В сентябре этого года из тех, кто собирался голосовать на ближайших президентских выборах и определился с кандидатом, фамилию Путин называли 83% опрошенных. Месяцем раньше этот показатель был на 4% больше. Если же считать рейтинг ВВП по ответам всех опрошенных, а не только тех, кто уже определился с выбором, то изменения кажутся еще более впечатляющими. «Левада-центр» выдает падение с 57% до 49%.
Прежде чем начать оживленно комментировать эти данные, хочу сразу оговориться: пока не понятно, имеем ли мы дело действительно с важной новостью или лишь с чем-то похожим на важную новость. «Барометры» других российских социологических служб пока не зафиксировали изменения, о которых заявил «Левада-центр». «Согласно данным наших опросов, рейтинг Путина тверд как скала», — сказал мне, например, авторитетный российский социолог, глава фонда «Общественное мнение» Александр Ослон.
Кроме того, есть некоторые профессиональные социологические тонкости. Вникать в них довольно муторно, но если мы хотим докопаться до сути вещей — необходимо. Задаваемые в рамках исследований общественного мнения вопросы подразделяются помимо всего прочего на закрытые и открытые. Если вопрос закрытый, то опрашиваемому гражданину предлагается выбрать один из заранее оговоренных вариантов ответа. Если вопрос открытый, то фантазию опрашиваемого гражданина никто не ограничивает. Он может назвать любой вариант, который придет ему в голову.
И у закрытых, и открытых вопросов есть свои плюсы и свои минусы. Считается, например, что ответы на открытые вопросы позволяют лучше выявить динамику настроений, мнений и оценок. Однако у открытых вопросов есть и существенный недостаток. Цифры, которые получаются в результате таких опросов, могут совершать скачки от исследования к исследованию.
Выданные «Левада-центром» показатели были получены именно в результате открытых вопросов. Поэтому давайте подождем с возгласами «тенденция, однако!» до получения результатов следующих социологических исследований. Хотя даже если выловленная «Левада-центром» кривая вниз действительно окажется таковой, говорить о «супермегасенсации» по-прежнему можно будет лишь с очень большой долей условности.
Если рейтинг ВВП «упал» до 83%, то президентский рейтинг его «ближайшего преследователя» Геннадия Зюганова составляет 7%. Алексей Навальный может «похвастаться» результатом в 1%. Михаил Ходорковский в списке потенциальных претендентов на пост главы страны, с точки зрения опрошенных россиян, пока не фигурирует вовсе. И хочу заметить: эти данные опросов были получены вовсе не какой-нибудь конторой, близкой к Кремлю. Если «Левада-центр» к кому-то и близок в политическом плане, то только к тем слоям общества, у которых для Владимира Путина нет иных слов, кроме ругательных.
Итак, никакой новости нет, говорить не о чем? Новости, возможно, и нет. Но говорить как раз есть о чем — и самым серьезным тоном. Есть все основания полагать, что вызванный событиями на Украине структурный международный кризис затянется — и не на месяцы, а на годы. В момент, когда я пишу эти строки, СМИ взахлеб обсуждают другую «сенсационную новость»: мол, очень может быть, что уже в марте 2015 года Европейский союз отменит по меньшей мере часть своих санкций против России.
У меня нет чудесного волшебного устройства, позволяющего заглядывать в будущее. Но давайте попробуем порассуждать логически. Есть ли у нас реальные причины надеяться, что к следующей весне Киев достигнет полюбовного соглашения с Донбассом и Москвой по всем спорным вопросам? Можно ли серьезно предполагать, что на Украине закончится мощнейший экономический и политический кризис? Если ли основания считать, что Вашингтон избавится от своего маниакального желания «вышвырнуть Путина из Кремля» и отношения между двумя странами нормализуются?
Ответить на хотя бы один из этих вопросов «да» — заниматься самовнушением и самообманом. Активное противостояние со своими многочисленными иностранными «партнерами», в которое Россия вступила в 2014 году, — это не спринтерский и даже не стайерский бег. В стайерских гонках бегун бежит пусть на длинную, но зато конечную и четко определенную дистанцию. Про гонку, в которой ныне участвует наша страна, такого не скажешь — у нее не видно конца-края.
Этот тип «политических состязаний» сравним разве что с педестрианизмом — ныне прочно забытым, но дико популярным в Америке XIX века видом спортивной ходьбы. Согласно написавшему книгу про такую форму развлечения американскому историку Мэтью Алгео, спортсмены-педестрианисты могли без отдыха взад-вперед ходить по стадиону хоть шесть дней подряд. Выигравшим считался тот, кто сумел последним остаться на ногах.
В Кремле не видят опасности для рейтинга Владимира Путина, даже если соревнование России с Западом пойдет по похожему сценарию. «Каковы мои мысли по поводу данных о падении президентского рейтинга? У меня таких мыслей нет вообще, — сказал мне видный член близкого окружения ВВП. — Это воздействие каких-то серьезных факторов. И вообще, когда у лидера такой огромный объем популярности, как у Путина, такая ситуация является в чем-то пугающей для тех людей, которые с этим лидером работают.
Рано или поздно, этот высокий рейтинг начнет колебаться. А когда это колебание будет направлено вниз, сразу появятся вопросы типа тех, которые вы мне сейчас задаете. Вы спрашиваете, что случится, если наше противостояние с Западом затянется? Возможны самые разные варианты, но только не серьезное падение популярности Путина».
Будущее покажет, насколько верным окажется этот прогноз. Но, глядя из сегодняшнего дня, такой вариант развития событий представляется вполне возможным. Как уже много раз писалось, наличие мощного «внешнего оппонента» очень часто объединяет общество и дает ему своеобразный иммунитет по отношению к экономическим проблемам и даже лишениям.
Но вот от чего у общества не возникает иммунитета в подобных ситуациях, так это иммунитета от внутренних изменений — далеко не всегда в лучшую сторону. Общество становится более жестким, более замкнутым, более мрачным, более нетерпимым к иным мнениям. Обречена ли на такую судьбу современная Россия? К сожалению, из социологических опросов образца осени 2014 года сложно сделать какие-либо выводы по этому поводу.
