А работодатели вправе нанять гастарбайтеров лишь в пределах устанавливаемых ежегодно квот. Те же иностранцы, кто хочет трудиться в домашних хозяйствах россиян нянями, садовниками, водителями или домработницами, обязаны купить патент.
С Нового года система квотирования отменяется — на патентную систему переводятся все безвизовые гастарбайтеры. Это львиная доля иностранных работников в России. Сразу оговоримся: те, у кого на 1 января на руках будет разрешение на работу или патент старого образца, могут не беспокоиться до окончания срока действия этих документов.
Но правило «в каком регионе получил документ — там и трудись» остается неизменным. Для тех, кто оформит документы, например, в Тверской области, а работать будет в Московской, вводятся новые административные штрафы: 2–5 тысяч рублей с выдворением за пределы РФ или без такового. Нешуточно наказывать за привлечение мигранта с патентом из соседней области станут и работодателей: штраф от 250 тысяч до 800 тысяч рублей, альтернатива — приостановление деятельности на срок до 90 суток.
Между прочим, Москва и Московская область — разные субъекты Федерации... За патентом иностранец, въехавший в Россию без визы, должен обратиться в отделение ФМС того региона, где он хочет трудиться, в течение 30 дней после пересечения границы. Если придет позднее — обязан приложить к пакету документов еще и квитанцию об уплате штрафа в 4–5 тысяч рублей.
Про «пакет» мы не оговорились: кроме заявления непонятной пока формы надо приложить миграционную карту, в которой указано, что въехал иностранец к нам именно для работы; полис медицинского страхования, купленный в России (первичная помощь и специализированная неотложка), полученные в России справки об отсутствии опасных для общества болезней и о том, что он не наркоман; документ, подтверждающий владение русским языком, знание основ российского законодательства и российской истории; данные о регистрации. Срок действия патента — от 1 до 12 месяцев. Продлить его можно максимум еще на один год. Имеющих любую неснятую или непогашенную судимость просят не беспокоиться (сейчас разрешение на работу в России не дается лишь в том случае, если речь идет о тяжких и особо тяжких преступлениях).
Через два месяца после получения патента (точнее, его покупки — потому что в придачу к вышеперечисленным бумагам надо заплатить авансом фиксированную сумму — как бы налог с доходов физических лиц) следует представить ФМС еще и копию трудового или гражданско-правового договора с работодателем (заказчиком). А ФМС потом проверит, реальная ли это организация и на самом ли деле мигрант там трудится...
Работодатель тоже должен уведомить ФМС о том, что нанял иностранца с патентом — в 3-дневный срок, по почте или через Интернет. Нарушение этого правила грозит штрафом в 400 тысяч — 1 млн рублей.
Возникает интересный вопрос: что будет твориться после Нового года в и без того забитых мигрантами и беженцами с Украины региональных отделениях ФМС, если туда явятся лично миллионы гастарбайтеров, которых сейчас чохом легализуют работодатели, получив или перекупив квоту? Ведь логика авторов законопроекта во главе с Ириной Яровой («ЕР») была именно такова: устраняем «коррупционные схемы» в виде посредников между мигрантом и властью и вводим персональный учет. А в законопроекте говорится о создании в регионах специальных центров, которые на основании соглашений между региональной властью и ФМС должны принимать документы, оформлять патенты приходящим туда мигрантам и «содействовать» сотрудникам этого ведомства в дактилоскопировании и фотографировании...
Но на заседании Комитета по конституционному законодательству представитель ФМС сообщила, что центр такой в России всего один — в Петербурге. В Москве такой строится, но неизвестно, заработает ли к Новому году, а в других регионах и конь не валялся по причине отсутствия денег. И если от посреднических схем отказаться прямо сейчас, миграционное ведомство пророчит толпы узбеков и таджиков близ отделений ФМС в крупных городах, грязь, антисанитарию и возмущение местных жителей. В итоге в тексте законопроекта прописали, что до 2017 года в тех субъектах РФ, где специальных центров нет, документы мигранты смогут сдавать в ФМС и через посредников, а в тех, где центры есть, — только лично. На чем основана уверенность депутатов в том, что к 2017 году деньги чудесным образом появятся — непонятно...
На губернаторов возлагается ответственность за социальное благополучие на территории региона: они получают право временно запрещать выдачу патентов — с учетом мнения трехсторонней комиссии (в нее входят представители власти, работодателей и профсоюзов). Еще власти субъектов смогут вводить особые требования к патентам: например указывать в них профессию или специальность и запрещать работать по другой.
До 1 января 2015 года осталось полтора месяца. Законопроект станет настоящим законом к началу декабря. А после этого ФМС, МИД и правительству надо будет опубликовать не менее 9 подзаконных актов, определяющих многие важные процедуры и детали...
Неразбериха на первых порах практически запрограммирована.
